Драмы больше нет (СИ) - Риз Екатерина

– А, по-моему, любимая, – с особым выражением начал Федотов, – ты слишком много обо всем этом думаешь.

– То есть, я виновата?

– Нет, я тоже виноват. Но ты бываешь чересчур категорична.

Я отступила. Мне его слова, похожие на осторожное обвинение, не пришлись по вкусу, но как их оспорить, не начав новый конфликт, я не знала. Поэтому и отступила. И даже пообещала:

– Я подумаю над твоими словами.

Ромка хмыкнул, внимательно наблюдая за мной.

– И кто-то ещё обвиняет меня в политиканстве.

– Рома, я хочу поговорить с этой девушкой, – неожиданно для самой себя, решила я.

Федотов нахмурился.

– С какой ещё девушкой?

– С Анной. У которой ребенок.

– Это ещё зачем?

– Потому что никто, кроме меня, этого делать не станет.

– И правильно сделает, между прочим. Она и твоя семья – две стороны конфликта. Не нужно становиться буфером, Насть. Для чего тебе это?

– Хотя бы, для того, что её сын, вполне возможно, спустя годы, окажется на моём месте.

Ромка смотрел на меня снисходительно.

– Ты решила её пожалеть?

– Думаешь, её не стоит пожалеть?

Он вздохнул.

– Я думаю, что ты слишком хорошо думаешь о людях, солнышко. Даже о тех, которых совсем не знаешь. Поверь, Аня – не твоя мама. Даже рядом – нет.

– То есть, ты с ней знаком? Раз называешь её Аней.

Федотов поморщился в досаде.

– Не лови меня на слове.

– То есть, отец обращался к тебе по поводу нее? И ты вмешался в ситуацию.

Федотов явственно скрипнул зубами. Мои вопросы ему не нравились.

– Я всегда вмешиваюсь в ситуацию, – проговорил он недовольно и нетерпеливо. – Все ситуации, связанные с людьми из этого дома, решаю я. Это часть сделки, если хочешь.

– Дай мне адрес, я сама к ней съезжу.

– Вот ещё!

– Рома, я всё равно узнаю! Я позвоню Пете, думаю, он мне адрес даст.

– Пете? – едва ли не выплюнул это имя Федотов. – Причем тут этот Петя? Из-за этого Пети у нас в обозримом будущем десяток судебных тяжб!

– Если быть честными, то совсем не из-за него. И ты прекрасно это знаешь. Так что, адрес дашь?

Федотов пытал меня осуждающим взглядом. Затем сказал:

– Я пойду с тобой.

– Вот уж нет! – воскликнула я, отказываясь от столь заманчивой перспективы. – Ты ещё юриста с собой прихвати.

– И прихватил бы. Ты просто не знаешь людей, Настя!..

– А ты знаешь? – фыркнула я. – Когда ты в последний раз общался с людьми? Не через свою службу безопасности, юридический отдел или специалиста по связям с общественностью? Ах да, я забыла представителя твоего предвыборного штаба! – Я махнула на него рукой. – Федотов, прекрати. Ты же понимаешь, что только больше меня злишь.

– Выпороть бы тебя.

Я мило улыбнулась.

– Права не имеешь. Так что, адрес дашь, или мне позвонить Пете?

– Как ты можешь называть его по имени? После всего?

– А как мне его называть?

– Бульдожкой репортерской, – презрительно оповестил Роман Юрьевич. Затем категорично добавил: – Поедешь с охраной. И это не обсуждается.

Обсуждать я и не стала. Ромка с кухни вышел, а я подошла к окну, понимая, что мне совсем не хочется возвращаться в гостиную, к родственникам. Уж лучше побуду на кухне, в одиночестве.

О своём намерении встретиться с Анной Загубовой, «той самой девкой», дома я, конечно, никому не сообщила. Родственники бы точно не поняли, и отреагировали бы куда хуже, чем Федотов. Я так предполагаю. Особенно, сестра и мачеха не поняли бы такого моего желания, и записали бы меня едва ли не в предатели. А я не понимала другого, как можно просто сидеть, заперевшись ото всех в доме, и чего-то выжидать. Я понимала, что в данный момент, за периметром отцовских владений что-то происходит, наверняка идет большая, масштабная и суетливая работа по спасению репутации семьи. Работают агенты, юристы, пиар-менеджеры. Но всё это было как-то не по-человечески, согласитесь. Куда проще решить проблему, глядя человеку в глаза. По крайней мере, при таком подходе есть возможность услышать противоположную точку зрения, понять, чего человек хочет, чего добивается, какие цели преследует.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как оказалось, Анна Загубова, начинающая актриса, не бесталанная, как считалось, проживала в обычной блочной девятиэтажке в Реутове, практически на окраине Москвы. Пока мы туда ехали, я поискала в интернете информацию о ней. Этой самой информации было совсем немного. Несколько фотографий из портфолио на сайте российских актеров, полное имя, возраст, дата окончания театрального института да пара проходных ролей в фильмах. Правда, фильмы не заштатные, достаточно кассовые, один с участием Родиона в главной роли, но у Анны были в них эпизодические роли и несколько фраз. Но с фотографий на меня смотрела милая блондинка с туманным взглядом фиалковых глаз. Юное личико, пухлые губы, невинный образ. Анна явно соответствовала вкусу отца. Неудивительно, что Родион обратил на неё внимание.

Что я ей скажу, когда появлюсь на пороге её дома, я не знала. Как и не могла предположить, как мой визит воспримут. Может, дверь перед носом захлопнут? Всякое может случиться.

– Вот дом, вот подъезд, – сообщил мне один из охранников, что меня сопровождал. Наш автомобиль припарковался в обычном дворе спального района, перед нами была череда подъездов, за спиной детская площадка и самодельные клумбы на них. – Квартира на пятом этаже, номер двадцать.

– Спасибо, – сказала я.

Охранник глянул на меня в сомнении.

– Анастасия Родионовна, мне следует пойти с вами.

Я кивнула и вместо него добавила:

– Роман Юрьевич настоятельно просил.

– Ну да.

– Позвоните Роману Юрьевичу, – посоветовала я, – и передайте, что я его наставление выслушала, приняла к сведению, но решила поступить по-своему. Он не удивится, поверьте.

– Как скажете.

Печальный тон здорового мужика окончательно вывел меня на себя. Я на этого рослого дядю в костюме взглянула и подивилась:

– Господи, что там со мной случиться может? Там живет девушка с малолетним ребенком. Я понимаю, что ваш босс беспокойный социопат, но надо же меру знать, – выдохнула я, и решительным шагом направилась к подъезду.

Но всё-таки я волновалась. У меня не было намерения ругаться, что-то выяснять, требовать или запугивать. Мне очень хотелось с Анной поговорить… посмотреть на мальчика. И я волновалась. Вдруг это, на самом деле, мой брат?

Представляете, у меня брат младше на двадцать пять лет?

Вот папа дает…

Поднявшись на нужный этаж, я позвонила в дверь квартиры под номером двадцать один, и стала ждать. Дверь была крепкая, железная, из-за неё невозможно было что-то расслышать – голоса или шаги. Поэтому я просто ждала, достаточно долго, уже хотела ещё раз позвонить. А если и после второй попытки никто не отзовется, то уйти. Но тут щелкнул замок, дверь приоткрылась, и я увидела женщину. Это точно была не Анна, женщина ближе к пятидесяти годам, с короткой стрижкой и в ярком, домашнем халате. Она посмотрела на меня, смерила взглядом, затем коротко поинтересовалась:

– Что вам нужно?

– Здравствуйте. Я ищу Анну Загубову. Она здесь проживает?

Дверь приоткрылась шире.

– Это моя дочь. Она сейчас на работе. А вы кто?

Действительно, кто я?

– Я бы очень хотела с ней встретиться и поговорить. Меня зовут Настя.

Я замолчала, не решившись произнести свою фамилию.

– Вы по поводу корпоратива?

– Корпоратива?

– Аня ведет корпоративы, свадьбы…

– А, нет. Я не по поводу работы… это личное. Когда она будет дома? Я бы подъехала ещё раз.

– Скоро будет, через полчаса, наверное. – Женщина снова окинула меня внимательным взглядом, потом вдруг сказала: – Лицо у вас знакомое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну вот, начинается…

Дверь передо мной распахнулась.

– Если Аня вам очень нужна, то подождите. Она вот-вот появится.

– Спасибо, – кивнула я, и переступила порог квартиры.

Квартира была типичная для российского обывателя. Чистая, обставленная, с недорогим ремонтом. Пахло чем-то вкусным, какой-то выпечкой, а мне под ноги попалась детская машинка и несколько деталей от крупного «Лего». Женщина поспешила наклониться и игрушки поднять.