Потрошитель - Дэвид Гоулмон

– Лас-Вегас, черт бы его побрал! – негромко произнес он, возвратясь в палату, чтобы переодеться и взять свой бумажник.

У флотского младшего лейтенанта Джейсона Райана ушел почти час на то, чтобы пробраться мимо медсестер, и еще сорок минут на спуск по лестнице с третьего этажа на первый. Это путешествие нельзя было назвать неудачным, по крайней мере, ему даже удалось стащить бумажные бахилы. Теперь ступни Райана были прикрыты, бахилы подходили по цвету к белизне юбки и блузки с красным крестиком на груди. На голове у него была хирургическая шапочка, и он понимал, что выглядит странновато, когда выходил из палаты неотложной помощи.

Еще пятнадцать минут он ехал в такси к ломбарду «Голд сити», где наверняка найдет службу безопасности проводящей какое-то учение, которые любил придумывать полковник Коллинз. Назвав водителю адрес, он заметил, что таксист смотрит каждые пять минут в зеркало заднего обзора. Глаза его осматривали лицо медсестры. Райан вспомнил, что он не брился уже три дня.

– Меня просто убивают это долгие смены, – язвительно произнес Райан и продолжал смотреть в глаза таксиста, пока тот не отвернулся.

Темноволосый человек с надменной походкой авиатора, надеявшийся, что выглядит в униформе медсестры, по крайней мере, прилично, был потрясен, оказавшись перед закрытой и запертой дверью ломбарда.

Комплекс группы «Событие».

База ВВС «Неллис», Невада

Дениза Гиллиам, ждавшая лифта, чтобы спуститься с обоими на тридцать четвертый ярус, ощутила на себе взгляд француза. Посмотрела на сержанта, наблюдавшего за Анри, потом, наконец, на Фарбо.

– В чем дело?! – спросила она громче, чем намеревалась.

– Слышите? – спросил Фарбо.

– Я ничего не слышу. Стрельба прекратилась.

– Прекратилась не только она, дорогой доктор.

Дениза подняла взгляд, когда флуоресцентная лампа под потолком замигала. Потом поняла, что имел в виду француз.

– О чем он говорит? – спросил охранник.

– Прекратился сигнал биотревоги, – ответила Гиллиам, оглядывая маленькую лечебницу, ей неприятно было видеть ее пустой впервые с тех пор, как она стала членом группы.

– Не только, – сказал Анри, тоже осмотревшись, звякнув при этом наручниками, – ваш компьютер с соблазнительным голосом, на который вы так полагаетесь, похоже, устроил себе перерыв на обед.

– Господи, не может быть, – сказал сержант и подошел к телефону в маленьком кабинете медсестер, чтобы с кем-то связаться. Нажав несколько раз кнопку разъединения, он понял, что дело их плохо. Ни радио, ни телефона и, хуже всего, ни «Европы», чтобы сказать им, что делать.

– Где же этот чертов лифт? – спросила Дениза, приложив руку к опознавательному экрану, чтобы проверить, среагирует ли «Европа».

И тут погас свет.

– Надеюсь, это бюджетные сокращения, – сказал Фарбо, его чувства начали пробуждаться.

– Черт, – сказала Дениза, откатывая от лифта койку с Фарбо, примкнутым к ней наручниками. В этот миг разомкнутый контур включил аккумуляторное освещение в дальних углах лечебницы. – Тут что-то не так! Лечебница и другие объекты находятся на аварийной линии. У нас отдельный резервный генератор. Почему он не работает?

– Потому что «Европа» не может дать ему такой команды, – ответил сержант, когда врач повернулась к нему.

– А могу я предложить лестницу? – спросил Анри, позвякивая наручниками на обеих руках.

Стук заставил всех троих замереть. Он доносился сразу с нескольких направлений: из-за закрытых дверей лифта, из-за двери на лестницу и, как ни странно, от стен.

Фарбо наблюдал за дверями лифта. В полумраке лечебницы его ощущение опасности заметно обострилось. Он снова позвякал наручниками.

– Сержант, мне было бы гораздо легче, если б я имел возможность двигаться. Освободите меня от этой койки – бегать с ней на спине будет трудно.

– Полковник, вы же знаете, что я не могу этого сделать. Капитан Эверетт был конкретен в приказах относительно вас!

– Думаю, полковник прав. Я беру на себя ответственность, – сказала Дениза, переведя взгляд от лифта к дальней стене, где находилась лестница. – Официально заявляю, что у него остановлено кровообращение, и приказываю снять наручники!

Сержант с нерешительным видом достал ключ и бросил врачу.

– Разумное решение, сержант, – сказал Анри, глядя, как Дениза открывает браслеты.

– Полковник, только не совершайте ошибок; я буду стрелять, если что!

Когда наручники были сняты, Анри посгибал руки в запястьях и сел так, чтобы опустить на пол босые ступни.

– Полагаю, если судить по этому звуку в стенах и в лифтовой шахте, тебе и без меня будет во что стрелять!

Все глаза обратились к дверям лифта, потому что стук становился все громче и громче. Напряжение нарастало по мере приближения этого жуткого стука. Неожиданно дверь на лестницу распахнулась. Сержант живо повернулся с пистолетом наготове. Анри протянул руку и опустил его ствол вниз как раз в то время, когда Вирджиния Поллок, Сара, Глория Бэннистер и Уилл Менденхолл входили в дверь. Они наблюдали, как Уилл закрыл ее и стал пятиться, словно ожидал, что в нее кто-то или что-то ворвется с секунды на секунду.

– Господи, – произнес сержант, благодарный за то, что француз отвел пистолет, когда он едва не застрелил доктора Поллок. – Доктор, лейтенант Макинтайр, я чуть не начал стрелять в вас!

Фарбо смотрел, как Сара переводит дыхание. По синякам вокруг ее глаз он понял, что она получила еще немало по лицу и голове. Сара, тяжело дыша, увидела Анри, их взгляды встретились. Она тут же подошла к койке, с которой француз пытался встать. Взяла его за руку, но ничего не сказала. Фарбо ощутил тепло ее прикосновения, но ничего не сделал, чтобы ее успокоить.

– Господи, что это за шум? – спросила Дениза, когда Менденхолл подошел к ним, все еще настороженно поглядывая на ту дверь.

– Что-то очень скверное, – сказала Вирджиния и быстро отошла к противоположной стене лечебницы, надеясь не слышать там ничего похожего на то, что слышала у двери, из которой они только что вышли.

– Сержант, нам нужно еще больше оружия. Это и все, что мы здесь имеем? – спросил Менденхолл, не сводя глаз с двери на лестницу.

– Да, сэр, и рации не работают. Мы ничего не принимаем.

– Наши группы службы безопасности разбросаны по всему чертову комплексу. Пока мы держимся у лестничного колодца, любым сигналам будет очень трудно пройти через всю эту сталь. Рации предназначены для пользования в комплексе, но этому препятствует арматура, – сказал Уилл, и тут из лифтовой шахты раздался еще более громкий стук. Глория подскочила при этом звуке, Менденхолл взял испуганную женщину за руку и привлек к себе.

– Что там, черт возьми, в этих трубах?! – спросила Гиллиам, когда новый громкий стук донесся с глубины в два яруса или, может, еще ближе.

– Люди, напавшие на комплекс, преобразились. Это вещество действует так же, как и в Мексике, только они выросли гораздо больше, чем Гусман с его людьми. Большая доза «Огня погибели»! Он был разлит в изолированной комнате, и чуть позже уже выглядел как туман – они подвергись гораздо большему воздействию, чем в поместье, – сказал Уилл и встал перед ослабевшей Сарой и испуганной Глорией.

– Доктор Поллок, я знаю, это не ваша специальность, но, может, сумеете как-то объяснить, почему эти люди так выросли. Это не может быть только галлюцинаторным воздействием скрещенных маков, – сказал Фарбо, когда достал зеленые брюки хирурга с вешалки на дальней стене. Стараясь сохранить равновесие, он с большим трудом просовывал ноги в штанины, пока Сара не вышла из-за спины Менденхолла и поддержала его. Покончив со своей задачей, Анри крепко ее обнял.

Вирджиния быстро прошла через лечебницу к дверям лифта, снимая на ходу халат. Остановилась перед дверями и не глядя бросила халат Фарбо.

– Спасибо, доктор, – сказал Анри, сбросил больничный халат и надел этот.

Вирджиния замерла, напряженно прислушиваясь к ворчанью и скрипу, продолжающимся где-то под ними. Звук становился все громче, словно находившиеся в шахте проверяли каждый ярус, нет ли там людей, и двигались дальше.

– Я не знаю, но догадываюсь. Тот неизвестный элемент, который обнаружили ученые из ЦКЗ, «Европа» почти распознала перед отключением. Она назвала его человеческой тканью, но дальше не пошла. Элемент был слишком загадочным для анализатора ЦКЗ, – наконец, сказала Поллок и стала пятиться от дверей лифта, пока не наткнулась на уже пустую койку. – Единственным, что может как-то объяснить рост этих людей, должен быть синтез HGH – гормона роста, – который Амброз создал по ходу своих экспериментов.

– HGH? Это невозможно, – сказала Глория, наконец, довольная тем, что ей есть о чем думать. – Он не мог синтезировать ничего близкого к человеческим гормонам роста в конце девятнадцатого века! – Глория позволила себе на минуту задуматься о невозможном. Потом решительно потрясла головой, испуганная перспективами использования гормона роста в сочетании с возможностями человеческого мозга, которые, вероятно, открылись у тех людей при передозировке «Огня погибели». – Второе неизвестное? – спросила она, глубоко задумавшись.