Розалина снимает сливки - Алексис Холл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грейс Форсайт фыркнула.
– Мы оба знаем, что это пустая угроза. Все остальные говнюки с приятным голосом из 90-х сейчас либо употребляют, либо на реабилитации, либо снимают документальные фильмы о том, как они перестают употреблять и проходят реабилитацию, либо слишком заняты тем, что трахают своих жен, которые гораздо младше их.
– Все в порядке, – сказала Анвита. – Я готова. Дай ему умереть.
– Торт Анвиты. – Грейс Форсайт торжественно посмотрела на то, что от него осталось. – За то короткое время, что мы тебя знали, мы полюбили тебя. Ты всегда будешь в наших сердцах.
Она сделала шаг назад. Торт повалился набок, как стрелок со Старого Запада, получивший пулю в грудь.
– Это, – видимо, драмы хватило, чтобы призвать саму Дженнифер из того места, где она скрывалась во время съемок, – продлит нам контракт как минимум еще на два сезона. Мне это нравится.
* * *
Они договорились, что первой на судейство выйдет Анвита. Комментарии судей были короткими и позитивными. Потому что не было необходимости вдаваться в подробности, когда отзывы были такими: «Было бы хорошо, если бы не упало на пол».
Следующим был Ален с элегантным и очень зеленым тортом, украшенным темным шоколадом и макарунами в темном шоколаде.
– Бесспорно, – сказал Уилфред Хани, отрезав идеальный кусок от идеального торта Алена, – печь ты умеешь. У тебя три ровных слоя с хорошей начинкой из масляного крема между ними, и вкусы хорошо сбалансированы. Но это очень… – он стал похож на разочарованного дедушку, – ожидаемо. Когда мы ставили перед вами эту задачу, мы надеялись увидеть, как ты раскроешься, а ты показал нам лишь то, на что способен.
– Понятно. – Ален нахмурился с таким видом, который означал, как уже выяснила Розалина, что он зол и старается не показывать этого. – Спасибо.
– На следующей неделе, если пройдешь, – продолжил Уилфред Хани, по-прежнему вежливо притворяясь, что Анвита точно не отправится домой, – постарайся проявить больше творчества.
– Что касается меня, – добавила Марианна Вулверкот, – я наелась матча по горло.
И поскольку ей, похоже, больше нечего было добавить, Ален был вынужден забрать торт и вернуться на свое место.
Затем настала очередь Розалины, которая, если говорить откровенно, проделала неплохую работу. Полагая, что судьи – не приверженцы астрономической точности и что на вкус ее торт не дерьмо, она надеялась, что, учитывая это и ее достойное выступление в выпечке вслепую, она сможет отправиться домой со статуэткой в виде буквы «W». А потом ей стало стыдно, что она думала о награде, когда от них, скорее всего, уйдет Анвита.
– А вот это, – отметила Марианна Вулверкот, – очень красиво.
– Мраморность получилась хорошая, – добавил Уилфред Хани. – И мне нравится, что за этим стоит целая история.
Честно говоря, история сводилась к «Это космос», но Розалину это устраивало.
Марианна Вулверкот отщипнула планету-макарун.
– Хорошо, на макаруне даже есть корочка. – Она откусила от него. – Очень легкий, что нам и нужно. Жуется как раз так, как надо.
– И торт тоже прелестный. – Уилфред Хани отрезал кусочек и провел вилкой по бисквиту, проверяя текстуру. – У тебя выдалась очень хорошая неделя, Розалина. – Он положил кусочек в рот. – У него приятный насыщенный шоколадный вкус, и с масляным кремом ты не переборщила. Думаю, я даже съем еще кусочек.
Это было не совсем «Черт возьми, это великолепно», но все-таки это была высокая оценка.
Светясь, но стараясь не казаться самодовольной, Розалина вернулась на место, пройдя мимо Гарри.
– Итак, это, – сказал Гарри, ставя перед судьями свое творение, – торт с русалкой, который я делал для своих племянниц. Только им он уже поднадоел, потому что я приготовил таких уже шесть.
Торт, о котором шла речь, был насыщенного опалово-синего цвета, с мраморным рисунком, который, как была вынуждена признать Розалина, получился лучше, чем у нее. Поверхность торта была украшена изящно нарисованными ракушками и морскими желудями, а верхушка – сокровищницей из устриц-макарун, внутри которых поблескивали крошечные жемчужины из белого шоколада. Русалка из мастики ныряла в верхнюю часть торта, оставляя на виду только красиво вылепленный хвост, что избавило Гарри от необходимости создавать красиво вылепленную грудь.
– Весьма очаровательно, – сказала Марианна Вулверкот с видом человека, который обиделся на то, что его очаровали. – Обычно я не люблю причудливые торты, но, по-моему, у тебя он вышел хорошо. И ты проявил настоящий талант к презентации.
– Выглядит потрясающе, – заявил Уилфред Хани. – И то, как ты сделал из макарун ракушки, с ума сойти как изумительно. Конечно, самое главное – какой он на вкус.
Рассуждая здраво, Розалина понимала, что ей следовало бы надеяться, что торт перепекся, или размок, или имеет плотную текстуру, или что в макарунах есть пузырьки воздуха, но она… не могла. Так же, как она не могла радоваться падению торта Анвиты.
Уилфред Хани отломил вилкой ванильный бисквит Гарри.
– Черт возьми, какой приятный. Какой легкий. Для такого здоровяка, как ты, – это тонкая работа.
– Макаруны тоже изумительные, – подхватила Марианна Вулверкот. – Традиционалистка во мне предпочла бы, чтобы их подали в более привычном виде, но все вместе получилось так хорошо, что я не могу поставить это тебе в вину.
Гарри моргнул.
– Ничего себе. Большое спасибо.
Последней была Нора, которая, интерпретируя задание, сделала один огромный макарун, украшенный макарунами поменьше, а еще свежими фруктами и кремом.
– Боже, – сказала Грейс Форсайт, – это же как в фильме «Начало», только с макарунами.
Марианна Вулверкот посмотрела на блюдо Норы.
– На самом деле это очень современно. Начинаешь видеть их повсюду, и если все рассчитать, то получается чудесно. Но это не то, что мы ожидали, и я подозреваю, что Уилфред особенно разочарован тем, что ему подают торт, в котором торта на самом деле нет.
– Так и есть, я разочарован, – согласился Уилфред Хани, ломая ножом не-торт Норы. – Сами макаруны смотрятся очень хорошо, но начинка – это просто крем и фрукты, да?
– Что делает его очень легким, – добавила Марианна Вулверкот, – и придает освежающую кислинку, которая мне нравится.
– Но это не торт, – заключил Уилфред Хани.
На этот раз конкурсантам разрешили остаться в бальном зале, пока судьи совещаются – день выдался довольно долгий, а результаты – достаточно предсказуемыми, так что дополнительный раунд интервью был бы изнурительным и бессмысленным. Вместо этого они терпеливо сидели, в основном стараясь не
