Розалина снимает сливки - Алексис Холл

что это превратится в «давайте-ка упадем в канаву и завтрашний эпизод будем делать из нарезок, как мы прыгаем»?

– Все в порядке. Я работала гидом. Я умею ориентироваться.

– А у меня есть серебряная награда имени герцога Эдинбургского, – добавила Розалина. – Что может пойти не так?

– Много чего. Мы можем наступить в коровьи лепешки. Нас могут привлечь за незаконное проникновение. Или мы будем идти полчаса, а потом поймем, что мы не на том берегу этой чертовой реки.

Анвита подняла палец.

– Контраргумент: если мы вернемся сейчас, мне придется провести остаток вечера, сидя в своей комнате и рыдая над тем, что я неудачно приготовила гужеры.

– Хорошо, но когда мы вернемся в отель, а ты будешь вся в колючках и грязи, не вини меня.

Они резко свернули направо, перебравшись через изгородь, которая, согласно маленькому зеленому указателю, вела к какой-то пешеходной тропе. Как ни скептичен был Гарри, Розалина была рада прогулке – последние пять выходных они провели в отеле, чередуя сильный стресс и легкую скуку, а минимальная свобода, которую давала короткая прогулка по сельской местности, ей нравилась.

– Надо спеть песенку, – сказала Анвита. – Типа той, про то, как я люблю бродить.

– Ты имеешь в виду… «Люблю бродить по свету я»? – спросила Розалина полунапевая.

– Ее самую. Та-да-да-да-да-путь. Та-да-да-да, та-да-да-да, и с сумкой на плече.

– Вал-дери-и-и, – завыли они вдвоем, – вал-дера-а-а-а.

Гарри потянул себя за воротник рубашки-поло, словно пытаясь спрятаться за ним.

– Перестаньте, здесь же люди живут. Мы для них назойливые туристы, которые проходят мимо их окон и кричат «вал-дери».

– Ладно, хорошо. – Анвита замолчала на ноль секунд, прежде чем предложить новую идею. – Я вижу краешком глаза… то, что начинается на «г».

– Герань, – предположил Гарри.

Она нахмурилась.

– Верно. Секунду. И приготовься, будет трудно. Я вижу краешком глаза… то, что начинается на «т».

– Территорию, – предложила Розалина. – Или треники.

– Нет. – Анвита покачала головой. – Но хорошая попытка.

– И это не трусы, не тапочки или что-то, что на нас?

Анвите удалось изобразить самодовольство даже в темноте.

– Сдаетесь?

– Да, – Гарри вздохнул. – Мы сдаемся.

– Нет, не сдаемся. – Пожалуй, если Розалина и хотела перейти в гиперконкуренцию, то только в телевизионном конкурсе, в котором участвовала. А не в спонтанной игре в слова. Но на кону стояла ее честь. – Я точно угадаю. Тихоходка. Трехлистник. Тамарилло. Тень.

Гарри нежно положил ладонь на ее руку.

– Серьезно, друг. Еще одно предположение, и мы тебя исключаем.

– Трясогузка. Ткачик. Танненбаум.

– Э-э, – сказала Анвита. – Это трактор.

Розалина была уверена, что не упустила бы из виду большую сельскохозяйственную технику.

– Какой на хрен трактор? Тут нет никакого долбаного трактора.

– Ну, пока я говорила, он был. Ехал через поле.

– Нет, не было.

– А вот и был.

– Докажи.

Гарри хватило только на «Ох, ребята», но Розалина и Анвита уже пошли назад.

– Вон там. – Анвита победно показала на размытый силуэт вдалеке. – Трактор.

Розалина прищурилась в темноте.

– По-моему, это чей-то автомобиль.

– Это разве не комбайн? – спросил Гарри.

– Или два тюка сена, стоящие рядом.

– Это трактор, – настаивала Анвита. – Пошли. Я докажу.

Охваченные азартом, они перемахнули через ворота и побежали к непонятной машине, которая оказалась гораздо дальше, чем они думали.

Гарри сложил руки рупором, крича им вслед.

– Это чье-то поле. Нельзя бежать по чужому полю. Это все равно, что вломиться к фермеру в дом.

– Все путем, – крикнула в ответ Анвита. – Все постоянно так де…

И тут Розалина поняла, что бежит по бороздам одна. Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что она ничего не выиграет, если оставит Анвиту лежать на земле. Она остановилась на бегу.

– Ай, – взвыла Анвита. – Ай.

Гарри приближался к ним.

– Я не говорю, что я вам говорил. А мог бы.

Встав на колени, Розалина проверила, есть ли у Анвиты признаки явной травмы.

– Ты как?

– У меня болит лодыжка и я поцарапала колено. И завтра мне придется сниматься в этом топе, а он весь в навозе. Как я буду печь торт, достойный Марии-Антуанетты, если буду в навозе?

– Это не навоз, это грязь.

– А, ну тогда ладно.

– Я почти уверена, – Розалина вспомнила знания по оказанию первой помощи, полученные, по иронии судьбы, во время программы награды имени герцога Эдинбургского, – что тебе просто… больно. Это не перелом или трещина, и, вероятно, даже не растяжение.

– Люди подумают, что это навоз. Бабуля увидит и скажет: «Анвита, я смотрела тебя по телевизору и очень тобою гордилась, пока не увидела, что ты вся в навозе».

Подхватив Анвиту под плечи, Розалина помогла ей встать на ноги.

– Ты же понимаешь, что могла в самом деле пораниться. Грязный топ – наименьшая из твоих проблем. А теперь пойдем, вернемся в отель.

– Черта с два, – закричала Анвита. – Я пострадала в погоне за гребаным трактором. И я его тебе покажу.

Гарри поднял руки.

– А давай мы поверим, что там есть трактор, что мы проиграли, и вернемся домой?

– Нет. Мое честное имя пострадало, и я покажу вам этот трактор.

– Мне не нужно видеть трактор. – В каком-то смысле Розалине было легко остановить Анвиту, продолжающую великие поиски неуловимого трактора, но это означало позволить ей снова упасть. Поэтому она нехотя шагала рядом.

– Прости. Ты победила. Я – неудачница.

Спустя примерно в два раза больше времени, чем каждый из них ожидал, они оказались перед большой машиной, которую никто из них не смог опознать.

– Может быть, это борона? – спросила Розалина. – Или культиватор?

Анвита кивнула.

– Думаю, что это, скорее всего, культиватор. А «культиватор» начинается на «К».

– Нельзя задним числом менять букву в игре в слова, чтобы оно соответствовало тому, чем оказалась вещь, которую ты увидела.

– Я ранена и вся в навозе. Я могу делать все, что захочу.

– А я держу тебя и позволяю марать меня навозом. Так что нет, не можешь.

– Это грязь, – сказал Гарри. – Это просто грязь. Дай ей отмокнуть, а потом оставь на ночь сушиться. Все будет в порядке.

Они еще долго размышляли о культиваторе, тракторе или, по предложению Гарри, навозоразбрасывателе.

– Ладно, – заключила Анвита. – Теперь мы можем идти. Э-э, а в какую сторону?

Гарри неуверенно огляделся по сторонам.

– Это ты занималась ориентированием, когда была гидом. Ты нам и расскажи.

– Да, но когда я занималась ориентированием, у меня был компас, карта и, самое главное, три другие девушки, которые знали, что делают.

– Ладно. – Взгляд Гарри остановился на Розалине. – Дело за вами, герцог Эдинбургский.

Это было легко. Поля квадратные. Есть один шанс из четырех пойти в верном направлении.

– Вон туда, – решительно сказала Розалина.

И они пошли.