Highway to hell - "Proba Pera"

Боковые стекла машины были опущены, а с лобового и заднего ручьями стекала жидкость, слабо напоминавшая капли дождя. Его машину нещадно обливали бензином словно водой, но о мытье и речь не шла. Не сразу разобравшись, в чем дело, Джордан стал оглядываться по сторонам и пробовать порвать стяжки, сковывающие руки. Вспомнив, что кроме него и Хейга никого рядом не было, Пэрриш не сразу поверил, что его подчиненный мог выкинуть подобное.

- Хейг, какого черта?!

- Не думал, что ты так быстро оклемаешься, - усмехнулся офицер, щедро плеснув бензина из канистры в салон и облив самого Пэрриша.

- Что происходит?! Немедленно прекрати!

- Я смирился с тем, что ты перешел мне дорожку, притащив свою задницу в этот город и заняв должность заместителя шерифа на которую претендовал я, - охотно объяснял Адам, продолжая щедро выплескивать горючую смесь из канистры на Джордана. – Но ты не поверишь, за твою смерть готовы заплатить пять лимонов*.

- Послушай, Хейг, давай разберемся! Если у тебя проблемы…

- Проблемы у тебя, чувак, - перебил офицер, отбрасывая прочь пустую канистру, - раз за тебя мертвого столько платят.

Адам Хейг чуть отошел от машины и достал из кармана металлическую зажигалку, с помощью кремниевого колеса приводя ее в действие.

- Стой! Не смей! Одумайся, что ты делаешь?! – пытался вразумить офицера Джордан, глядя на танцующий язычок пламени и отлично понимая, что его хотят сжечь заживо.

Он вновь умрет! Уже в третий раз! А выживет ли?!

Пэрриш из последних сил стал вырываться из пластикового захвата стяжек и что-то кричать Хейгу, но тот его уже не слушал, ибо адский огонь алчности, заискрившийся в его глазах, заставил офицера швырнуть зажженную зажигалку прямо в салон авто. Пламя мгновенно стало лизать машину и сидевшего в ней Джордана. Ощущая невыносимый жар, всеобъемлющую боль и запах собственной горелой плоти, заместитель шерифа издал душераздирающий вопль, проваливаясь в разверстые объятия леденящего забвения.

***

Огромные лапы зверя мощно отталкивались от земли, оставляя за собой вихрь опавших иголок и листьев. Он уверенно приближался к цели, словно его влекло к ней невидимым радаром. Птицы, мелкая и крупная живность, а так же самые матёрые хищники с заполошным криком и испуганным ревом разбегались кто куда. В этих лесах водилось всякое, но подобного огненного монстра, не принадлежавшего этому миру, раньше видеть не приходилось.

Выбежав на поляну залитую луной, что отбрасывала тусклый свет на огромный пень, огненный монстр перевел дыхание и принюхался. Он на том самом месте, которое неоднократно видел во сне.

- Цербер, - услышал зверь странный шепот, исходивший отовсюду, отождествляя себя с этим именем. Адский пес стал приближаться к Неметону, прыгнул на широкий алтарь и громогласно зарокотал. Затем он стал моститься на нем, как на удобной лежанке, словно желая отдохнуть от утомительного пути. Перестав пылать и, положив массивную голову на свои лапы, Цербер довольно и глубоко выдохнул, его веки стали тяжелеть и слипаться, а самого монстра преисподней начало клонить в сон.

Это было странно, но Цербер во сне был еще выше и ходил на задних лапах, вернее человеческих ногах, а не опирался на все четыре конечности. Он стоял на развилке дорог и лихорадочно вращал головой. А еще он мог говорить и щелкать пальцами. Потом он почувствовал, как его тело распадается и собирается вновь, но уже на новом месте, где нет солнечного света, а лишь багряный сумрак.

Цербер всеми своими животными фибрами ощущает, что он наконец-то дома и не отталкивает от себя свою человеческую форму, так как чувствует, что она его вторая натура. С космической скоростью человек и живущий в нем монстр начинают вспоминать те события, что произошли с ними. Цербер уступает, и сейчас он больше человек, носящий земное имя Джордан Пэрриш. Именно с ним связано большинство событий, которые у них тем или иным образом отобрали.

Здесь он увидел своих почивших земных родителей. Здесь он хлебнул воды из реки забвения и узнал, что он необычный смертный, а олимпийский бог, именуемый Цербер. Здесь продолжился его страстный роман, переросший во взаимную любовь с Адосом Блейком, оказавшимся владыкой преисподней и одним из верховных богов Олимпа. Аид и адские врата стали его местом работы и жительства. А божественный артефакт - ценный ключ от ворот и всего подземного царства был передан Джордану Аденом в знак любви.

Именно сюда явилась его настоящая мать Ехидна, чтобы молить сына о прощении и предоставить ей возможность познакомить с многочисленной семьей и показать его родину. Он вспомнил, что не одинок, что у него есть отец, братья и сестры. Он вспомнил Орфа, с которым так сдружился.

Потом, вновь находясь в преисподней, он увидел юную брюнетку с синими глазами, что представилась Персефоной Блейк, молодой женой Адена. Брак был фиктивным, но дальше в этом емком сне начиналось все самое интересное. Она стоит у ворот преисподней и с кем-то разговаривает. Трое ее спутников глядят на Джордана настороженно, несмотря на его дружелюбный вид и вполне адекватные вопросы. А потом самый рослый из парней, назвавшийся сводным братом Персефоны, вдруг резко и сильно бьет его по лицу.

Лежавшее на широком пне тело Цербера дернулось, глазные яблоки быстро забегали под веками, ресницы задрожали, а это говорило о том, что сон подходит к концу и он скоро проснется. Короткая боль, тяжесть тела этого детины и девушка по имени Мег, склонившаяся над Джорданом и льющая ему в рот какую-то жидкость, которую хочется выплюнуть.

Пэрриш вспоминает буквально все за минуту до пробуждения. Как он оказывается в незнакомом месте, тщетно ищет ключ от Аида, висевший ранее у него на шее, как потом взрывается на мине, как его находят Хоуп и Беннет, приводят к капитану Филипсу и тот разрешает ему остаться в армии и обучиться определенным навыкам военного дела. Он видит троих теперь уже знакомых ему богов Олимпа в одном из местных баров Нангархара и понимает, что это они перенесли его из преисподней в Афганистан, вновь напоив жидким забвением. Теперь все становилось на свои места. Джордану нужно было трижды умереть и оказаться в этом священном месте, чтобы все вспомнить.

Цербер дернулся и проснулся окончательно. Он лежал все на том же пне, но уже в образе человека. И когда это он успел трансформироваться? Джордан стал недоуменно разглядывать свои руки и тело в мерцании звезд. Судя по расположению луны, он проспал не более часа. Пэрриш был почти обнажен и весь покрыт черной копотью и ошметками сгоревшей полицейской формы. Теперь он окончательно вспомнил, что является богом, и первым его желанием было вернуться обратно в Олимп или еще лучше в Аид к Адосу, любовь к которому с невероятной силой воскресла в его сердце, причиняя боль от вынужденной разлуки.

Цербер на миг закрыл глаза и представил подземный мир, сопровождая сие действие щелчком. Ровным счетом ничего не произошло. Тогда он вспомнил свой родной дом и «Олимпийский переулок, 13» еще раз щелкнув пальцами – тот же результат. Ладно, тогда хотя бы в Майами! В Дейтону-Бич, мать твою! Сюда в служебную квартиру Бейкон Хиллс! Обратно в Афганистан! Все тщетно, его задница будто вросла в этот магический пень посреди священной рощи. Жидкое забвение, будь оно проклято, что бежит по его венам не дает Церберу в полной мере использовать свои способности. Возможно, если он вернется туда, где все началось, только пока без божественного вмешательства…

С этой мыслю, Джордан быстро вскочил с жертвенного алтаря, мысленно благодаря Неметон за оказанную помощь. Обладая теперь звериным чутьем, и придерживаясь лесной тропы, Пэрриш безошибочно нашел дорогу обратно. Обойдя обгоревшую полицейскую машину, Цербер припустился бежать, притупив все свои человеческие чувства и включив звериные. Для начала ему стоило заглянуть в участок и кое с кем разобраться.

- Хейг, ты не знаешь где Пэрриш? – озадаченно спросил Джон Стилински, отрывая офицера от компьютера.

- Нет, - как можно увереннее соврал тот, пожимая плечами.