Золотой Сын - Пирс Браун

– Могу ли я взять на себя смелость утверждать, что присутствующие в этом зале благородные золотые понимают суть человеческой природы? – обводя всех собравшихся пристальным взглядом, спрашиваю я. – Могу? Но даже если это и не так, что нас мотивирует? «Притязания»? О нет! Ни у кого из нас их нет! Свобода? Равенство? Справедливость? – театрально закатывая глаза, продолжаю я. – Едва ли! Какое нам дело до того, что верховная правительница возомнила себя императрицей? Какое нам дело до закона и свобод, которые она дает золотым? Да ровным счетом никакого!

Все дело во власти. Так было, есть и будет. Мы сражаемся с правительницей, потому что следуем за нашей путеводной звездой, лордом-губернатором. Но звезда падает, угасает, и тогда…

– Не смей оскорблять своего хозяина и называть его… – привстав, орет на меня Кавакс.

– Называть его дураком? Нет, он далеко не глуп, так что закроем эту тему. Беллона захватят Марс. Получат контракты, посты в правительстве. Нас вытеснят на периферию, многие погибнут, другие будут влачить жалкое существование, – нагоняю я ужас на моих слушателей. – Власть – единственная ценность в этом мире. Вспомните Тактуса Валия-Рата – он был моим преданным союзником три года. Однако, как только моя звезда начала заходить, он украл мою собственность и смылся через черный ход, словно вор. Сколько кресел в этом зале опустело с тех пор, как мы покинули Луну? Множество мужчин и женщин готовы были пролить свою кровь за Августуса. Они могли бы ради него лишиться глаз, когда он восседал на троне в Эгее. Теперь же… – я подчеркнуто тщательно отряхиваю с рук воображаемую пыль, – теперь мы проигрываем. Бегство для нас равносильно смерти! Если мы хотим снова вознестись и привлечь галилеян на нашу сторону, призвать армию губернаторов Сатурна под наши знамена, то следует показать им, что мы не бессильны. Продемонстрировать, что мы прямо-таки источаем власть! Что мы судьи, которые решают, кому жить, а кому умереть! Доказать, что правителями Марса являемся мы, а не Беллона!

Плиний пытается перебить меня, но Августус жестом приказывает ему помолчать и спрашивает:

– И каково же твое предложение?

– Галилеяне так лебезят перед Луной лишь по одной причине – чисто коммерческой. Их судостроительные верфи находятся на Ганимеде. Каллисто, можно сказать, просто фабрика по производству серых и черных для армий Сообщества. Европа – банковский центр, глубоководная добыча полезных ископаемых и санатории. Ио снабжает зерном все миры на орбите Юпитера. Они слишком зависят от торговых взаимоотношений с центром, чтобы перейти на нашу сторону. Ведь даже дети знают, что случилось, когда Повелитель Праха сошел на землю Реи, – со значением произношу я, и преторы согласно кивают. – А значит, нам нужно произвести на них впечатление. Требуется внушить им ужас, дать понять, что они в нашей власти и не могут позволить себе рисковать, отдаляясь от нас.

– Как? – спрашивает Августус, он явно клюнул на наживку, впрочем, все остальные тоже.

Кладу хлыст на стол, чтобы они понимали, в чем суть моего предложения, и гордо изрекаю:

– Уведем их корабли. Заберем детей. Возьмем их в союзники так же, как спартанцы взяли себе жен, – силой, под покровом ночи!

В зале воцаряется мертвая тишина. Потом все начинают шуметь и кричать, Плиний приказывает своим преторам разнести мою идею в пух и прах, а потом встревоженно шепчет что-то на ухо Августусу. Смотрю на Виргинию, но та с довольной улыбкой наблюдает за переполохом.

– Пустое бахвальство! – произносит лорд-губернатор, гомон тут же стихает. – Плана как такового я пока не услышал!

– План состоит из двух частей.

Прикасаюсь к экрану планшета, и над столом возникают кадры с Ганимеда, которые мне предоставили агенты Шакала. Океаны и леса ярко сияют голубым и зеленым на фоне пористой оранжево-белой поверхности Юпитера. Луну окружает серое кольцо верфей. Приближаю изображение, увеличивая верфи до максимума, перечисляю все имеющиеся в реестре корабли, но сладкое оставляю напоследок:

– На Ганимеде есть лунокол.

– Лунокол?! – пораженно шепчет кто-то, остальные лишь присвистывают от изумления.

– Информация достоверна? – уточняет Августус.

– На сто процентов, – киваю я и пальцами вращаю изображение орбитальных доков.

В темном чреве одного из них парит корабль, похожий на мой «Пакс», но больше и новее. Черный как ночь, восемь километров в длину.

– Верховная правительница лично заказала этот корабль внуку в подарок.

– Какое трогательное проявление любви! – восклицает Кавакс, у которого слюнки текут при виде судна чудовищных размеров.

– Если все это не выдумка! – возражает Плиний, разглядывая изображение. – Как ты получил эту информацию?

– Птичка на хвосте принесла.

– Не дури, это важно!

– Мои источники останутся в тайне, точно так же, как и твои, Плиний.

– Значит, ты хочешь похитить лунокол с Ганимеда? – спрашивает Плиний. – Это прямое объявление войны!

– О нет, политик, – смеюсь я, – ты меня неправильно понял! Я хочу украсть все корабли!

26

Кукольник

– Если ты сделаешь это, война не закончится до тех пор, пока одна из сторон не превратится в прах, – говорит Плиний и обеспокоенно смотрит на Августуса.

– А она и так не закончится… – начинает Кавакс, но Плиний перебивает его.

– Тут совсем другое дело! – хрипло каркает политик. – Другие масштабы!

– Отец прав! – заявляет Даксо. – Мы и так подняли восстание в открытую!

– Да нет же! – хлопает ладонью по столу Плиний. – Такой шаг равносилен объявлению войны всему Сообществу, а не Беллона или лично правительнице. Ганимед ничего нам не сделал! Это станет нашим концом!

Августус молчит, невозмутимо изучая изображение лунокола, а потом спрашивает, не глядя на меня:

– Ты сказал, что твой план состоит из двух частей. Какова же вторая?

Меняю изображение. Вместо верфей над столом возникает Академия. Ее безликая серая поверхность окружена кораблями. На заднем плане вращаются астероиды.

– Старая рухлядь! – не дает мне даже начать лысеющий претор по имени Лиценус. – Что от них проку! Ты и их намерен увести?

– Что вы, претор Лиценус! Я намерен украсть учащихся, – объясняю я, добавляя изображение.

Над столом рядом с Академией возникает училище на Марсе. А вот еще одно, на Венере. Два училища Земли. Потом галилейские и сатурнианские – всего около двенадцати учебных заведений.

– Я намерен похитить всех учащихся, но не для того, чтобы они воевали за нас, а с целью получить за них выкуп!

– Черт тебя побери, Дэрроу! – не выдерживает Мустанг и заливисто смеется. – Ты совсем спятил!