Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела - Закери Ронн

— И, что показало твое сканирование? — серьезным тоном, без малейшего намека на шутку, спросил генерал.

— Мощный остаточный фон. Эта молния не природное явление, а творение рук весьма искусного мастера. Очень искусного. Я таких сплетений эфира в жизни не видел. Ни в одной книге о подобных рисунках не читал.

— А разве это еще не перепроверили? — Позволил себе новую наглость Тристан.

— Там, — Задумчиво ответил генерал Вараллен. — Уже весь ваш отдел под командой капитана Сарандон и с ними половина специалистов из экспертного отдела. Да толку из этого никакого. Ваша молния создала мощный фон, перекрывающий фон предыдущей. Короче, такой винегрет получился, наши спецы только плюются. Я почему, собственно к вам и пришел. Вы теперь еще и свидетели.

— А разве у вас нет заместителей для таких дел? — вновь не удержался Тристан. — Мы, конечно, польщены, но для оперативной работы есть оперативные работники.

— М‑мда, распатачил вас Клен. — Задумчиво протянул генерал, обращаясь скорее к себе, нежели в пристыдившимся подчиненным. — Не был бы он сейчас на операционном столе, вкатил бы выговор с занесением в личное дело.

Тристан замолчал, опустил голову и густо залился краской.

— Ну, да ладно, — меж тем спокойно и ровно продолжал Профессор, — спишем вашу, господин лейтенант, бестактность на производственную травму. Удар молнией дело не шуточное. Большинство от такого погибает на месте. Да и ваше беспокойство о начальнике тоже похвально. Поэтому я даже соблаговолю ответить на вопрос. Клен Даруэл мне по крови не родственник, но все же собака не последняя. Я его крестный отец. Поэтому ничего удивительного, что я лично приехал справиться о его здоровье. Хоть к нему меня и не пустили. Даже мои золотые погоны не помогли.

Последнюю фразу господин генерал произнес с каким‑то непонятным придыханием. Рупперту и Тристану даже как‑то неловко сделалось от того, что они присутствовали в момент слабости всесильного и грозного главы Имперской Безопасности. Они просто не знали, куда себя деть. Ну, не выйдешь же из палаты, в самом деле. Ситуацию спас главврач больницы, неожиданно появившийся в дверях.

Он ворвался в палату, словно разъяренный грифон в курятник.

— Ваше высокопревосходительство! — с порога начал пожилой фурри‑пантера в распахнутом халате и съехавшем на затылок белоснежном медицинском колпаке. — Мне доложили, что вы пытались проникнуть в отделение интенсивной терапии и без разрешения ворвались в эту палату. Это возмутительно!

Грозный главврач навис над главой СВИБ, стегая себя хвостом по ляжкам и сверкая глазами. Из‑за его плеча нерешительно высовывалась давешняя медсестра.

— Господин генерал, это вы у себя в конторе устраивайте порядки, какие сочтете нужными, а здесь главная городская больница и я здесь, пока, что отвечаю за порядок! — продолжал бушевать двуногий кот.

— Господин Акбарс, чего вы так раскипятились? — произнес Вараллен. Он по‑прежнему оставался спокойным, скорее даже каким‑то задумчивым. — Вы мне лучше скажите, что с Даруэлом. Операция закончилась?

— Закончилась. — Буркнул Акбарс, сложив руки на груди. Он немного остыл, но хвост его все еще метался из стороны в сторону. — Врать не буду, ситуация неутешительная. Положение тяжелое, точнее даже критическое. В какой‑то момент пациент даже перенес клиническую смерть, но нашим врачам удалось его вытащить. Нам пришлось ввести его в искусственную кому. Сейчас он переведен из интенсивной терапии в специальный стерильный бокс.

— Понятно. — Задумчиво кивнул Вараллен, поднимаясь на ноги. — Минут через сорок приедет специальная бригада и перевезет моего сотрудника в нашу внутреннюю спецклинику.

— Если хотите убить своего сотрудника, то, пожалуйста, можете забирать. — Раскинул руки в широком жесте главный врач больницы. — По собственному опыту знаю, возражать вам бесполезно. Но в таком случае я снимаю с себя всякую ответственность.

— Все так серьезно?

— Его сейчас категорически нельзя никуда транспортировать! — отрезал Акбарс.

— Ну, а поглядеть‑то на него хотя бы можно?

— А, что вы там не видели? Он такой же, какой и был. Только с закрытыми глазами и бледным лицом.

— А если я халатик надену и бахилы натяну?

Акбарс даже не счел нужным отвечать на это паясничество. На голову выше Вараллена, он возвышался над ним, скрестив руги на груди и сверля суровым взглядом. Профессора такое психологическое давление нисколько не смутило. Он прищурился, потирая подбородок и кивнув в сторону лейтенантов Самисэри, спросил:

— А по поводу их, что скажете?

— На счет этих двоих, могу вас порадовать. — Уже потеплевшим тоном ответил Акбарс. — Серьезных нарушений в организме, ни у того, ни у другого не выявлено. Мы проведем еще пару анализов и, если они окажутся удовлетворительными, то, скорей всего, завтра утром выпишем обоих.

— А пораньше нельзя? — обманчиво деликатным тоном поинтересовался глава СВИБ. — К примеру, сегодня вечером?

— Господин генерал!..

— Понял. — Не стал спорить всемогущий начальник Имперской Безопасности. — Не смею настаивать.

Подняв руки в миролюбивом жесте, он отступил в бок, обходя скалой стоящего Акбарса, проскользнул мимо и вышел из палаты. Грозный врач проводил его суровым взглядом и вышел следом. С лейтенантами Самисэри в палате осталась только медсестра. Смущенно поправив белоснежный чепчик на кудрявой голове, она неловко улыбнулась обоим симпатичным пациентам.

— Вам, что‑нибудь нужно? — не громким голосом поинтересовалась она.

— Можно мне той же баланды, какую мой брат только, что съел? — попросил Рупперт.

— Сейчас принесу. А вы, что‑то хотите? — повернулась медсестра к Тристану.

— Любви, ласки и чуточку понимания в этой жизни.

Медсестричка густо покраснела, а Рупперт только головой покачал.

Очередной уютный спокойный вечер опустился на тихий и провинциальный Лебердорф. Тишина, размеренность и умиротворение так и ощущались из каждой его улице, в каждом доме, лились из каждого окна.

Лорин угрюмо топала по булыжной мостовой, стараясь не глядеть по сторонам. С некоторых пор вся эта пастораль начала ее раздражать, а в последе время вообще бесить. Дочь рода Марилла всю свою жизнь прожила в Лебердорфе и откровенно считала это место самым лучшим на земле. Большие города раздражали ее шумом и сутолокой, эльфийская дева им предпочитала спокойствие лесов в компании с Хмуром. Точнее, так было… до недавнего времени.

А если говорить точнее, то ровно до того момента, пока она вплотную не познакомилась с тремя соплеменниками, приехавшими в их славный город на практику… точнее, одним из них — Тристаном. Сначала Лорин старшего из Самисэри просто возненавидела после не самого красивого происшествия на мосту, но после того как он грудью встал на ее защиту, отношение свое изменила. После этого случая взаимоотношения Тристана и хозяйской дочки немного улучшились, но все равно оставались несколько странными. Они вроде бы больше не враждовали, но и старались как можно меньше пересекаться. А когда это происходило, оба краснели, как малолетние и искали любой предлог, чтобы разойтись в разные стороны.