Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела - Закери Ронн

Жутко кружилась голова и была словно не своя. Перед глазами все двоилось и вдобавок мутило. Рупперт все же не удержался и его вырвало. Сквозь пелену всей этой мути он расслышал далекие завывания сирены скорой помощи, потом торопливый топот и глухие голоса, словно из бочки. Сознания Рупперт не потерял, но был словно в забытьи. Кто‑то присел рядом с ним, что‑то говорил, но рыжий не обращал на это внимания. Перед глазами так и стояла вспышка, раскидавшая их в стороны.

Потом Рупперта положили на носилки и долго куда‑то везли. Потом яркий чистый свет, запах спирта и антибиотиков, а потом стало хорошо и не больно.

Очнулся Рупперт от того, что этот проклятый кондиционер ревел как турбина авиалайнера дальнего следования. Прищурившись от яркого света казенных ламп больничной палаты, лейтенант Самисэри огляделся по сторонам. Чистота кругом, порядок, свежевымытый пол. Постельное белье, пахнущее стерильностью. Заглянув под одеяло, Рупперт убедился, что его успели переодеть. Форма исчезла, вместо нее были только пижамные штаны. Торс оставался голый, благодаря чему были хорошо видны бинты, туго перетянувшие грудь и левое предплечье. Потрогав голову, Рупперт убедился, что еще и она перебинтована, а так же… Острижены волосы!..

Рыжий резко сел на кровати и с ужасом ощупал короткий ежик, оставшийся на месте некогда великолепных локонов.

— Вашу мать! — и далее на древнеэльфийском, возмутился Рупперт. — Какого хаффлинга?!

— Очнулся, братик? — послышалось справа, и рыжий резко обернулся.

На соседней койке, подоткнув подушки, сидел Тристан и из пластмассовой тарелки, пластмассовой ложкой уписывал казенную манную кашу. Рядом на столике стоял ополовиненный стакан с томатным соком. Брат тоже был с перебинтованным голым торсом, но на голове бинтов не наблюдалось. Всего лишь пластырь на лбу и носу. Зато его волосы так же безжалостно были обкромсаны. Разве, что ему оставили чуть длинней, чем рыжему.

— Какого прапонуя?[16]… — начал было Рупперт, но задохнулся от возмущения и подавился словами.

— Успокойся братик. Среди прочего молния сожгла нам волосы, причем не только на голове. Врачам пришлось и там их остричь. Можешь убедиться сам. — Поставив на столик пустую тарелку, Тристан развел руками, мол, ничего не попишешь.

Рупперт нахмурился и еще раз провел рукой по голове. Было так непривычно. Сколько он себя помнил, волосы всегда были не короче чем до плеч. В эльфийском обществе не принято ходить с короткой стрижкой. Не возбраняется, но все же не принято. На такое отваживаются только отъявленные неформалы или те, кто сидит в тюрьме. Там всех стригут без разбора. На неформалов ни Тристан, ни Рупперт, ни сколько не похожи.

— Еще подумают, что мы сидели. — Проворчал рыжий, медленно опускаясь обратно на подушки, но тут же снова вскочил. — Подполковник! — воскликнул он, повернув к брату тревожный взгляд. — Что с нашим начальником?

— Не знаю. — Хмуро проворчал Тристан, допивая остатки сока. — Я уже час как в сознание пришел, вот, уже покормить успели. Два раза спрашивал как подполковник Даруэл, но они все здесь молчат, как партизаны.

— Так может? — Рупперт сделал большие глаза и не закончил фразы.

— Не знаю. — Угрюмо повторил Тристан, откидываясь на подушки. — Но если бы с ним было все в порядке, врачи не стали бы этого скрывать.

— Значит, с ним не все в порядке. — Кивнул младший брат, медленно опускаясь на спину.

— И это в лучшем случае. Оно и понятно. Схлопотать прямое попадание молнией — это не хаффлинг начихал.

Оба брата замолчали на какое‑то время, размышляя каждый о своем. Наконец Рупперт спросил:

— Как ты думаешь, молния целила в покойного полковника или уже в нашего начальника?

Ответить Тристан не успел. Из‑за матовой стеклянной двери послышалась какая‑то возня и приглушенные голоса. Наконец дверь распахнулась, и братья Самисэри услышали окончание фразы.

— …Можно. Мне, милочка, в такие места можно, куда порой самого канцлера не пускают. — Захлопнув дверь перед носом ошарашенной медсестры, Профессор обернулся к молодым лейтенантам, прохлаждающимся на больничных койках.

— Вот вы где голубчики спрятались. — Произнес глава Имперской Безопасности, окинув взглядом казенное убранство палаты.

— Господин генерал… — пробормотал Тристан, удивленно распахнув глаза. Он сел на кровати и попытался козырнуть с непокрытой головой.

— Генерал, генерал. — Кивнул Вараллен. Найдя взглядом стул, он ногой подцепил его, пододвинул к себе и оседлал, повернув спинку вперед. — Ты чего вскочил? Болящим пластом лежать полагается.

— А?

— Ага. Лежать говорю, лежать и поправляться. Это приказ.

— Т‑так точно. — Хором ответили лейтенанты Самисэри, поспешно выполняя распоряжение главного начальника.

— Вот и хорошо. — Кивнул генерал, прищурившись сначала на одного брата, потом на другого. — А теперь расскажите мне в подробностях, как все произошло.

— Так точно, господин генерал. — Переглянувшись с братом, ответил Тристан. — Но сначала скажите, что с подполковником Даруэлом. Судя по тому, что вы здесь, ситуация серьезная.

Сегрей Вараллен вскинул бровь, пристально взглянув на подчиненного посмевшего ставить ему условия, потом нахмурился, но не от гнева, а от озабоченности.

— Честно сказать, не знаю. — Медленно и негромко произнес Профессор, потирая подбородок. — Врачи до сих пор над ним колдуют.

— До сих пор? — воскликнул Рупперт. — А сколько вообще времени прошло с момента удара молнии, а то я, что‑то потерял счет.

— Да часа четыре, а может больше. — Взглянув на свои наручные часы, пожал плечами Вараллен. — Но в одном вы правы. Ситуация серьезная. Молнии просто так по сорок раз в одно место не лупят. Здесь за версту темным мастерством пахнет. Вот меня и интересует, все, что было там на кладбище.

— Да, собственно ничего такого особенного. — Ответил Рупперт, по кивку брата перехватив инициативу в разговоре. — Мы явились к могиле полковника Хоремхера, с нами был смотритель кладбища. Я только и успел провести первичную диагностику надгробия и близлежащей земли, как вдруг шарахнуло. Хотел еще тело сквозь землю просканировать, но не успел.

— И, что показало твое сканирование? — серьезным тоном, без малейшего намека на шутку, спросил генерал.

— Мощный остаточный фон. Эта молния не природное явление, а творение рук весьма искусного мастера. Очень искусного. Я таких сплетений эфира в жизни не видел. Ни в одной книге о подобных рисунках не читал.

— А разве это еще не перепроверили? — Позволил себе новую наглость Тристан.