Орбинавты - Марк Далет

Никто не знал, как на самом деле звали этого крупного рыжебородого англичанина и что за причудливые ветры судьбы сделали его членом экспедиции Колона. По-кастильски Тальярте говорил вполне сносно.

— Что это за напасть поразила его, магистр? — громко спросил Эсковедо.

Остальных тоже живо интересовал этот вопрос, о чем свидетельствовали возбужденные голоса. Все прекрасно помнили, какого страху они натерпелись зимой, когда несколько колонистов чуть не отдали Господу душу из-за желтой лихорадки.

— Отравился корнем юкки, — коротко пояснил магистр Хуан, сухощавый пожилой человек, с лица которого никогда не сходило желчное выражение.

— Нельзя добрым христианам есть эту обезьянью пищу! — выкрикивал Морсильо. — Я же теперь ослепну!

— Полагаю, не ослепнешь, — сухо бросил лекарь. — А временные лишение зрения и паралич станут для тебя хорошей наукой. Если уж решил есть то, что едят туземцы, то и готовь ее так же, как они. Где это ты видел, чтобы индейцы просто жевали сырое корневище?

Это заявление, хоть и высказанное весьма неприветливым тоном, вызвало в среде колонистов общий вздох облегчения и смешки — опасность очередного непонятного и зловещего заболевания миновала.

От толпы отделился заспанный Гонсало Фернандес. Видимо, он уже задремал в гамаке, когда начался этот шум.

— Разве юкка ядовита? — тихо спросил он Мануэля.

Тот лишь пожал плечами.

Магистр Хуан оказался прав. Морсильо вскоре оправился. Но продолжал поносить туземцев за собственную оплошность.

Со временем колонисты переняли у таино правильный способ использования юкки в пищу. Корни этого растения необходимо было тщательно измельчить, превратив в кашеобразную массу, которую затем помещали в чулок, чтобы отжать ядовитый сок. Из получившегося теста выпекались лепешки касабе, ставшие, наряду с маисом и бататами, излюбленной едой колонистов. Привыкли они и к местным фруктам и орехам. Поскольку эти удивительные плоды не имели никаких европейских названий, за ними закрепились их имена из языка таино: гуанабана, папайя, гуайява, яутийя.

Фрукты приходилось собирать в диком дождевом лесу, но похоже было, что крупные звери там не водились, и если в этом занятии и была какая-то опасность, то состояла она лишь в возможности напороться на сук дерева или порезаться острыми, как османская сабля, листьями некоторых растений. Ну и, конечно, следовало остерегаться змей, насекомых и скорпионов.

В апреле Мануэль участвовал в совещании, созванном Диего де Араной. Помимо самого командующего фортом и двух его заместителей, Мануэль застал там хирурга.

— Сеньоры, уважаемый дон Родриго благодаря владению языком туземцев сумел получить важные для нас сведения, — сообщил Арана. — Прежде чем обсуждать их со всеми колонистами, я решил сделать это в узком кругу людей, которым доверяю. Уверен, что вы не ринетесь сломя голову на поиски золота, как только выслушаете меня, и что ваши действия будут обдуманными и ответственными.

Арана пригласил присутствующих сесть за стол, на котором лежал лист бумаги с нарисованным на нем приблизительным планом острова. На этом рисунке Эспаньола была поделена на пять частей.

— Итак, сеньоры, — Арана ткнул в северо-западную часть острова, где на линии берега было отмечено жирной кляксой место нахождения форта Ла Навидад, — волею судьбы мы оказались на территории области Мариен, которой правит дружественный нам касик Гуаканагари. Думаю, мне не надо напоминать вам, как с помощью его подданных мы сгрузили все ценное с «Санта-Марии» и построили из ее обломков эту крепость. Двигаясь отсюда к центру острова, попадаешь в область Магуана. С первых же дней пребывания на острове мы слышим от туземцев о золотых копях в некой стране Сибао. В свое время адмирал предположил, что Сибао и есть тот самый остров Сипанго, на котором, по свидетельству Марко Поло, имеется огромное количество золота и драгоценностей. Как выяснил дон Родриго, страна Сибао расположена именно здесь, в области Магуана, и, следовательно, ею правит касик Магуаны, некий Каонабо́.

— Кажется, мы слышали это имя во время переговоров с Гуаканагари. — Педро Гутьеррес задумчиво потер лоб. — Что известно о нем?

— Дон Родриго, прошу вас, — предложил Арана.

Эсковедо прокашлялся.

— По словам касика Гуаканагари, Каонабо и ядро его войска, особенно свирепое и преданное ему, являются потомками индейцев-карибов, которые несколько поколений назад приплыли сюда с других островов. За прошедшее с тех пор время они смешались с местными таино и под их влиянием даже отказались от обычая поедать плоть своих пленников.

Присутствующие ахнули.

— Но они все так же воинственны и жестоки, какими были их предки, — продолжал нотариус. — Гуаканагари советует проявлять в наших отношениях с Каонабо крайнюю осторожность.

— С какой стати мы должны опасаться каких-то дикарей на территории, являющейся собственностью кастильской короны?! — возмутился Гутьеррес. — У нас есть пушки, пистолеты, аркебузы, арбалеты, укрепленные стены, стрелы, копья, которые не в пример тяжелее их тонких палочек с остриями. Чего нам бояться? Эти золотые копи принадлежат ее высочеству донье Исабель, а не какому-то полуголому вождю туземных горцев!

— Вы совершенно правы, сеньор Гутьеррес, — поспешил согласиться Арана. — Никто из присутствующих здесь не сомневается в справедливости ваших слов. Весь вопрос в том, как нам наиболее достойным и эффективным образом послужить интересам ее высочества.

— К тому же, — не мог успокоиться Гутьеррес, — мне что-то не верится в воинственность туземцев. В свое время мы с адмиралом открыли множество островов и ни на одном из них не столкнулись ни с какими проявлениями враждебности.

— Это потому, что мы везде до сих пор имели дело с таино, а не с карибами, — парировал Эсковедо.

— Самое верное, — подал голос магистр Хуан, — это дождаться эскадры адмирала. Можно не сомневаться в том, что вторая экспедиция в эти края будет намного более многочисленной, чем наша, ведь теперь они уже поплывут не в неизвестность, как это делали мы. Их высочества, без сомнения, снарядят, если еще не снарядили, большую и сильную флотилию. Еще немного, и мы увидим здесь кавалерию, пехоту, колонистов. Вот тогда и можно будет говорить о полном завоевании острова.

Он отер пот со лба и продолжал:

— А сейчас, пока нас всего тридцать девять человек и мы окружены тысячами и тысячами туземцев, знающих эти непролазные леса как собственную руку и вооруженных отравленными стрелами и каменными топорами, нам следует радоваться тому, что обитатели ближайших к нам селений настроены дружелюбно, и не создавать самим себе неприятностей, рискуя потерять их дружбу необдуманными поступками.

Разгорелся спор. Мануэль поддержал точку зрения хирурга. Арана скорее склонялся на сторону Гутьерреса. Нотариус занял промежуточную позицию, заявив, что действовать можно и до прибытия эскадры адмирала, но крайне осторожно и взвешенно, ни в коем случае не раздражая Каонабо и его, как он выразился, «карибскую гвардию».

— Что нам известно о взаимоотношениях между правителями пяти областей? — спросил Мануэль.

— Очень немного, — ответил королевский эскривано и смущенно добавил: — Моих знаний языка пока не хватает на то, чтобы узнать все, что хотелось бы. Но кое-какие сведения у меня все-таки есть, и я как раз собирался поделиться ими.

Подойдя к карте, он указал пальцем на юго-западную часть острова, выступающую в море длинным отростком.

— Это самая крупная по площади область, называемая Харагуа, — сказал он. — Ею после недавней смерти касика правит его сестра, которую вы, возможно, помните, поскольку она бывала здесь в гостях у адмирала.

— Анакаона?! — воскликнул Мануэль, представив себе эту индианку с умным лицом и красивым телосложением, а также тот восхищенный интерес, который она проявила ко всему, что видела у кастильцев: к оружию, к металлу их клинков и доспехов — у самих таино не было металлических инструментов, — к их языку и обычаям.

— Да, именно она, — подтвердил нотариус. — Недавно она стала супругой уже упоминавшегося Каонабо. Так что совместно они контролируют две области, что составляет около четырех десятых территории Эспаньолы.

— Ну что ж. — Арана постучал пальцами по столу. — Это хорошая новость. Анакаона — наш друг, уж в этом можно не сомневаться. Она смягчит Каонабо и поможет нам договориться с ним.

— Что же до взаимоотношений между касиками, — продолжал Эсковедо, — то они запутанны и сложны. В последние годы войн на острове не было, но у всех ко всем есть различные претензии, связанные в основном с предметами языческого культа, которые они почитают священными.