Роман Молодой - Сычев К. В.

– А вот и бобриха! – весело сказал толстяк Ясень, поднимая за хвост здоровенную самку. – Плыви себе на свободу!

И он выпустил зверя в воду.

Остальные звероловы быстро опорожнили сеть. Каждый из четырех охотников держал в руке за хвост по обессиленному, обвисшему бобру.

– Куда их класть? – спросил, подняв голову и глядя прямо на князя, могучей Ясень. – Живыми или мертвыми?

– На телеги, Ясень! – ответил за князя Безсон Коржевич. – И надо их убить. У нас нет клеток!

Ясень схватил короткую, но толстую палку и с силой ударил зверя по позвоночнику. – Хряп! – и бобр, дернувшись всем телом, обмяк.

Точно также поступили и остальные звероловы. Убитых бобров они сложили на телегу.

– Ну, а теперь, княже, – весело сказал Безсон Коржевич, – пойдем к другой хатке!

Вдруг до князя и его людей донесся отдаленный цокот копыт. – Пусть охотники идут дальше, – распорядился князь, – и ловят других зверей! Я же подожду этого всадника!

– Ловите, Ясень, пока сами, без нас! – громко сказал Безсон Коржевич. – Наш князь сейчас занят. Мы позже подойдем к вам!

Цокот конских копыт усилился, и вскоре перед князем предстал легко одетый брянский дружинник. Было видно, что он скакал во всю прыть: его конь покрылся потом и тяжело дышал.

– Что там случилось, Ердвилас? – спросил князь всадника по-литовски. – Неужели беда?

– Прибыл важный посланник от батюшки! – ответил по-литовски и Ердвил. – Со срочным сообщением, предназначенным только одному тебе!

– Ладно, мои славные люди! – сказал по-русски, подняв руку, Дмитрий Ольгердович. – Тогда сами ловите этих ценных зверей и привозите их в Брянск! А мы с дружинниками поедем назад. Надо поскорей принять посланца!

И он направился к своей лошади. За ним потянулись его дружинники. Безсон Коржевич, покачав головой, пошел со своими людьми к звероловам.

Дмитрий Ольгердович погонял своего породистого вороного коня, нетерпеливо глядя перед собой. – Похоже, что кончилась моя спокойная жизнь! – думал он. – Я вижу перед глазами жаркие битвы! Видно, придется воевать с крестоносцами! Ну, тогда держитесь!

Он гордо вскинул свою красивую голову и махнул рукой, въезжая в широко раскрытые перед ним ворота брянского кремля.

Князь не ошибся. Посланец, в самом деле, приехал с призывом великого князя Ольгерда – «идти против извечного врага»!

– Собирайся, славный Дмитрий! – сказал литовский гонец, уединившись с брянским князем в думной светлице. – Твой могучий батюшка приказал тебе немедленно выезжать со своими лучшими воинами к нему в Вильно! Но все нужно делать в строгой тайне! Могучий Альгирдас хочет нанести неожиданный удар по логову крестоносцев! Поспеши!

ГЛАВА 10

ТРЕВОГА В МОСКВЕ

– Я думаю, Роман, что тебе не придется нынче идти в поход! – сказал на совете бояр в холодный декабрьский день 1368 года великий князь Дмитрий Московский. – Мы еще не готовы воевать с Ольгердом. Надо хорошо подумать. Не спеши, мой славный воин, твоя сила еще нам понадобится!

Князь Роман Брянский сел на переднюю скамью посредине, окруженный самыми старыми московскими боярами, на место, оставляемое для самых значительных лиц. В былое время бояре бы недовольно прогудели: но нынче князь Роман был в силе, его не раз хвалил молодой великий князь! Да и время было нелегкое! Никто не ожидал, что Ольгерд Литовский так решительно и нагло обрушится на русские земли! Не посмотрел даже на суровую зиму!

Этот год уже с самого начала обещал беду. На небе явилась «хвостатая звезда», напугав людей. Существовало поверье, что это был «знак Господень на жестокую войну». Помимо этого в целом ряде городов случились «престрашные грозы» с громом и молнией. «В великий четверг» молния ударила в соборную церковь архангела Михаила в Городце и подожгла ее, таковое же бедствие постигло церковь архангела Михаила и в Суздале! Во время этой грозы пострадали и многие другие церкви по всей Руси. Это было воспринято людьми, как несомненный «знак» к горю и бедам.

В московском же Кремле равнодушно отнеслись к «знамениям». – Большие пожары и хвостатые звезды бывают часто, – сказал великий князь Дмитрий Иванович своим боярам на очередном боярском совете, – но от этого жизнь не остановилась…

Он продолжал прежнее «государево дело», руководствуясь здравым смыслом и советами мудрого наставника – митрополита Алексия.

По указанию Дмитрия Московского войско, ведомое князем Владимиром Андреевичем, вновь заняло спорный с Литвой Ржев, посадив там свой гарнизон. Потом великий князь решил заняться «тверскими делами». Как известно, в это время в Твери сидел князь Михаил Александрович, овладевший великокняжеским «столом» с помощью Литвы. А настоящий, законный, великий тверской князь Василий Михайлович вынужден был, «по злой воле своего братенича», пребывать в Кашине. Но он, в конце концов, устав ссориться со своим племянником, заключил с ним «вечный мир» и отказался от своих притязаний на Тверь. В ответ князь Михаил Александрович вернул своему дяде его супругу и бояр, взятых в плен. Казалось бы, повод для вражды исчез, но только не для Москвы! Примириться со случившимся означало бы признать влияние Литвы на Тверь! И великий князь Дмитрий Московский поступил довольно коварно. В прошлом году он не вмешался в тверские дела и даже любезно принял посланника князя Михаила Александровича в Кремле, «взяв мир и любовь».

Однако теперь, по совету своих бояр и митрополита Алексия, Дмитрий Иванович, пригласив нового великого тверского князя в Москву, попытался навязать ему союз и оторвать Тверь от Литвы. Доверившись «доброму слову» и вспоминая «прежние ласки» великого князя Дмитрия, Михаил Тверской прибыл в Москву со своими лучшими боярами, настроенными на союз с Литвой. Дмитрий Московский с митрополитом Алексием долго и бесплодно убеждали князя Михаила Александровича отказаться от «литовской дружбы», но тот не желал ссориться с Литвой и стоял на своем. Тогда великий московский князь приказал «учинить праведный суд» над Михаилом Тверским, обвинив его в незаконном овладении великокняжеским «столом» и землями покойного князя Симеона. А возмущенных самоуправством Москвы тверичей, считавших себя независимыми и равными с москвичами, великий князь Дмитрий Московский попросту «задержал» и отправил – тверских бояр – в темницу, где они сидели в тревожном ожидании казни, а князя Михаила Тверского – под надзор на «Гавшин двор»!

В это время в далекой Орде вновь случилась «замятня»: хитроумный Мамай, заняв Сарай и расправившись с «неким Джанибеком», посадил на ханский трон своего давнего ставленника – Абдуллаха. Туда же из Твери прибыли посланники местных бояр с жалобой на самоуправство москвичей и незаконное «задержание» их «великого князя со знатными людьми». Мамай немедленно принял меры. Он видел, как усиливается Москва, пользуясь беспорядками в Орде, и понимал, что если ее не остановить, «урусы совсем отойдут от Орды и станут ее лютыми врагами». Поэтому в Москву были посланы приближенные Мамая – знатные татары Корач, Айдар и Тютекаш. Прибыв с большой свитой к великому князю Дмитрию и уведомив его о том, что хан Абдуллах «с великим Мамаем» заняли Сарай, они решительно потребовали от него освободить Михаила Тверского с боярами из заключения и отпустить их в Тверь. При этом татарские мурзы открыто угрожали Москве войной!