Год и один день - Мэриан Эдвардс

Там, в надежной темноте, он спешился, привязал коня. Он стоял, прислонившись к стволу, и смотрел, на замок. Дженнифер была так близко. Больше всего на свете ему хотелось сейчас же встретиться с лэрдом Кэмпбеллом, чтобы просить руки его сестры, но он не мог этого сделать из-за Бриттани.

Он должен был ждать до тех пор, пока Бриттани не окажется в безопасности. Об этом надо было сказать Дженнифер. Брайан был уверен, что Дженнифер все поймет и не станет винить его в отсрочке их брака.

Просто стоять здесь и знать, что она близко, было величайшей радостью и утешением. Он женится на ней и станет главой клана Мактавишей. А если клану придется не по душе его жена — что ж, он готов принять вызов любого, кто посягнет на его права. Он не станет приносить в жертву клану собственное счастье, как это сделали Энгус Мактавиш и Алек Кэмпбелл. Он может умереть за свой клан, но не позволит ему распоряжаться его судьбой. Времена меняются, меняются нравы, и люди, которые этого не понимают, безнадежно заблуждаются.

К несчастью, Бриттани оказалась замешанной в водоворот интриг, водоворот, образовавшийся там, где течение прошлого столкнулось с приливом настоящего. Если и бывают женщины, достаточно сильные, чтобы выплыть из воронки, засасывающей пловца на дно, то Бриттани относится к их числу. Но одной храбрости недостаточно. Ей потребуется помощь. Примет ли она его помощь — это уже был другой вопрос. Он решил обязательно увидеться с Бриттани в самое ближайшее время.

Он снова посмотрел на замок. Ему была нужна Дженни. Брайан боялся, что без ее любви он станет таким же холодным и бесчувственным, как ее брат и его отец.

Потом он вынул кинжал из ножен и воткнул его в ствол у основания. Это был условленный сигнал. Если кинжал исчезнет, это будет означать, что Дженнифер может с ним встретиться.

Брайан сел на лошадь. Пора было возвращаться домой. Но завтра ночью он снова будет здесь.

Этой ночью Дженнифер почти не спала и встала еще до рассвета. Со дня отъезда Брайана прошло уже больше недели. Временами ей приходило в голову, что он никогда не вернется, но в следующее мгновение она уже ругала себя за подобные мысли.

Было еще совсем темно, когда она тайком ускользнула из замка. Это был час смены караула, и ее никто не заметил. Она сама удивлялась, какой смелой и предприимчивой стала за короткий срок пребывания в отряде Бриттани.

Когда Дженнифер увидела кинжал, воткнутый в основание ствола, душа ее преисполнилась ликования — всю неделю она тщетно искала этот знак и не находила. Она вынула кинжал, нежно прижала его к груди. Конечно, опасно было назначать свидание, когда в замке находился король, но ее уже ничто не могло удержать — слишком долго она не видела Брайана.

Дженнифер дождалась, пока караульный, охранявший стену с ее стороны, скроется в дальнем углу, быстро пересекла поле и вошла через узкие боковые ворота, которые еще с вечера оставила открытыми. Оказавшись внутри, она заперла их и поспешила в свою комнату.

Человек, который лежал, распластавшись на вершине холма, тихонько свистнул второму, подползавшему к нему по склону.

— Вовремя же ты появился. Еще немного, и я бы окочурился от холода. Земля-то холодна, как лед.

— Надеюсь, у тебя есть чем порадовать лорда Уэнтворда. Он с вечера в дурном расположении духа. — Заступавший на пост наблюдатель, выругавшись сквозь зубы, отшвырнул в сторону камень, едва не распоровший ему одежду.

— Есть. — Первый шпион уполз прочь, не вдаваясь в объяснения.

Он припоминал ночные события и с облегчением думал, что его сообщения наверняка удовлетворят Серебристого Лиса. Уэнтворд требовал многого и не признавал никаких оправданий. Чем скорее они покончат с этим делом, тем скорее вернутся домой, в Англию.

Он шел по дороге, которая вела в лощину, где стоял дом священника. Получив известие от фра Джона, лорд Уэнтворд отправился в Шотландию всего с пятью преданными людьми. Им удалось добраться до места назначения под видом простых шотландских крестьян.

По дороге он встретил товарища, который также наблюдал за замком, но с другой стороны.

— Как ты думаешь, долго еще нам здесь торчать?

— Уже недолго. У меня есть новости, которые заинтересуют лорда Уэнтворда.

— Слава богу. Эта страна холодна, как взор девственницы.

Воин не ответил на замечание. Он перебирал в уме все, о чем собирался доложить хозяину, — присутствие короля в замке Кэмпбелла, странные ночные посещения леса на холме, число воинов в замке, открытые ворота, через которые выходила женщина.

Он вздохнул. Он был подневольным человеком и выполнял приказы. Но иногда ощущал, что делает дурное дело. Он знал, что каким-то образом оно касается леди Бриттани, которую он с детства наставлял в воинском искусстве. Можно было сказать, что он вырастил девочку. Ни для кого не было тайной, что лорд Уэнтворд не любит внучку, так что его присутствие здесь не могло означать для Бриттани ничего хорошего.

Усилием воли воин отбросил беспокойные мысли. Прежде всего следует позаботиться о собственной шкуре. Они на вражеской земле, и, если их поймают, они окажутся в руках варваров. Не нужно было иметь особого воображения, чтобы представить себе, что их ждут страшные пытки, а потом смерть. Он внутренне содрогнулся и прибавил шагу.

19.

Бриттани проснулась очень рано. Почувствовав объятия Алека, она бессознательно прижалась к его теплому телу. Она ощущала потребность в ласке и утешении, которые ей мог дать только он один. Прошлой ночью она плакала и плакала, пока не уснула. Она плакала не о ребенке, а скорее о себе самой. Но потоки слез промыли, очистили ее душу, освободили от жалости к себе.

Бриттани понимала, что она не может изменить Алека, равно как не может не любить его. Но присущая ей упрямая гордость потихоньку брала свое. Хотя мысль о жизни без Алека вызывала боль, она знала, что выживет. Она не станет больше плакать из-за того, чего не может быть. Прошлой ночью ей казалось, что мир рушится, но сегодня это чувство исчезло.

У нее будет ребенок. Сознание этого наполняло ее восторгом. Она тихонько провела ладонью по животу. Там, внутри ее тела, растет новая жизнь. Она была заворожена этим чудом.

Бриттани попробовала представить себе, каким будет ее ребенок. Какие у него будут глаза — ярко-синие, как у Алека, или неопределенного цвета, как у нее? Унаследует ли он ее огненные кудри или темные волосы Алека? Волосы Алека ей нравились больше ее собственных, но она пришла к мысли, что это не имеет никакого значения. Каким бы ни родился ребенок, на кого бы ни был похож, она будет его любить.

В глубине души Бриттани надеялась, что со временем Алек полюбит ребенка так же, как она. Но времени у нее оставалось слишком мало.