Мехасфера: Ковчег - Андрей Умин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вроде как успокоил. Наверное. Наплевать. Не его дело нянчиться с краснокожими, пока собственная судьба безвольно болтается на самом кончике лески заброшенной в неизвестность удочки. Получится, не получится?
И он услышал зов. Когда оставшиеся в лагере солдаты выбросили экзоскелеты за несколько километров от космодрома, пришел сигнал с Корабля. Матфей помог восьмерым оказавшимся без брони солдатам вернуться назад без приключений, и все вместе они узнали добрые вести.
Стояла поздняя ночь между первым и вторым декабря. Работающая на вышке радиостанция несколько часов мешала инкам уснуть, и некому было ее выключить — морпехи ушли к реке в своих экзоскелетах, потому как на руках такую тяжелую броню не унести. Впервые за долгий месяц они оставили радио без контроля и впервые оно завизжало пронзающими ночь сигналами, извещая о чем-то важном, долгожданном.
Хорошо, что мутанты не полагались на слух. Хоть рок-концерт устрой — им плевать. Но уставшие и раздраженные марсиане все равно испугались громкого шума посреди спящей тайги. Измученные долгим походом под земной гравитацией без брони, они едва нашли в себе силы бегом вернуться к стенам лагеря. Оскару вообще пришлось лезть на вышку, словно штурмовать Эверест, чтобы поскорее заглушить шум. Они знали, что у мутантов атрофированы ушные раковины, но вспомнить теперь эту информацию и верно ее истолковать не могли. Они даже дышали с трудом.
Как только ученый перенаправил сигнал в штаб-квартиру, собравшиеся там морпехи получили сообщение с Корабля.
— Они живы! — воскликнул Фокстрот.
По бывшему дому Инки разлилось веселье. Изнуренные, обессиленные солдаты радовались, как дети. С вышки спустился Оскар и присоединился ко всеобщему галдежу. Невероятно, что пропавшие и уже заочно похороненные сослуживцы оказались живы. В конце своего послания Альфа предупреждал лагерь о надвигающейся опасности со стороны каннибалов и советовал как можно скорее избавиться от скелетов.
— Вот черт, — сплюнул Браво. — На пару бы дней раньше.
Морпехи уняли радость и объявили минуту молчания в память о погибших бойцах. Потом худо-бедно всеобщее ликование продолжилось, но уже с тяжелым отпечатком из-за сковавшей их ситуации.
— Так значит, мы больше не отступники? — задумался Оскар.
Это вызвало гнев у остальных солдат. Очень легко переступить черту, но гораздо сложнее признаться себе в этом. Почти никто из них до этого момента даже не думал о том, как их план бегства выглядит со стороны. Он казался общей тайной, живущей самой по себе, и необязательно прикасаться к ней, брать на себя ответственность, достаточно просто молчать.
— Продолжаем готовить ракету к взлету, — сухо проговорил Браво. — Ждем семена со Шпицбергена и оборудование из Архангельска.
Морпехи замолкли и стали расходиться по своим жилищам. Их одолевали сомнения. Одно дело — наравне со всеми совершать преступление, планировать бегство с Земли, а совсем другое — жить теперь с этим грехом в душе и знать, что оставшиеся семь солдат тоже знают об этом и в любой момент могут сдать тебя властям. Потеряв честь и совесть месяц назад, они уже не могли повернуть время вспять. Каждое серьезное решение накладывает незримый отпечаток на личность, и теперь, углядев небесный луч надежды на спасение своих тел, они еще сильнее устремились в бездну потерянных душ, чтобы спрятать там свои темные мысли, схоронить их в пучине себе подобных. Как и жители Пита, морпехи переступили черту и уже не могли вернуть себя прежних. Айсберг их здравомыслия откололся от материка нормальности и таял в бескрайних морях кошмара.
Они еще не знали, что спасение первого отряда подпишет им смертный приговор.
Юрас подслушал их разговор и тоже не мог найти себе места. Если отряд выживет и вернется обратно с семенами, значит, конец его договоренностям с марсианами. Те улетят восвояси и не оставят его за главного, ведь еще жив старый Инка. Нет, никто не посмеет отобрать у Юраса уже лежащее в его руках! Вот он, лагерь вокруг, вот инки, перед ним приклоняющиеся. Он уже вождь и не отступится от своего. Он испуганно осмотрелся по сторонам и, спрятавшись в ночной тьме, зашагал к запертому в камере Инке, крепко сжимая свою новую трость. Ставки слишком высоки, чтобы оставлять старика в живых. Еще одна смерть отразилась кровавым штрихом на густеющем полярном сиянии.
Глава 10
К северу от Пита расстилалась пустошь тысячи нефтяных озер. Неисчислимое количество скважин, заполненных до предела, изрыгало фонтаны черного золота, не нужного теперь никому. Водоемы с некогда чистой водой теперь стали такими же черными, как и снег. При каждом ударе молнии или взрыве рейдерского тротила они горели красным огнем, передавали всему миру пламенный привет, пока не задыхались от недостатка кислорода — очень редкого в атмосфере — и не гасли. Если выпадали осадки, огненные поля затухали еще быстрее и погружались в серый туман шипящего пара, приглашая на свои бескрайние просторы беспечных обитателей пустоши, которые непременно увидят подгоревшие скелеты своих сородичей, но будет уже поздно — очередная молния или шашка тротила превратит тихий нефтяной край в чертоги дьявола. Огонь будет всюду и сожрет всех, кто волею судьбы попадет в вязкую черную трясину.
Отряд ехал на север по черному снегу и не сразу заметил, как он сменился другой, того же цвета, субстанцией.
— Стойте, тут какая-то жижа, — поднял руку полковник.
Стоило ему отпустить газ, как байк повело юзом и засосало на несколько сантиметров в странную грязь.
— Это нефть, — со знанием дела сказал техник Эхо.
— Ну-ка, посвети вперед.
Луч фонаря мотоцикла окинул затаившееся впереди нефтяное поле, окруженное со всех сторон жженым лесом. Солнце еще только кралось где-то сзади и не спешило подниматься над северными широтами. Его силы теперь хватало только на то, чтобы освещать южную кромку неба.
— Мы ехали всю ночь, — обернулся к остальным командир. — Кто-то считал расстояние?
— Где-то сто километров, — ответил Пуно.
— Откуда тебе знать? — хмыкнул Куско. Будущий вождь слез с мотоцикла, расправил плечи и встал напротив парня, заслоняя его широкой грудью в броне.
— Я охотник, — скривился тот. — Знаю о расстояниях все. Видел, сколько мы проехали за ночь.
— Я тоже охотник… — вскипел Куско, но хлесткий голос полковника затушил разгоравшийся спор.
— Мы все устали, — начал Альфа, опершись о руль своего байка. — Надо найти место для отдыха и, если повезет, какую-нибудь еду.
— Еще у нас закончилось топливо, — поддержал его Куско.
— На этот счет не беспокойся, — махнул рукой Эхо. — Тут есть бензиновые озера.
— Ну, давайте
