Мехасфера: Ковчег - Андрей Умин

Они проехали еще несколько километров по краю нефтяного пятна на месте живописного древнего озера, и солнце приподнялось над деревьями, осветив редкими лучами холодную пустошь. Несмотря на свой теплый цвет, оно вовсе не грело, а даже наоборот, казалось, что один только взгляд на солнце лишает тебя остатков тепла. Резкий северный ветер постепенно вымораживал тела, высасывая силы людей.

Одно озеро сменилось другим. Бескрайние черные пятна всепроникающей жижи тянулись бы до самого горизонта, не будь кругом сотен скал и тысяч головешек деревьев. Что ж, по крайней мере греться можно хоть на каждом шагу. Отряд набрел на небольшое возвышение, достаточное, чтобы развести костер без опасности сжечь все окружающие озера, а заодно и себя. Путники дружно выкопали небольшое углубление в земле, залили в него горючую жижу и добыли искру с помощью двух трофейных ножей. Холод медленно и неохотно отступил, как медленно и неохотно отступает на пару шагов голодный зверь при виде жалящего огня. Он затаился поблизости, ожидая новой возможности наброситься на своих жертв.

— Помните карту? — спросил Альфа у подчиненных.

— Да. Километров на пятьсот одни озера, — кивнул Чарли и принялся растирать руки над огнем.

— Но это еще не самое плохое, — добавил Эхо. — Здесь хотя бы есть солнце. А когда озера закончатся, начнется Заполярье с вечной зимней ночью, и мы не увидим естественного света, пока не найдем семена на Шпицбергене и не вернемся назад.

— Мы знали, на что подписывались, — окинул всех взглядом полковник и остановился на инках. — Вы, ребята, понимаете, что нас ждет?

— Наверно… — Лима произнесла первое слова за день и поперхнулась от неожиданной сухости в горле.

— Мы многое пережили вместе, — продолжил Альфа. — И впредь должны действовать так же — как одна команда.

— Ладно, — кивнул Пуно. — Раз уж мы получим те семена…

— Заметано, — перебил его Куско.

Полковник с горечью осмотрел ни в чем не повинных инков и покривил душой. Он знал немного больше, чем остальные участники экспедиции, и информация эта была жизненно важной, но во благо всей человеческой цивилизации ему необходимо было сохранять ее в тайне. Ради миллионов людей. Он отвернулся и со злости плюнул в пруд.

— Ну что, согрелись? — встрепенулся Чарли. — Надо ехать.

Весь день они петляли между озерами в попытке найти жилье. Всего лишь сто километров от цивилизации, практически середина пути между двумя крупнейшими городами Пустоши — Хелем и Питом. Должна же найтись лачуга вроде той хижины рыбака. Разумеется, главная дорога, связывающая города, осталась далеко позади. Но, учитывая градус устроенного в Пите безумия, искать ее было опасно. Должен же найтись какой-то отшельник, решивший поселиться чуть севернее.

Отшельника не нашлось. Зато нашелся целый завод, заселенный еще одной бандой рейдеров.

На холмистой местности в окружении целого ожерелья рассыпавшихся черных жемчужин-озер стояла укрепленная досками и мусором фабрика по производству динамита. По нескончаемой канонаде взрывов стало понятно, что с конвейера сходят именно взрывчатые вещества.

Издалека это походило на грозовые раскаты, и отряд даже, испугавшись возгорания ближайших озер, спешно забрался на ближайшую высоту, и уже с нее стал виден завод. Относительно небольшое здание с желтым отливом ржавых железных стен блестело под солнечными лучами. Высившееся посреди одноликой чернеющей пустоши, оно казалось последним оплотом цивилизации по дороге на дикий север. Единственная связь с миром — железная дорога — страховочной нитью тянулась на юго-запад, к Хелю.

— Будем штурмовать? — обрадовался Чарли.

На крыше фабрики стояли несколько одетых в хоккейную форму рейдеров и развлекались тем, что бросали в разные стороны динамитные шашки. Через несколько секунд после каждого броска раздавался оглушительный взрыв, и пыль поднималась вокруг появлявшихся маленьких черных воронок. Эти дикие люди не охраняли свою крепость, не выискивали на горизонте врага, а просто баловались взрывчаткой, как дети в старину перед Новым годом. И месяц стоял соответствующий — декабрь. Только в отличие от обычных детей, у которых срывает башню только в последние числа года, у этих рейдеров башня была сорвана навсегда. Острый глаз Куско разглядел, как тротиловые безумцы принимают какую-то химию вроде химгаляторов.

— Ну что, штурмуем? — прямо-таки трепетал Чарли.

— Да нет же, отбой, — проворчал Альфа. — Вот привезем семена, потом штурмуй сколько влезет, а сейчас нам нельзя рисковать… Просто обойдем их и все.

— И все? — удивился майор. — Никаких новых сражений? Но там же много еды. Должны же они чем-то питаться.

— Тише едешь, дальше будешь, — настоял командир. — Обходим фабрику.

Отряд съехал с холма и под звуки непрекращающихся взрывов стал объезжать цитадель рейдеров по дуге. Те смотрели не дальше летящих шашек, а потому достаточно было держаться в километре от их пустых глаз. Фабрика медленно уплывала сначала в сторону, а потом и назад. Через несколько минут ржавая громадина уже возвышалась далеко за ровным следом четырех байков, и лишь грохот взрывчатки продолжал бить по ушам путников, будто они не объехали фабрику, а плутали в ее чертогах.

В десяти километрах севернее показался лагерь на три палатки. Зажатая между озером, скалой и редколесьем поляна представляла собой идеальное место для кемпинга, если бы к трехтысячному году на Земле остались какие-либо туристы. Но для отряда рейдеров с тротиловой фабрики место тоже было очень удобным. Ничего не подозревающие отбросы в хоккейной форме, с заплывшими от химии глазами свежевали туши убитых ими двугорбых оленей.

— Вот и наша удача, — улыбнулся Альфа.

Грохот мотоциклов тонул в непрекращающихся далеких взрывах, но даже если на несколько секунд пустошь окутывала тишина, оглохшие за долгие годы жизни у фабрики рейдеры не слышали или не воспринимали всерьез шум надвигающейся беды. Сложно было представить, что кто-то забредет в такие непроглядные дали и уж тем более минует фабрику и отправится еще дальше. Нет, в этой ложбине свежеватели оленей чувствовали себя в полной безопасности.

— Ну теперь-то мочканем их? — не унимался Чарли.

— Не знаю, — кривил рот полковник. — Хочется без смертей.

— Да посмотрите на них, сэр! Они же химией себе все мозги просушили! Ничего человеческого в них не осталось.

— И все же… Может, уладим все мирно.

— Подойдем и попросим палатки и мясо? — съязвил майор.

— Вот это уже другой разговор. Так и сделаем, — на полном серьезе кивнул командир. — Внимание. Все делайте, как я, и ничего не говорите без моего разрешения.

Он поехал первым. Трясущимися от голода и усталости руками едва удерживал руль, изворачивающийся змеей из-за каменистой неровной дороги. Даже без нового боя отряд находился в одном шаге от истощения, и мудрый командир думал в первую очередь об отдыхе и пропитании. С непроницаемым