Макото Синкай. Чувственные миры гениального японского аниматора - Алексис Молина

местом покоя, и именно потому, что у них была там своя романтика, они воспринимают родные края как идиллическое пространство. Разумеется, это стало возможным благодаря кинематографу Синкая, который никогда не уклоняется от длительных кадров, не добавляющих ничего особенного к сюжету, но позволяющих нам представить, каким мир видят герои.

В «Ловцах» небольшая деревня, где живет Асуна, более или менее похожа на ту, в которой есть старая школа, тоже деревянная, и население ее состоит почти исключительно из стариков и детей, а вид на город закрывает зеленая гора. Эти ракурсы лишь дополняют то, что мы уже говорили о субъективности миров. Как место самореализации, сельская местность Аомори создает ощущение необъятности, поэтому три главных героя чувствовали себя там свободно. В противовес, Асуна – персонаж, движимый жаждой открытий: она чувствует себя одинокой в своем доме и хочет увидеть больше, чем маленькая долина, в которой она выросла. Вполне естественно, что деревня изображается как замкнутое пространство без горизонта, и только когда она сбегает, чтобы в одиночестве посидеть на мысе, девушка получает возможность полюбоваться окрестностями. Но и тогда она видит лишь ограниченное пространство: горную гряду, закрывающую горизонт, а деревня не просто душит героиню – она сформирована чувством замкнутости, и все в ней маленькое и узкое. Взять, к примеру, улицу, пересекаемую железнодорожным переездом, где девушка несколько раз останавливается. Благодаря продуманному ракурсу окружающие ее дома кажутся крошечными, почти кукольными: это мир в детском масштабе, вселенная, как ее воспринимает девочка. Даже ее дом кажется до смешного маленьким, как и окно, из которого она смотрит на гору в начале фильма, и представляет собой не что иное, как большой световой люк.

Хотя режиссер использует легко узнаваемые миры, он искажает их, чтобы придать им субъективность. Так, из фильма в фильм сельская местность всегда изображается как место спокойствия и умиротворения, но в зависимости от отношения героев к загородной безмятежности режиссер придает ей разную ценность. В «Твоем имени» Мицуха ненавидит все, что хоть отдаленно напоминает ей о ее глухой деревне, и камера Синкая не перестает фиксировать неподвижность городка и его удаленность от мира. Конечно, есть сцена, в которой девушка и ее подруга Саяка жалуются на все недостатки Итомори: серия кадров, где девочки и Тэсси – не только единственные персонажи, но и единственные движущиеся объекты: три тела, движущиеся сквозь застывший мир, который, хотя и следует тем же визуальным кодам, что и «За облаками» или «Ловцы», кажется гораздо менее живым и ярким. И не зря: пока как Хироки жаждет вернуться к жизни, которую он вел на пустынных лугах Аомори, Мицуха не хочет ничего, кроме как сбежать из Итомори. Впечатления героев формируют среду и помогают Синкаю отобразить их мир.

Естественно, город – идеальная пара для сельской местности, контрастирующая на энергии и ощущении, словно в сельском мире все остановилось. Например, в «Твоем имени» город снят как место, где возможно все, где Мицуха уже не сторонний зритель и не персонаж, попавший в ловушку неподвижности окружающего мира, а, напротив, исполнительница главной роли. Но нам не нужно было ждать «Твоего имени» и его успеха, чтобы увидеть это противопоставление в работах Синкая: начиная с «За облаками» и «5 сантиметров», связь между городом и деревней кажется очевидной характеристикой его творчества. В «За облаками» Токио – своего рода ночной аналог Аомори. Это город теней и преступного мира, где переговоры террористов играют такую же важную роль, как безграничная печаль Хироки. Парадокс первого полнометражного фильма заключается в том, что Токио почти так же пуст, как Аомори, и следов «тридцатимиллионного» населения столицы почти не заметно. Очевидно, это довольно простой символ слепоты Хироки и его отсутствия в мире, который приглашает нас переосмыслить оппозицию город/деревня. Если в «Твоем имени» город – место жизни, а деревня – место скуки, то в «За облаками» Токио не более динамичен, чем Аомори. С другой стороны, север Японии – это место красоты, которой не хватает в столице, место коммуникаций и творчества. И наоборот, в Токио ничего не создается: ни отношения, ни произведения искусства – и, хотя Хироки можно застать за игрой на скрипке, его музыка не доходит до зрителя. От «За облаками» к «Твоему имени» происходит настоящий переворот, поскольку в первом фильме сельская местность воплощает пространство мечты и возможностей, а во втором все наоборот.

В «5 сантиметрах» контраст тоньше. Конечно, в целом Токио – это место, где Такаки и Акари провели детство. Там же, став взрослым, Такаки пробуждается от оцепенения и наконец берет жизнь в свои руки. Но не стоит забывать, что именно в деревне герои впервые поцеловались, что именно с холмов Кюсю юноша грезит о лучшей жизни. И наоборот, в третьей части фильма Такаки кажется не менее подавленным столицей и ее просторами, чем Хироки до него, так что в «5 сантиметрах» граница между городом и деревней кажется размытой, а ценность мест определяется присутствием – или отсутствием – любимого человека. Именно это нам нужно помнить о мирах фильма: пока он является частью жизни Акари, Токио для Такаки – это простор, бурлящий красками, вечная весна, но без девушки город погружается в серость. То же самое происходит и в сельской местности: удушливая и мрачная, пока Такаки не рядом с ней, деревня становится успокаивающей и нежной, как только он приезжает. Что касается Кюсю, то вдали от Акари это пустой мир, где Такаки может только мечтать об их воссоединении.

Говоря о городах Синкая, невозможно не упомянуть еще два фильма: «Сад изящных слов» и «Дитя погоды». Действие обоих происходит исключительно в Токио, и в этих картинах чувствуется искренняя влюбленность в японскую столицу, заметны все усилия, приложенные к тому, чтобы передать ее красоту. Первый фильм – настоящее любовное послание мегаполису, насыщенное, помимо сцен в парке, кадрами его станций, горизонта и деталями жизни: между переполненными поездами, террасами кафе и узкими улочками. «Сад» – это экологическая работа, в которой застыл определенный образ Токио, поэтому стоп-кадров и длинных сцен наблюдения за его улицами здесь великое множество. Но в дополнение к реалистичным устремлениям, воплощенным во многом как результат размышления о катастрофе 11 марта 2011 года, «Сад» также передает самое поэтичное видение урбанизма в кинематографе Синкая, и если дождь и играет в нем какую-то роль, то только как катализатор действия. Вместе с зеленью парка они придают изображению особый оттенок, где-то между зеленым и голубым. Это видение сильно отличается от мрачного, страдающего Токио в «За облаками», здесь все наоборот: встреча, а не