Волшебники - Лев Гроссман

— Опять оделся не к месту. — Элиот с отвращением швырнул куртку наземь. — Всю жизнь только это и делаю.

Зимнюю одежду решили оставить прямо здесь, на траве — лучшего выхода никто не придумал. Не тащиться же с ней в Нигделандию: вернешься, а тут снова зима. Что-то заедает в здешней системе, но ничего, теперь они застрахованы. Фляжки наполнили водой из ручья.

Ярдах в пятидесяти ниже над ручьем висел чугунный кружевной мост. Квентин был уверен, что раньше его здесь не было, Ричард утверждал, что они его просто не видели за снежными ветками. Наяда не появлялась. Сколько же времени прошло с тех пор, как они покинули этот берег? Времена года в Филлори могут длиться лет сто. Может, они вернулись назад во времени и начинают какое-то новое приключение?

За мостом через лес потянулась дорога — вся в листьях и хвое, но на этот уж раз настоящая, специально проложенная. Путешественники, ободренные хорошей погодой и постоянным притоком адреналина, показывали хорошее время. Все, началось: фальстартов больше не будет. Может, Филлори под силу стереть даже то, что случилось ночью — Квентин надеялся, что под силу. Здесь может быть что угодно. Бурый олень вышел из леса и некоторое время шагал впереди, глядя на них через плечо удивительно умными, как все согласились, глазами — но если он умел говорить, то к ним обратиться не соизволил. Выдвигались предположения, что он, будучи посланцем Эмбера и Амбера, ведет их куда-то, но скоро он скакнул прочь, как самый обыкновенный олень.

Джош колдовским путем распрямил локоны Анаис. Она рассердилась, но источник чар определить не смогла. Дженет, держа за руки Элиота и Квентина, шла вприпрыжку и пела «Дорогу из желтого кирпича». А Элиот-то, кажется, за весь день ни разу не выпил — где это видано!

Похоже было, что этот лес никогда не кончится. Солнце выглянуло, бросив между стволами пыльные косые лучи, и спряталось снова.

— Все правильно. Я так чувствую. Быть здесь — наше предназначение.

Дженет возвела очи к небу.

— А у тебя, Кью, нет такого же чувства?

Квентин неожиданно для себя сгреб Пенни за поношенную футболку и дернул. Тот весил больше, чем он рассчитывал, но Квентин все-таки своротил его в сторону и стукнул головой о сырую сосну.

— Не разговаривай со мной, понял? Не обращайся ко мне.

— Я не хочу с тобой драться, — заявил Пенни. — Часовщице только это и нужно.

— Ты не слышал, что я сказал? — Квентин опять приложил Пенни башкой о ствол, теперь уж как следует. Кто-то в испуге окликнул его. — Не дошло до тебя, жирдяй потрахучий? Неясно я выразился?

Он ушел, не дожидаясь ответа. Надо срочно подраться, иначе плохи его дела. Филлори должно предоставить ему такой случай.

Новизна реального, физического пребывания в волшебном мире быстро изнашивалась. Нарастало раздражение, ощущение неудавшегося пикника. Джош, говоривший каждый раз, когда на ветку садилась птица:

— Ну, сейчас точно что-нибудь скажет, — сменил реплику и говорил пернатым: — Вали отсюда, паршивка.

— Хорошо хоть, что Часовщицы не видно, — заметил Элиот.

— Если это вообще была она, — сказал Джош. — Ее ж прикончили в первой книжке, нет?

— Ну да, знаю. — Элиот набрал желудей и кидался ими в деревья. — Но все равно здесь что-то не то. Не понимаю, почему эта нимфа так отозвалась об Эмбере с Амбером. В книжках все с ними носились как ненормальные.

— Если война между овнами и Часовщицей продолжается до сих пор, надо немедленно найти Эмбера и Амбера, — сказала Элис.

— Ага, — притворно поддакнула Дженет. — Сей же час.

— Если мы нужны им, они нас сами найдут, — продекламировал Пенни. — Можно не сомневаться.

На это ему никто не ответил — всем становилось ясно, что встреча с наядой не прошла для Пенни даром. Он преобразился в персонаж тематического средневекового фестиваля.

— Осторожно! — завопил Ричард. Услышав в последний момент стук копыт по мягкой земле, они шарахнулись в стороны. Пара лошадей галопом промчала мимо наглухо запертую карету; на боку у нее мелькнул закрашенный черным герб.

Закутанный в черный плащ кучер придержал лошадей и остановил карету в сотне футов от путешественников.

— Тайна сгущается, — сухо промолвил Элиот.

Ну что ж, самое время чему-то произойти наконец. Квентин, Дженет и Анаис, соперничая за роль героя, движущего сюжет, храбро устремились к карете. На подходе Квентин, честно собиравшийся постучать в закрытое ставнем окошко, все же притормозил. Девушки сделали то же самое — очень уж похоронный вид был у этого экипажа.

— Есть ли на них рога? — глухо спросил тот, кто сидел в нем.

Вопрос был обращен явно не к ним, а к кучеру, который все видел со своего места — но если тот и ответил, этого не было слышно.

— Есть ли на вас рога? — спросил другой голос, чуть громче.

Авангард переглянулся.

— Какие еще рога? — откликнулась Дженет. — Мы вообще-то не местные.

Смешно — точно говоришь с Однаждником[46] у Доктора Сюсса.

— Вы Быку служите? — Голос теперь звучал выше, почти пронзительно.

— Кто такой этот бык? — У Пловера никаких быков не было. Квентин говорил раздельно, словно его собеседник не знал английского или задержался в развитии: — Мы здесь чужие. И никому не служим — ни быку, ни кому-то другому.

— Они ж не глухие, Квентин, — заметила Дженет.

Наступившую тишину нарушило ржание лошади — обе они были черные, как и сбруя на них. Первый голос что-то неразборчиво произнес.

— Что-что? — Квентин подошел на шаг ближе.

На крыше экипажа с грохотом распахнулся люк. Из него показалось маленькое лицо, а следом длинный зеленый торс насекомого. Богомол в человеческий рост имел столько изумрудных ног и столько тоненьких усиков, что Квентин не сразу разглядел в одной паре его конечностей зеленый лук с зеленой стрелой на тетиве.

— Вот черт! — Стрелок близко, бежать нет времени — оставалось только упасть, что Квентин и сделал.

Как только богомол пустил стрелу, лошади снялись с места, люк снова захлопнулся. Пыль и сор закружились столбом за каретой, чьи колеса с большой точностью входили в дорожные колеи.

Когда Квентин осмелился снова поднять глаза, над ним стоял Пенни со стрелой в руке. Плюнув на местные Условия, он прибег к заклинанию, ускоряющему реакцию, и перехватил ее на лету. Не сделай он этого, стрела угодила бы прямехонько в почку Квентина.

— Постойте, куда же вы, — саркастически сказал Джош вслед карете.

— Господи, Пенни, — выдохнула Дженет. — Вот это да.

Может, теперь она и с ним переспит? Квентин, тяжело дыша, смотрел на стрелу. В ярд длиной, оперение желтое с черным, будто оса. Стальной наконечник с двумя зубцами. Хорошо, что он видит это только теперь — есть отчего удариться в панику.