Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов

Проектъ обращенія Царя къ народу былъ тутъ же въ совѣщаніи прочитанъ А. В. Кривошеинымъ. Составленный въ видѣ особаго рескрипта на имя предсѣдателя совѣта минстровъ, онъ говорилъ о томъ, что затянувшаяся война требуетъ для доведенія ея до благополучнаго конца дальнѣйшихъ напряженій, и что въ виду этого правительство, общественныя учрежденія, русская промышленность и весь русскій народъ, безъ различія взглядовъ и положенія, призываются къ сплоченной дружной работѣ для потребностей войны.

«Образовавъ, по вопросамъ снабженія арміи особое совѣщаніе, съ участіемъ членовъ законодательныхъ учрежденій и представителей промышленности, — говорилось отъ лица Государя въ рескриптѣ, — я признаю необходимымъ приблизить и время созыва законодательныхъ учрежденій, дабы выслушать голосъ земли: русской».

Затѣмъ совѣту министровъ указывалось ко времени созыва Государственной Думы разработать законопроекты, «вызванные потребностями военнаго времени»...

По окончаніи совѣщанія, участники его получили приглашеніе къ торжественному высочайшему обѣду, причемъ передъ обѣдомъ

члены обновленнаго совѣта министровъ были сняты въ общей группѣ, съ Государемъ въ центрѣ, какъ бы въ удостовѣреніе новаго курса правительственной политики. Обѣдъ въ общемъ прошелъ въ столь же повышенпомъ настроеніи и только мой сосѣдъ, — А. Д. Самаринъ относился пессимистически къ будущему. Затѣмъ вечеромъ, по окончаніи обѣда, часть министровъ, съ А. В. Кривошеинымъ во главѣ, прошли въ мой рабочій кабинетъ, чтобы выслушать докладъ о положеніи дѣлъ на фронтѣ. Къ сожалѣнію, я не могъ ихъ порадовать какими либо утѣшительными свѣдѣніями съ фронта, и, напротивъ, счелъ себя обязаннымъ предупредить о вѣроятномъ оставленіи нами въ будущемъ Варшавы. Тѣмъ не менѣе, хотѣлось вѣрить и вѣрилось, что въ задуманномъ общеніи Ставки, правительства и всего русскаго народа найдутся новыя силы для выправленія трудной обстановки того времени.

Увы! «Не вливаютъ новаго вина въ старые мѣхи».

Одно оставленіе на высокомъ, отвѣтственномъ посту И. Л. Горемыкина — должно было подорвать довѣріе къ прочности новаго курса.

Открытіе Государственной Думы затягивалось и было выполнено лишь ко дню годовщины объявленія войны. Правительство, въ концѣ концовъ, не приняло программы образовавшагося въ Думѣ прогрессивнаго блока, который предложилъ ему свою поддержку, и отказало въ образованіи кабинета «пользующагося довѣріемъ страны». Постепенно наиболѣе передовые министры, мечтавшіе о примиреніи и совмѣстной работѣ съ Государственной Думой, принуждены были оставить свои посты.

Русская армія продолжала отступленіе. Война была перенесена на родную территорію, и надъ Россіей стали сгущаться темныя сумерки...

ГЛАВА Х-я.

ОТНОШЕНІЯ ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА, КАКЪ ВЕРХОВНАГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩАГО, КЪ РАЗЛИЧНЫМЪ ВОПРОСАМЪ ВОЕННО - ДИПЛОМАТИЧЕСКАГО ХАРАКТЕРА.

Россія вела противъ Союза Центральныхъ Державъ коалиціонную войну и эти сложныя условія, въ значительной мѣрѣ, требовали привлеченія Главнокомандующаго русскими вооруженными силами къ участію въ рѣшеніи разнаго рода возникавшихъ дипломатическихъ вопросовъ. Русскій министръ иностранныхъ дѣлъ С. Д. Сазоновъ былъ человѣкомъ либерально-прогрессивнаго направленія; онъ не замкнулся въ кругу собственнаго вѣдомства и ясно понималъ важность и цѣлесообразность тѣснаго взаимодѣйствія дипломатіи и обнажившагося меча, почему допускалъ довольно широкій обмѣнъ мнѣній между чинами своего министерства и Ставкой.

Къ тому же, ко времени начала войны та холодность отношеній, которая существовала раньше у Сазонова по отношенію въ Великому Князю Николаю Николаевичу, изъ-за эгоистической балканской политики родственниковъ послѣдняго по женѣ, совершенно изгладились, подъ впечатлѣніемъ тактичности и выдержки въ томъ же вопросѣ самого Великаго Князя.

Впрочемъ и по Положенію о полев. управленіи войскъ въ военное время министръ иностранныхъ дѣлъ обязанъ былъ ставить Верховнаго Главнокомандующаго въ извѣстность о всѣхъ важнѣйшихъ и могущихъ имѣть значеніе для войны дипломатическихъ договорахъ съ иностранными державами, а Верховному Главнокомандующему, въ случаѣ нахожденія вооруженныхъ силъ на территорія союзныхъ государствъ, принадлежало право опредѣленія отношеній войскъ къ правительственнымъ учрежденіямъ и къ мѣстному насе-

ленію этихъ государствъ, руководствуясь соотвѣтствующими соглашеніями и договорами русскаго правительства.

Съ цѣлью облегченія сношеній по дипломатической части, при начальникѣ штаба состояла особая дипломатическая канцелярія, во главѣ которой стоялъ князь Н. Кудашевъ — бывшій совѣтникъ россійскаго посольства въ Вѣнѣ, а въ виду его запоздалаго прибытія и частыхъ отлучекъ, по службѣ въ Петербургъ — Н. А. Базили, исполнявшій обязанности вице- директора.

Оба названныхъ лица, и въ особенности Н. А. Базили, сумѣли своимъ тактомъ и выдержкою пріобрѣсти большое довѣріе старшихъ военныхъ чиновъ Ставки, чѣмъ въ значительной степени сглаживали возникавшія дѣловыя разногласія и облегчали общую работу министерства иностранныхъ дѣлъ и Ставки, на пользу Россіи и ея союзниковъ.

Ниже характеризуется отношеніе Великаго Князя ко всѣмъ главнѣйшимъ военно-дипломатическимъ вопросамъ, возникавшимъ въ періодъ пребыванія его на посту Верховнаго Главнокомандующаго.

1. Польскій вопросъ и взглядъ Великаго Князя Николая Николаевича на управленіе завоеванной Галичиной.

Въ вопросѣ о покровительствѣ Россіи западнымъ славянамъ, русскому правительству всегда давали понять, что ея внутренняя политика по отношенію къ подвластной ей части Польши не даетъ увѣренности въ томъ, что .прочіе славянскіе народы, подпавъ подъ вліяніе русской монархіи, не подвергнутся насильственной «русификаціи», совершенно для этихъ народовъ непріемлемой. Поэтому, когда началась война съ Центральными Державами, которая по существу въ отношеніи австрійскихъ славянъ являлась войной «освободительной», то для пріобрѣтенія симпатій и довѣрія тѣхъ милліоновъ населенія средней Европы и Балканскаго полуострова, которые такъ или иначе связаны со славянствомъ, явилась необходимость дать прежде всего яркое доказательство уступчивости Россіи въ вопросѣ о внутренней свободѣ поляковъ.

На почвѣ этихъ соображеній, въ министерствѣ иностранныхъ дѣлъ родилось предположеніе о необходимости изданія особаго воззванія къ полякамъ, которымъ закрѣплялось бы ихъ будущее національное развитіе.

Эта мысль въ полной мѣрѣ раздѣлялась І$еликимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ, призваннымъ къ тому времени на вы-