Тучи над страной Солнца - Рава Лориана

-- Если так говорится, из этого отнюдь не следует, что это правда. Разве христиане были в Куско, чтобы видеть Первого Инку и его приближённых за оргиями? Нет, они они записывают такие истории исключительно по слухам, а слухи нередко лживы. Что до Тупака Юпанки, то от него и до того времени, когда христиане впервые попали в Тавантисуйю, прошло около 50 лет, что христиане могли узнать точного о столь далёких временах?

-- Но ведь откуда-то это взялось в наших книгах, -- возразил брат Томас, -- не могут же люди так лгать!

-- А почему нет? -- спросил Кипу, -- про нас пишут много разной чепухи, вы уже не раз могли в этом убедиться.

-- Однако ты же не будешь утверждать, что всё, что пишут про вас в наших книгах -- клевета? -- спросил отец Андреас.

-- Буду. По большей части это действительно так. Тем более что именно вы, ваша Церковь запретила распространять написанные у нас книги в подвластных вам землях, так что вы можете лгать сколько угодно, а мы даже возразить не можем.

-- Хорошо же, -- хитро улыбнулся отец Андреас, -- я сейчас расскажу о том, что говорится в наших книгах, а ты опровергнешь это, если сумеешь. Только не перебивай меня.

-- Хорошо, -- ответил Кипу.

Глядя в масляные глаза отца Андреаса, Заря пыталась понять, где тут подвох, но поначалу она не догадалась. Лишь позже до неё дошло... Андреас же рассказывал истории одну бредовее другой. Одна была про то, что якобы какой-то учитель ещё задолго до белых людей изобрёл буквы и алфавит, но инки, не желая, чтобы хоть кто-то знал грамоту кроме них(ибо тогда рухнула бы их власть), этого самого учителя сожгли. Затем рассказал, что Пачакути якобы приказал злодейски умертвить несколько тысяч захваченных им в плен вражеских знатных воинов. Дальнейшие истории уже слились в сознании Зари в какое-то сплошное кровавое месиво из убийств, пыток и казней. Она помнила, что после каждой истории Кипу пытался возражать, говоря, что в Тавантисуйю не могут казнить просто так, всегда по закону, а какой закон нарушил тот учитель, было неясно. Ведь не только в Тавантисуйю, ни в одной стране мира закон не может быть сформулирован по принципу "Не изобретай того-то и того-то", пока что-то не изобретено, о возможности этого и не подозревают. К тому же потом с появлением бумаги алфавит был введён. История про убитых пленников тоже была крайне сомнительной. Кипу напомнил, что для Пачакути было важно установить между народами отношения мира и братства, а жестокая и бессмысленная расправа над беззащитными пленниками не могла не вызвать справедливого гнева их народа. Это для Пачакути было никак не нужно. Другое дело, что враги, дабы их войны сражались до последнего и не сдавались в плен, могли распространять вот такие клеветнические слухи. То, что это ложь, было очевидно и потому, что даже Андреас не мог внятно ответить на вопрос -- а зачем это Пачакути было нужно? Впрочем, священника это не смущало -- по его логике, "кровавый тиран" должен убивать уже просто потому, что он кровавый тиран. Потом Кипу куда-то вызвали, и последующие истории остались без его комментариев.

Когда поток историй иссяк, отец Андреас закончил такими словами:

-- Знайте же, дети мои, Господь долго терпит, но рано или поздно его терпение истощится, и его гнев обрушится на головы тиранов. Кайтесь, дети мои, кайтесь, пока не поздно!

-- А почему мы должны каяться за то, что было так давно, что даже неизвестно, было или нет, и как оно происходило? -- спросила одна женщина.

-- Но ведь в корне этих злодеяний лежит язычество, -- ответил отец Андреас. Если вы покреститесь, в вашей стране уже будут невозможны подобные преступления.

-- Не надо, все мы слишком хорошо знаем, на что способны христиане, -- вставил ещё кто-то, -- даже один ваш священник сказал, что во имя Христа они нарушали каждую из его заповедей.

-- Но у христиан, даже дурных, есть всё же возможность покаяться и спастись, а язычники обречены на адское пламя.

-- Но ведь мы не про ад и не про спасение, говорили, а про то, чья мораль лучше здесь, на земле, -- вставил вернувшийся Кипу, -- от того, что злодей покается потом перед вашим богом, его жертвам не легче.

-- Но христианский злодей может примириться с жертвой после покаяния!

-- Что-то не помню таких случаев, - ответил Кипу.

-- Ну, ведь мы видим даже не всё из происходящего на земле. Вероятно там, за роковой чертой...

-- Я там не был, да и никто из вас, христиан, также. Откуда вы можете быть уверены, что и кому там прощается. Может, как раз покаяния злодеев, творивших свои мерзости в рассчёте на то, что потом всё равно покаяться можно, как раз и не принимаются? И в любом случае, если точку в нашем споре могут поставить лишь там, почему вы так заранее выносите нам приговор? Так и не объяснив, почему мы должны каяться в том, что якобы делали наши предки. И то неизвестно, делали они это или нет, я уже высказал свои сомнения.

Молчавший до этого момента Ветерок добавил:

-- А по мне не важно, было это или нет, если это было, то плохо.

-- Как это неважно? -- раздалось сразу несколько возмущённых голосов.

-- Ветерок, ты что? - громко шепнула ему Заря, -- по-моему очевидно, что христиане эту чушь просто выдумали. Никогда не поверю, чтобы у нас могли убивать людей просто так. Даже в самые суровые времена.

-- А я не уверен, что не могли, -- ответил Ветерок громко, -- В нашей истории немало грязных пятен.

-- Вот видите, даже ваш амаута согласен с нами, -- торжественно сказал отец Андреас.

-- Жаль, что меня вызывали и я не услышал всего, -- ответил Кипу, -- но если те истории, которые рассказывали без меня, столь же бредовы, как и две первые, то это лишь говорит о неспособности христиан понимать наши аргументы. Но если они не понимают меня сейчас, с чего их предки должны были лучше понимать наших предков?

Отец Андреас был силён по части нагнетания эмоций, но логика не была его коньком, к том же он заметно устал и был раздражён тем, что своей цели не достиг. Истерически воздев руки к небу, он закричал:

-- Ваше государство уже два раза стояло на краю гибели, разве это не знак Небес! Но вы глухи к их предупреждениям.

-- Но почему же оно тогда выстояло? Значит, оказалось сильнее, чем ваши небеса?

-- Дьявол силен, но с нами Бог!

-- Да, а почему же вы тогда проиграли Великую Войну? Значит, ваш бог не так силён, как вы кричите.

-- Когда Господь покарает тебя, ты по-другому запоёшь!

-- Ну значит, ждём небесной кары, -- улыбнулся в ответ Кипу. Последнее слово осталось за ним, ибо отец Андреас в ответ мог только злобно сверкнуть глазами. Народ, поняв, что проповедь окончена, стал расходиться. Заря подумала, что касательно последнего Кипу не совсем прав. То, что инки сбросили иго испанцев, а потом выиграли Великую Войну, могло и не случиться. Не случилось же в Амазонии, несмотря на все старания. И ещё ей вдруг стало страшно за Кипу. Какими злыми глазами на него посмотрел отец Андреас! Похоже, он это дело так не оставит. Хотя что он может сделать? Кипу злит его с первого дня, но до сих пор жив-здоров, значит, Андреас, как бы ни ненавидел, что-либо сделать тут бессилен.

Кипу и Ветерок выйдя после проповеди вместе, так и шли вдвоём по улице и беседовали, точнее, жарко спорили. Шедшая в пяти шагах от них Заря могла слышать каждое слово.

-- Зачем тебя вызывали? -- спросил Ветерок.

-- Так, ерунда какая-то. Кому-то там показалось, что я слишком нападаю на "знатного гостя", и мне решили прочитать лекцию на тему вежливости. Как раз чтобы помешать мне опровергнуть его бред.

-- А ты уверен, что это бред? Ты же не всё слышал.

-- Послушай, Ветерок, неужели ты веришь всей этой клевете на Пачакути?

-- А какая разница? Всё равно это было давно, живых свидетелей нет, а в книгах, я думаю, его могли идеализировать и замолчать что-то нехорошее. Разве у нас есть гарантия, что он не казнил просто так?

-- Дело в том, что Пачакути потому и зовётся Пачакути(букв. Устроитель мира), что он расширил и укрепил наше государство, заложив те основы мира между народами, без которого оно в дальнейшем не смогло бы существовать. И клевета на него неизбежно оборачивается против нашего государства, подрывает его основы. Именно эту цель преследуют те, кто из кожи лезет, лишь бы "разоблачить" наших правителей.

-- И что, от того что кто-то что-то скажет, наше государство может пострадать?

-- Разумеется. Разве дерево не погибнет, если ему подрубить корни? Разве дом не рухнет, если ему подкопаться под фундамент?

-- Но клевета это или правда -- в любом случае это всего лишь слова. Разве наше государство столь непрочно, что может рухнуть от слов? Нас же всегда учили, что государства рушатся прежде всего из-за изъянов в собственном устройстве.

-- Понимаешь, одно следует из другого. Ведь для чего клевещут на наших правителей? Чтобы изменить те основы государственного устройства, которые они заложили, то есть создать те самые изъяны, которые бы нас в последствии и погубили.