Воспламеняющая - Стивен Кинг

К горлу Энди подкатила тошнота. Он наклонился вперед под холодным дождем, борясь с ней. Голос священника бессмысленно нарастал и стихал.

– Я хочу уехать, – пробормотал он. – Мы можем уехать?

– Да, конечно, – ответил Кэп. Он тоже побледнел. Казался старым и больным. – В этом году я и так слишком часто бывал на похоронах.

И они двинулись прочь от людей, стоявших у островка искусственной травы, от цветов, головки которых поникли под сильным дождем, от гроба, готового опуститься в могилу. Бок о бок они шли к извилистой гравийной дороге, где неприметный «шевроле» Кэпа стоял в самом конце похоронного кортежа. Над их головами таинственно шелестели ивы, роняя капли дождя. Трое или четверо мужчин, едва заметных, двигались параллельными курсами. Энди подумал, что теперь понимает, как чувствует себя президент Соединенных Штатов.

– Все это очень плохо для жены и мальчиков, – сказал Кэп. – Скандал, знаешь ли.

– Она… о ней позаботятся?

– Разумеется. В финансовом отношении. – Его голос был почти бесстрастным. Они приближались к дороге. Энди видел оранжевую «вегу» Кэпа, припаркованную на обочине. Двое мужчин садились в стоявший перед ней «бискейн». Двое – в стоявший за ней серый «плимут». – Но никто не сможет утешить этих мальчиков. Ты видел их лица?

Энди не ответил. Теперь он чувствовал вину: словно зубья острой пилы, рвущие внутренности. Не помогало даже напоминание о том, что он сам в отчаянном положении. Оставалось только держаться за мысленный образ Чарли… образ Чарли и темную, зловещую фигуру за ее спиной, одноглазого пирата, которого звали Джон Рейнберд: ему удалось втереться к Чарли в доверие, чтобы приблизить день, когда…

Они сели в «вегу», и Кэп завел двигатель. «Бискейн» выехал на дорогу, и Кэп последовал за ним. «Плимут» замкнул колонну.

Энди вдруг ощутил с жуткой, не вызывающей сомнений уверенностью, что дар вновь покинул его, и попытка послать импульс ни к чему не приведет. Такова будет плата за лица двух мальчиков.

Но он должен был попытаться.

– Мы собирались поговорить. – С этими словами Энди послал импульс. Его дар никуда не делся, и практически сразу возникла головная боль – расплата за то, что он не выдержал паузу после последнего использования. – Вести автомобиль вам это не помешает.

Кэп устроился в кресле. Левая рука, двигавшаяся к рычагу поворотников, на мгновение застыла, потом продолжила движение. «Вега» следом за ведущим автомобилем миновала каменные столбы ворот и выехала на шоссе.

– Нет, не думаю, что наш разговор как-то помешает мне управлять автомобилем, – ответил Кэп.

До штаб-квартиры Конторы было двадцать миль. Энди посмотрел на одометр при отъезде и по прибытии на кладбище. По большей части ехать предстояло по шоссе номер 301, о котором ему говорил Пиншо. И это была скоростная дорога. Энди полагал, что у него не больше двадцати пяти минут. В последние два дня он не думал ни о чем другом и склонялся к тому, что план сработает… но сначала ему требовалось получить жизненно важную информацию.

– Как долго вы с Рейнбердом сможете заставлять Чарли сотрудничать, капитан Холлистер?

– Не слишком долго, – ответил Кэп. – Рейнберд все очень ловко обставил, так что в твое отсутствие только он действительно контролирует ее. Суррогатный отец. – И тихо, напевно добавил: – Он – ее отец, когда настоящего отца рядом нет.

– И когда она перестанет сотрудничать, ее убьют?

– Не сразу. Рейнберд нашел способ продлить сотрудничество. – Кэп мигнул поворотником, сворачивая на шоссе номер 301. – Он сделает вид, будто мы обо всем узнали. Об их разговорах, о его советах по части ее… ее проблемы. Узнали, что он передавал записки тебе.

Кэп замолчал, но Энди услышал достаточно. Его мутило. Он задался вопросом, поздравляли ли они друг друга с тем, как легко удалось обмануть маленькую девочку, добиться ее привязанности в этом месте, где ей так одиноко, чтобы потом, завоевав доверие, использовать ее в своих целях. Если ничто другое не срабатывает, просто скажите, что ее единственный друг, уборщик Джон, потеряет работу, а может, пойдет под суд в соответствии с Законом о неразглашении государственной тайны за то, что попытался стать ей другом. Остальное Чарли сделает сама. Согласится на сделку. Продолжит сотрудничать.

Я надеюсь встретиться с этим парнем, и скоро. Очень надеюсь.

Но у него не было времени думать об этом… и если все пойдет по плану, встречаться с Рейнбердом ему не придется.

– Я должен улететь на Гавайи ровно через неделю?

– Да, совершенно верно.

– Как?

– На военном транспортном самолете.

– С кем вы об этом договаривались, капитан Холлистер?

– С Паком, – без запинки ответил Кэп.

– Кто такой Пак, капитан Холлистер?

– Майор Виктор Пакеридж. Из «Эндрюса».

– С военно-воздушной базы «Эндрюс»?

– Да, конечно.

– Он ваш друг?

– Мы играем в гольф. – Кэп рассеянно улыбнулся. – У него неправильный удар.

Потрясающие новости, подумал Энди. Голова пульсировала болью, как гнилой зуб.

– Допустим, вы позвоните ему сегодня и скажете, что рейс должен состояться на три дня раньше?

– Да? – В голосе Кэпа слышалось сомнение.

– Возникнет проблема? Потребуется много бумаг?

– Нет. Пак все устроит. – Улыбка вернулась, блуждающая и не слишком счастливая. – У него неправильный удар. Я это говорил?

– Да. Да, говорили.

– Это хорошо.

Автомобиль мчался с разрешенной скоростью пятьдесят пять миль в час. Дождь сменился влажным туманом. Дворники мерно ходили по стеклу.

– Позвоните ему сегодня, Кэп. Как только вернетесь на рабочее место.

– Позвонить Паку. Да. Я и сам думал, что надо ему позвонить.

– Скажите, чтобы перенес рейс с субботы на среду.

Четырех дней не хватит, чтобы восстановиться – три недели подошли бы больше, – но дело быстро близилось к развязке. Началась завершающая стадия. Так сложилась ситуация, и Энди это признавал. Он не хотел, просто не мог оставить Чарли в руках этой твари Рейнберда.

– В среду вместо субботы.

– А еще скажите Паку, что тоже полетите.

– Полечу? Я не могу…

Энди послал импульс. Сильный, хотя это причиняло боль. Кэп дернулся. Автомобиль повело на скользкой дороге, и Энди подумал, что буквально напрашивается на эхо в голове этого человека.

– Полечу тоже, да. Я полечу тоже.

– Совершенно верно, – мрачно согласился Энди. – Какие вы приняли меры безопасности?

– Особо никаких, – ответил Кэп. – Торазин тебя практически обезвредил. Ты перегорел и больше не можешь воспользоваться своим даром ментального доминирования. Он дезактивирован.

– Да, конечно. – Энди поднес дрожащую руку ко лбу. – Вы хотите сказать, что на самолете я полечу один?

– Нет, – тут же ответил Кэп. – Как я понимаю, я полечу с тобой.

– А кроме нас?

– Два агента Конторы. Будут играть роль стюардов и приглядывать за тобой. Правила, знаешь ли. Защита инвестиций.

– С нами полетят только два агента? Вы уверены?

– Да.

– И экипаж самолета, естественно?

– Да.

Энди посмотрел в окно. Половина пути позади. Наступил критический момент, а голова уже болела так сильно, что он боялся что-то забыть или упустить. Если это случится, его карточный домик рухнет.

Чарли, подумал он и попытался удержать ее образ.

– Гавайи далеко от Виргинии, капитан Холлистер. Самолет сделает промежуточную посадку для дозаправки?

– Да.

– Вы знаете, где?

– Нет, – безмятежно ответил Кэп, и Энди очень захотелось двинуть ему в глаз.

– Когда вы будете говорить… – Как его зовут? Он лихорадочно рылся в уставшем, разрываемом болью разуме, пока не вспомнил имя. – Когда будете говорить с Паком, выясните, где самолет сядет для дозаправки.

– Да, хорошо.

– Естественным образом вставите этот вопрос в ваш разговор.

– Да, я выясню, где самолет сядет для дозаправки, естественным образом вплету этот вопрос в наш разговор. – Он посмотрел на Энди задумчивыми, мечтательными глазами, и Энди спросил себя, этот ли человек отдал приказ убить Вики. Внезапно ему захотелось велеть Кэпу вдавить педаль газа в пол и направить «вегу» в приближавшуюся опору моста. Если бы не Чарли. Чарли, напомнил его разум. Держись за Чарли. – Я тебе говорил, что у Пака неправильный удар? – добродушно спросил Кэп.

– Да. Говорили. – Думай! Думай, черт побери! Вероятно, где-то около Чикаго или Лос-Анджелеса. Но не в гражданском аэропорту вроде О’Хары или лос-анджелесского международного. Самолет заправят на какой-нибудь авиабазе. Само по себе это не представляло проблемы для его обрывочного плана – одна из немногих деталей, что не представляла проблемы, – при условии, что он заранее узнает, где расположена эта база.

– Мы уедем в три часа дня.

– В три часа, – подтвердил Кэп.

– Проследите за тем, чтобы Джон Рейнберд в это время находился в другом месте.