Воспламеняющая - Стивен Кинг

– Правда?

– Да, – подтвердил Кэп и замолчал. Повисла зловещая тишина.

Кэп принялся изучать свои руки, аккуратно сложенные на столе. Энди едва сдерживался, готовый перегнуться через стол и задушить Кэпа. Наконец тот поднял голову.

– Доктор Пиншо мертв, Энди. Он покончил с собой прошлым вечером.

У Энди отвисла челюсть в непритворном изумлении. Волны облегчения и ужаса попеременно захлестывали его. А над ними, словно грозовое небо над бушующим морем, висело осознание того, что все изменилось… но как? Как?

Кэп не спускал с него глаз. Он подозревает. Он что-то подозревает. Но обоснованны ли эти подозрения, или это просто часть его работы?

Сотня вопросов. Ему требовалось время, чтобы подумать, но времени не было. Приходилось соображать на ходу.

– Тебя это удивляет? – спросил Кэп.

– Он был моим другом, – просто ответил Энди, и ему пришлось сжать губы, чтобы не сказать что-то еще. Кэп терпеливо бы его выслушал. Он выдерживал бы долгую паузу после каждого ответа Энди (как сейчас), надеясь, а вдруг язык опередит разум. Стандартная техника допросов. Западней тут хватало, в этом Энди не сомневался. Разумеется, это было эхо. Эхо, превратившееся в рикошет. Он «толкнул» Пиншо, вызвал рикошет, который и растерзал его мозг. Но Энди не испытывал ни малейшего сожаления. Ужас – да, а еще первобытную, свирепую радость.

– Вы уверены, что это было… я хочу сказать, иногда несчастный случай выглядит…

– Боюсь, несчастный случай исключается.

– Он оставил записку?

(назвал меня?)

– Он надел нижнее белье жены, пошел на кухню, включил измельчитель отходов и сунул в него руку.

– Боже… мой… – Энди тяжело сел. Не окажись сзади кресла, сел бы на пол. Ноги стали ватными. Он смотрел на капитана Холлистера с тошнотворным ужасом.

– Ты с этим никак не связан, Энди? – спросил Кэп. – Может, он это сделал с твоей подачи?

– Нет, – ответил Энди. – Даже если бы я мог, зачем мне это делать?

– Может, затем, что он хотел отправить тебя на Гавайи, – ответил Кэп. – Может, ты не хотел лететь на Мауи, потому что твоя дочь здесь. Может, ты все это время дурачил нас, Энди?

И хотя этот капитан Холлистер нащупал правду, Энди почувствовал, как отлегло от сердца. Если бы Кэп действительно думал, что именно Энди подтолкнул Пиншо к самоубийству, он бы не стал говорить с ним один на один. Нет, Кэп просто следовал инструкции. Вероятно, они и так знали, как объяснить смерть Пиншо, без мудреных методов убийства. Всем известно, что среди психиатров самый высокий процент самоубийств.

– Нет, это неправда, – ответил Энди. В его голосе звучал испуг, замешательство, он едва не плакал. – Я хотел поехать на Гавайи. Я говорил ему об этом. Думаю, потому он и решил провести еще одну серию тестов. Потому что я хотел поехать. Вряд ли он так уж любил меня. Но я не имею отношения к… к случившемуся с ним.

Кэп задумчиво смотрел на него. Их взгляды на мгновение встретились, потом Энди уставился в пол.

– Что ж, я тебе верю, Энди, – заговорил Кэп. – Герм Пиншо жил в очень напряженном ритме. Собственно, мы все вынуждены так жить. К сожалению. Плюс еще тайный трансвестизм. Его жене придется тяжело. Очень тяжело. Но мы своих не бросаем, Энди. – Энди чувствовал, как взгляд Кэпа ощупывает его. – Да, мы всегда заботимся о своих. Это самое главное.

– Конечно, – тупо ответил Энди.

Возникла пауза. Какое-то время спустя Энди поднял голову, полагая, что Кэп смотрит на него. Но тот смотрел на лужайку и ольховые деревья, лицо его стало дряблым и старым, на нем читалось недоумение, и чувствовалось, что думает он сейчас о других, возможно, более счастливых временах. Кэп заметил, что Энди смотрит на него, тень отвращения пробежала по его лицу и исчезла. Внезапно в Энди вспыхнула мрачная ярость. Почему бы Холлистеру не испытывать к нему отвращение? Он видел перед собой толстого наркомана… или считал, что видит. Но кто отдал приказ? И что ты делаешь с моей дочерью, старый монстр?

– Что ж, рад сообщить тебе, Энди, что на Мауи ты все равно полетишь. Не бывает худа без добра, верно? Я уже начал готовить необходимые бумаги.

– Но… послушайте, вы же не думаете, что я действительно имею какое-то отношение к случившемуся с доктором Пиншо? Правда?

– Нет, разумеется, нет. – Вновь непроизвольная тень отвращения. На этот раз Энди ощутил нездоровое удовлетворение, какое, вероятно, испытывает черный, обманув неприятного белого. Но все это перекрыла тревога, вызванная фразой: Я уже начал готовить необходимые бумаги.

– Что ж, это хорошо. Бедный доктор Пиншо. – С мгновение Энди выглядел печальным, но тут же оживился. – А когда я уеду?

– Как можно скорее. Самое позднее – в конце следующей недели.

Девять дней максимум! Его словно ударили в солнечное сплетение.

– Мне было приятно побеседовать с тобой, Энди. Сожалею, что наша встреча произошла при столь печальных и ужасных обстоятельствах.

Он потянулся к аппарату внутренней связи, и Энди внезапно осознал, что допустить этого нельзя. В своей квартире, напичканной камерами и подслушивающими устройствами, он ничего сделать не мог. Однако если этот тип действительно большая шишка, в его кабинете «жучков» нет. Наоборот, кабинет регулярно проверяют на их отсутствие. Конечно, Кэп мог использовать свои подслушивающие устройства, но…

– Опустите руку, – приказал Энди, посылая импульс.

Кэп помедлил. Его рука вернулась к другой, спокойно лежавшей на столе. Он посмотрел на лужайку за окном, на его лице читалась растерянность.

– Разговоры здесь записываются?

– Нет, – без запинки ответил Кэп. – Долгое время у меня стоял активируемый голосом магнитофон, такой же, как тот, из-за которого были проблемы у Никсона, но четырнадцать недель назад я его убрал.

– Почему?

– Все шло к тому, что я мог потерять работу.

– Почему вы думали, что можете потерять работу?

Очень быстро, словно литанию, Кэп произнес:

– Ничего на выходе. Ничего на выходе. Ничего на выходе. Вложенные деньги надо оправдывать результатом. Нет результата – смени главного. Никаких записей. Никакого скандала.

Энди попытался осмыслить услышанное. В нужном ли направлении он двигался? Он не знал, а время поджимало. Он чувствовал себя самым глупым и медлительным ребенком на охоте за пасхальными яйцами. И решил продвинуться чуть дальше.

– Почему на выходе ничего не было?

– У Макги не осталось способности к ментальному доминированию. Вся вышла. Девочка не желала зажигать огонь. Ни в какую. Люди говорили, что я зациклился на «Лоте шесть». Спятил. – Он улыбнулся. – Теперь все в порядке. Даже Рейнберд так говорит.

Энди послал новый импульс. За лбом начала пульсировать болезненная точка.

– Почему теперь все в порядке?

– Прошли три эксперимента. Хокстеттер в экстазе. Вчера она зажгла кусок стального листа. По словам Хокстеттера, температура за четыре секунды подскочила на двадцать тысяч градусов.

Потрясение усилило головную боль, запутало мечущиеся мысли. Чарли зажигает огонь? Что они с ней сделали? Что, скажите во имя Бога?

Он открыл рот, чтобы спросить, но тут зажужжал аппарат внутренней связи, и от неожиданности Энди послал гораздо более сильный импульс, чем собирался. «Толкнул» Кэпа что было мочи. Кэпа затрясло, словно от удара электрохлыстом. Он захрипел, его лицо побелело. Боль в голове Энди совершила квантовый скачок, и он сказал себе успокоиться: инсульт в кабинете этого человека ничем не поможет Чарли.

– Не делай этого, – заскулил Кэп. – Больно.

– Скажи им: никаких звонков следующие десять минут, – приказал Энди. Где-то вороной конь бил копытом в калитку стойла, желая вырваться, желая скакать. Энди чувствовал, как маслянистый пот стекал по щекам.

Аппарат внутренней связи зажужжал вновь. Кэп наклонился, нажал кнопку. Его лицо постарело лет на пятнадцать.

– Кэп, пришел помощник сенатора Томпсона с цифрами, которые вы запрашивали по проекту «Прыжок».

– Никаких звонков следующие десять минут, – отрезал Кэп и разорвал связь.

Энди сидел, обливаясь потом. Удержит ли их это? Или они заподозрят неладное? Не имеет значения. Как любил кричать Вилли Ломен[26], горели леса. Господи, почему он подумал сейчас о Вилли Ломене? Он сходил с ума. Вороной конь скоро вырвется из стойла и прискачет сюда. Энди с трудом подавил смех.

– Чарли зажигала огонь?

– Да.

– Как вам удалось уговорить ее?

– Кнут и пряник. Идея Рейнберда. За первые два раза ей разрешили прогулки по территории. Теперь она получит верховые прогулки. Рейнберд думает, что на пару недель этого хватит. – И он повторил: – Хокстеттер в экстазе.

– Кто такой Рейнберд? – спросил Энди, не подозревая, что только что задал ключевой вопрос.

Следующие пять минут Кэп говорил отрывистыми фразами. Рассказал Энди, что Рейнберд – киллер Конторы, получивший тяжелые ранения во Вьетнаме, потерявший глаз (Одноглазый пират в моем сне, оцепенело подумал Энди). Рассказал, что именно Рейнберд руководил операцией, результатом которой стал захват Энди и Чарли у Тэшморского пруда. Рассказал об аварийном отключении света и о том, что именно идеи Рейнберда позволили убедить Чарли начать зажигать огонь во время экспериментов. Наконец рассказал, что у Рейнберда есть личный интерес: он хочет оборвать жизнь Чарли, когда обманывать ее больше не удастся. Кэп говорил голосом, лишенным эмоций и одновременно взволнованным. Потом замолчал.