Это случилось в полночь - Кейт Лэндон

Харрисон склонил голову, пытаясь понять ее настроение.

– Я могу рассчитывать на то, что ты позволишь мне обнять тебя? Просто чтобы убедиться, что с тобой все в порядке?

– Зачем? – Микаэла дрожала от желания, но ее удерживала гордость.

– Потому что, мисс Лэнгтри, здесь с вами может случиться все, что угодно, в том числе и…

Харрисон кивком головы указал на медведя, ковыляющего по другой стороне луга. Медведь помедлил, почувствовал запах человека и остановился, наблюдая за людьми. Лошади обеспокоенно заржали, но медведь, морда которого была выпачкана чем-то красным, сопел, покашливал и ворчал. Харрисон с Микаэлой стояли неподвижно, и зверь вперевалочку направился к кустарнику и скрылся. Черная шкура с заметной сединой на загривке выдавала в нем свирепого гризли, некогда обычного обитателя Скалистых гор. Весом до семисот фунтов, хищник мог запросто раздавить человека в своих смертельных объятиях или одним ударом разорвать его пополам. На память о встрече с одним таким зверем у Захарии осталось ожерелье.

Когда треск валежника стих, Микаэла резко рубанула рукой по воздуху, словно возводя преграду.

– Ты должен доверять мне, Харрисон. Таковы условия. А медведь сейчас пойдет через ручей и вверх по склону. Теперь, я думаю, никакой опасности уже нет…

Харрисон взглянул на Микаэлу.

– Так ты собираешься соглашаться на эту работу в Сан-Франциско?

– Гм. И упустить возможность заставить тебя расплатиться? Не думаю, – твердо заявила она.

Харрисон медленно двинулся к Микаэле. Она сделала шаг назад. Когда на лице Харрисона появлялось такое выражение, это означало, что он настроен серьезно. Он не отрываясь смотрел на нее тем взглядом, который заставлял ее сердце биться сильнее. Мысли в голове завертелись, словно падающие с деревьев золотые листья. Харрисон протянул руку и пальцем нежно отвел прядь волос со щеки Микаэлы.

– Я так беспокоился о тебе, зная, что ты совершенно одна здесь. Ты поверила в меня, внесла в мою жизнь солнечный свет, когда там царил мрак. Ты… – На его губах появилась мягкая улыбка. – Ты нуждалась во мне. Никто никогда не нуждался во мне самом, в том утешении, которое я могу дать. Меня приводила в ужас мысль о том, что я не знаю, как это сделать. Если что-то случится с тобой, что будет с моим сердцем? Оно будет продолжать биться, но моя жизнь, мои надежды и мечты исчезнут вместе с тобой.

С этими словами Харрисон вновь прикоснулся к ее волосам, палец скользил по блестящим прядям. А потом он оставил ее. Высокий, широкоплечий мужчина, он направился к пенящемуся неподалеку ручью. Микаэле казалось, что ее сердце перестало биться, что она не дышит, не чувствует своего тела. «Что будет с моим сердцем?»

Харрисон был не из тех мужчин, которые говорят о своих чувствах, и все же… «Что будет с моим сердцем?»

Когда Микаэла сумела овладеть собой, вокруг нее по-прежнему кружились падающие золотые листья. Она медленно пошла к ручью. Харрисон снял рубашку и бросил ее на плоский камень. Движением, которое говорило о том, что и его до глубины души взволновал этот короткий монолог, он сорвал с себя майку.

Микаэла прислонилась к стволу дерева, наблюдая за Харрисоном.

Он затронул в ней ту нежность, которую она так долго прятала, глубокое женское начало, которое пробуждается только в том случае, если оказывается востребованным мужчиной, способным увидеть, какая она, какой она может быть…

– Есть еще кое-что, что ты должна знать. В течение этих трех дней я встретился с кредиторами Дуайта. Его долги были огромными, я оплатил их. Я всегда умел делать деньги, но телестудия требует «вложения личностей», и долги Дуайта… мои финансы сейчас хорошо пощипаны.

Микаэла бросила камешек, который поднял небольшой фонтан брызг у ног Харрисона, и спросила:

– Это так важно? Неужели ты думаешь, что я хочу иметь рядом с собой человека, который будет меня содержать? Хочу, чтобы ты знал…

На лице Харрисона застыла жесткая маска.

– Мужчине приятно осознавать, что он может содержать женщину. Да, для меня это важно.

Микаэла покачала головой:

– На самом деле нет. Не для меня. Гораздо большее значение имеет искренность.

– Это больше, чем просто секс. Ты часть меня. Надеюсь, что однажды ты поймешь, что мы могли стать частью друг друга. Беда в том, что не хватило времени. Все завертелось слишком быстро с того самого момента, когда мы впервые занимались любовью. Я знал, что пути назад нет, что я уже не смогу жить без тебя, – произнес Харрисон, птичий щебет и шум ветра в еще не опавших листьях почти заглушали его тихий голос.

Микаэла тоже поняла тогда, что пути назад нет.

Харрисон нагнулся над пенящимся ручьем, в который опадали золотые листья, ополоснул волосы, протер лицо, руки и грудь. Ветер играл ее волосами, и они трепетали, подчиняясь его порывам, а Микаэла любовалась мужской красотой, движением мускулов под смуглой кожей. Человек, который привык тщательно готовиться к любому событию, стремительно бросился на ее поиски, забыв обо всем на свете, не думая о том, что после импровизированного родео он весь покрылся пылью загона и пропах едким потом лошади.

Харрисон вытер футболкой лицо и грудь. Взгляд его серых глаз остановился на Микаэле, низкий голос был прерывистым и пылким:

– Никогда так больше не делай. Я не перенесу, если с тобой что-нибудь случится.

Микаэла медленно подошла к нему и взяла влажную футболку. Намочив ее в чистой воде ручья, она протерла Харрисону спину, разглаживая тканью упругие мышцы. Харрисон стоял неподвижно, откровенно наслаждаясь ее прикосновениями, и она погладила его по голове, пропуская завитки волос сквозь свои пальцы.

– Ты дорог мне, – прошептала Микаэла, осознавая, что никогда полностью не отдавала себя никаким отношениям, кроме этих. – Но ты немного обидел меня.

На лице Харрисона появилось напряженное выражение, прошлое навязчиво напомнило о себе.

– Потому что это всегда будет стоять между нами, да? Мои родители и мое молчание?

– Дело только во мне, Харрисон, все остальное не имеет значения. Я слишком долго оберегала себя. Рурк говорит мне, что я выбираю мужчин, которых я могу контролировать. Он ошибается. Ты явно не из их числа. – Она вложила футболку ему в руки и прижалась щекой к его спине. – Ты бросил мне вызов. Это одновременно и возбуждает, и злит. А потом я ощутила в себе эти нежные чувства, на которые, как мне всегда казалось, была не способна. Никогда бы не поверила, что так сильно буду нуждаться в ком-либо. Честно говоря, это немного пугает.

Харрисон внезапно вдохнул. Словно слишком долго сдерживал дыхание.

– У меня почти нет опыта в таких отношениях. Я делаю ошибки.