Лето в Андалусии - Люси Колман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так, еще две корзины для конюшни, а затем две оставшиеся для фермерского дома, и мы закончили.
Рик хихикает:
– Выходит, ты живешь на конюшне. По-моему, это звучит очень по-библейски.
– Не могу не согласиться. Гостиная, совмещенная с кабинетом, небольшая кухня, спальня и уютная маленькая ванная – вот все, что мне сейчас нужно, – удовлетворенно отвечаю я.
– То есть пока тебя это устраивает?
– Да.
Мои планы на будущее – это мое дело, и я бы предпочла, чтобы он не знал, что я очень скоро возвращаюсь в Великобританию.
Он распахивает дверь в сарай, и мы подходим, чтобы взять еще две корзины.
– Ты здесь счастлива, не так ли, Лейни? – размышляет он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Почему он продолжает переводить разговор в личную плоскость?
Вместо ответа я поднимаю руку, чтобы посмотреть на свое запястье.
– Нужно поторопиться, иначе опоздаем на ужин.
Я не могу и не буду впускать Рика в свой мир. Мое сердце болит всякий раз, когда я нахожусь рядом с ним. Он выбрал свой жизненный путь, и его будущее определено. И все же кажется, что какая-то часть его не может отпустить то, что было. Но если он недостаточно силен, чтобы понять, чего он на самом деле хочет от жизни, то он не тот мужчина, который мне нужен.
* * *
Назавтра все разъезжаются по домам, так что сегодня вечером самое время повеселиться. В саду установлен шатер и будет разожжен большой костер. Мы с мамой на кухне фермерского дома загружаем несколько ящиков тарелками, столовыми приборами и стаканами, а папа переправляет их в зону вечеринки.
– Это была отличная неделя, – удовлетворенно произносит мама. – И какая радость, что я смогла устроить так, чтобы все желающие провели день на Неделе вкуса[64] в Ле Кротуа. Я бы хотела, чтобы ты поехала с ними, Лейни. В следующем году я, возможно, открою на фестивале киоск и проведу осенний курс на неделю позже. Я могла бы приготовить образцы по некоторым рецептам, которые использую. Это праздник местных продуктов, и было бы неплохо внести свой вклад. В любом случае мы с твоим отцом можем справиться, ты же знаешь. Мы не хотели, чтобы ты тратила свое свободное время на… наших гостей.
Я стою на маленькой стремянке, роюсь в мамином шкафчике в поисках больших сервировочных тарелок. Повернув голову, выглядываю из-за дверного косяка.
– Нет, я хочу помочь. Один за всех и все за одного – помнишь?
– Помню, – посмеивается мама. – Когда ты была маленькой, у тебя была страсть к мечам, и тут я виню твоего отца за его одержимость просмотром «Трех мушкетеров».
– Мама, мне так нравился этот фильм! Париж, романтика, злодеи и приключения. В нем всего хватало.
Мы принимаемся хихикать.
– Славное было время, правда? – с грустью спрашивает мама.
Ее голос полон ностальгии, и я знаю, что она готовит себя к тому, что все вернется на круги своя, как только мы с папой уедем. Любопытно, что человек, который раньше помогал маме, когда она только начинала вести курсы, так и не появился, но я чувствую, что не стоит об этом упоминать. Я не могу не задаться вопросом, не попросила ли она его держаться подальше, пока папа не уедет. Папа заменил меня, но почему он остался, остается загадкой. Он был в подавленном состоянии, даже я это видела, и, держу пари, мама хотела убедиться, что он не вернется домой, пока не поправится морально и физически. Теперь он определенно набрал несколько фунтов и выглядит гораздо менее изможденным и усталым.
– Лейни. – Мама перестает сортировать столовые приборы, чтобы взглянуть на меня, пока я задвигаю стремянку и закрываю дверцу шкафа. – Ты ведь знаешь, что Рик в тебя влюблен? Это сразу видно, милая, и все же ты делала все возможное, чтобы избегать его всю неделю.
Я неохотно смотрю в ее сторону, пожимаю плечами, но затем опускаю их.
– Мама, у нас разные устремления, так что ничего не получится. Кроме того, он помолвлен с Кэти Кларксон. Их жизни неразрывно связаны еще и потому, что они занимаются совместным бизнесом.
Несколько мгновений мама смотрит куда-то вдаль, сильно нахмурив лоб, и я ненавижу тот факт, что она сейчас так беспокоится обо мне.
– Значит, он тебе небезразличен? – многозначительно спрашивает она.
– Не имеет значения, что я чувствую, мама, потому что это ничего не изменит. Ему не следовало сюда приезжать. Это было неправильно с его стороны, и теперь, я думаю, он это понимает.
Я наблюдаю, как мамин подбородок опускается на грудь, и чувствую, как пространство между нами заполняет всепоглощающее чувство печали.
– Ты права, дорогая. Невозможно заставить человека осознать собственные поступки, если он слишком увлечен, чтобы видеть картину в целом. То же самое было и с твоим отцом. Даже спустя столько времени у меня все еще разбивается сердце, когда я думаю о том, на что он пошел.
В уголке моего глаза появляется слеза, и я знаю, что мама права.
И мама, и я прекрасно понимаем, как больно двигаться дальше.
2020
Февраль
25. Что действительно важно в жизни?
Прощальные слова Рика, когда я провожала его от мамы, были загадочными: «Обещаю, Лейни, это еще не конец». Затем он поцеловал меня в щеку, запрыгнул в свою машину и уехал. Это было почти четыре месяца назад. Четыре месяца назад!
Чем занималась я? Неделю спустя вернулась в Великобританию и переехала к Дарио и Йену, к огромному удовольствию Йена, поскольку ни один из них не любит готовить. И было чудесно иметь возможность отплатить за их доброту тем, что они предоставили мне временный приют. Может, я готовлю не так хорошо, как моя мама, но то, что два друга показывают мне большие пальцы и благодарят вечер за вечером, по-настоящему укрепило мою уверенность в себе.
Когда у меня загорается экран телефона, я поспешно хватаю его с консольного столика [65] и вижу, что это Энт. Последний час я была на взводе, ожидая его звонка.
– Привет, Лейни. С Хейли все в порядке. Как и предполагал врач, схватки прекратились через пару часов, так что это просто ее тело готовится к настоящему событию. Мы все еще приближаемся к намеченному на одиннадцатое марта. Когда ты уезжаешь?
– Сейчас как раз собираю последние свои вещи. Не осталось ни дюйма свободного места.
Энт начинает
