Лето в Андалусии - Люси Колман

Мой смех больше похож на гогот.

– Да, что ж, химия организма. Бывает, верно? Но я с уважением отношусь к отношениям других людей. Послушай, Рик, мне пора ехать, я уже опаздываю.

– Нет, Лейни, пожалуйста, не клади трубку. Я все испортил, даже когда пытался поступить правильно, правильным способом. Твой отец предупреждал меня, что у меня есть только один шанс сделать все правильно.

– Папа?.. Почему ты разговаривал с моим отцом за моей спиной?

– Нет, все было не так, это…

– Рик, зачем ты это делаешь? Если ты недоволен своей жизнью, я могу любезно посоветовать тебе определиться, чего ты на самом деле хочешь, и действовать. Я просто не считаю, что мы можем быть друзьями, потому что ты прав, между нами существовала связь. У меня уже были одни катастрофические отношения, и поэтому, хотя я желаю тебе всего наилучшего, тебе стоит делиться своими мыслями и чувствами с Кэти, а не со мной.

Я нажимаю «Завершить вызов», бросаю телефон на сиденье рядом с собой и с глубоким вздохом поворачиваю ключ в замке зажигания. Но это – вздох облегчения и избавление от всех последних, затянувшихся сомнений. Возможно, мама была права, когда говорила, что Рик любит меня, но очевидно, что он любит свой бизнес и свой успех больше. Если бы он действительно меня любил, разве не был бы он сейчас рядом?

* * *

Посигналив, я провожу машину через ворота рядом с фермерским домом и резко сворачиваю направо, на главную парковку. Рядом с подержанным «Рено Сценик», машиной, которая, как я предполагаю, является новоприобретением моих родителей, стоит строительный фургон.

Я распахиваю водительскую дверь, чтобы выбраться и размять ноги. Ко мне спешат мама и папа.

– Мы уже начали беспокоиться. Ты не отвечала на звонки, и мы подумали, а вдруг у тебя сломалась машина. Наконец-то ты здесь! – восклицает мама, обнимая меня и крепко сжимая в объятиях.

Я могу сказать, что она в восторге от того, что мы снова все вместе, а ведь совсем недавно я даже не предполагала, что это произойдет.

– Машина выглядит неплохо, – бормочет папа, обходя ее и осматривая. – Но набита плотно. Надеюсь, мы сможем найти немного места для этого барахла. – Он смотрит на маму и подмигивает.

– Не обращай на него внимания, Лейни. Он меня дразнит. Хорошо выглядишь. Ты проголодалась? Хочешь пить?

– Нет. Но мне любопытно. Чей это фургон?

Папа вскидывает руки вверх, глядя на маму.

– Это была твоя идея, – сообщает он ей, избегая моего взгляда.

– Он принадлежит строителям. Думаю, пришло время раскрыть тебе сюрприз, – отвечает мама, беря меня за руки. – Идем, милая. О, как хорошо, что ты здесь. Все эти слухи об этом ужасном вирусе ковида… я ужасно волновалась. Теперь я могу расслабиться.

Она прижимает мою руку к своему боку, и, хотя не в характере мамы высказывать вслух свои опасения, я вижу, что момент выбран идеально. Если грядет что-то плохое, по крайней мере, мы все вместе.

– Не стоит переживать. Уверена, у нас все будет хорошо, – успокаиваю я ее. – Мне не терпится увидеть, какую работу вы проделали в мое отсутствие.

– Что ж, я думаю, это будет довольно приятный сюрприз, – отвечает мама, когда мы проходим через калитку сбоку от фермерского дома и идем по огибающей его дорожке к заднему двору. Перед конюшней стоят два парня, изо всех сил пытающиеся поднять что-то похожее на кусок, отпиленный от деревянной потолочной балки.

– Что, черт возьми, происходит? – восклицаю я. – Я думала, план состоял в том, чтобы получить разрешение на возведение двух бревенчатых домиков. Вы расширяете конюшню?

– Та часть плана уже утверждена. А это был особый маленький проект твоей мамы. Конюшня снова превращена в одно жилище.

– Но разве идея не в том, чтобы иметь больше номеров, а не меньше? Отдельные помещения были хорошего размера. Я, конечно, была очень счастлива пожить в одном из них несколько месяцев.

– Это не для гостей, Лейни, это для тебя. Подойди и взгляни. Дом будет готов только через две недели, так как тебе нужно принять несколько решений по поводу напольных покрытий, плитки и так далее, но основные работы почти завершены.

Первое очевидное изменение заключается в том, что то, что раньше было двумя отдельными входными дверями, стоящими бок о бок, теперь представляет собой пару впечатляющих двойных дубовых дверей. Структура древесины прекрасна.

– Вы проделываете грандиозную работу, ребята, – говорит папа, когда мы заходим внутрь.

Мы наблюдаем, как двое строителей вставляют массивную деревянную перемычку во вновь созданный камин.

– О, мама, открытый камин. Это потрясающе! Не могу поверить. Какие перемены! Вы соединили гостиные. Это пространство просто огромно. – Я делаю шаг вперед, на середину комнаты, где гипсокартонная стена раньше разделяла два помещения, и поднимаю взгляд на открытые балки над нами. – Даже не могу поверить, что это то же самое здание, – выдыхаю я. – Это невероятно. Я потрясена. По-настоящему ошеломлена.

– Джулиан считает, что первоначальная перестройка была произведена в конце восьмидесятых, и, по нашему мнению, сделано это было бестолково, – лучезарно улыбаясь, отвечает мама. – Мы с папой хотели, чтобы у тебя было что-то особенное. На самом деле здесь оказалось не так уж много работы. Просто убрали листы гипсокартона, и хуже всего было то, что после демонтажа старого потолка оригинальные балки пришлось отшлифовать пескоструйным аппаратом. Неприятная работа, да, Джулиан?

– Да, но оно того стоило, верно? – отвечает он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня в поисках подтверждения, и вытирает свободную руку о штанину забрызганного краской комбинезона.

– Вы оба проделали замечательную работу, большое вам спасибо.

– Пришло время поговорить насчет пола. И ванной комнаты. У вас завтра будет время съездить и посмотреть варианты? – спрашивает Джулиан, и я уверена, что по выражению моего лица он видит, как я взволнована.

– Просто дайте мне знать, когда мы выезжаем.

– Хорошо, – улыбается он и показывает своему приятелю поднятый большой палец.

Они обмениваются несколькими словами по-французски, и папа улыбается.

– Что? – спрашиваю я.

– Пол сказал: «Слава богу! Легче все снести, чем поставить на место», и мы скрестили пальцы, чтобы ты это одобрила. Лейни, я рад, что мы приняли правильное решение. В конце концов, это твой новый дом.

Я качаю головой, пытаясь осмыслить сказанное. Дом. И что-то внутри меня встает на место. Лондон никогда не был для меня домом, даже после переезда, потому что на самом деле я не так уж гналась за карьерой. Просто выполняла необходимые действия, потому что не видела другого выхода. Приехать