Психиатрия войн и катастроф. Учебное пособие - Коллектив авторов

2) «неистовая» ненависть проявляется в экстремальных эмоциональных проявлениях злости и страха и может вести к насилию или избеганию угрозы, которая исходит (по мнению субъектов ненависти) от враждебной группы;

3) «холодная» ненависть характеризуется восприятием представителей враждебной группы как низких и подлых;

4) «кипящая» ненависть сочетает в себе отвращение к враждебной группе и потребность уничтожить исходящую от нее угрозу;

5) «едва сдерживаемая» ненависть характеризуется чувством постоянного отвращения и страха, при этом враждебная группа воспринимается как собрание «сверхчеловеков»;

6) «жгучая» ненависть ассоциируется с переживанием необходимости физического избавления от ненавистного врага. В данном случае все три элемента ненависти действуют совместно, и именно этот тип ненависти чаще всего становится предметом рассмотрения психологии терроризма.

Наряду с ненавистью террористами движут и иные психологические мотивы. Из основной массы террористов тех, кто погибает за идею, не более 1–2 %; людей, готовых умереть «за дело», но отнюдь не жаждущих красивой смерти прямо сегодня – около 30 %. Это особый род фанатизма, когда террористы совсем не хотят умирать, а, рискуя жизнью, надеются на безбедную старость.

Ключевой и самой опасной категорией в террористической деятельности являются идеологи. Эти «мозги» никуда не ввязываются, они – заказчики. Руководители террористического движения, как правило, образованные люди, иногда из обеспеченных семей, из этнической и религиозной элиты. Им свойственны нетерпимость к инакомыслию и мощный фанатизм, ненависть к существующему порядку, зачастую – вера в обладание безусловной и окончательной правдой, вера в свое мессианское предназначение. Идейные вдохновители терроризма имеют большую психическую энергетику, способны сформировать у рядовых членов организации эмоциональный настрой перед выполнением военных операций: они умеют употреблять различные средства психологического внушения, включая гипноз. Среди них попадаются лица, имеющие религиозный сан. Важная деталь, на которую обращают внимание некоторые исследователи: биографии известных террористов почти не отличаются друг от друга – сытое детство в обеспеченной, хотя и многодетной семье, учеба в престижном вузе, членство в радикальной молодежной группировке, где будущего лидера находят и отмечают вполне сформировавшиеся террористы или даже спецслужбы.

9.2.2. Психологические особенности террористов

Психологический портрет террориста может быть создан только в вероятностном плане. Деятельность этих лиц законспирирована, а обследование в местах лишения свободы сталкивается со многими превосходящими факторами, изменяющими психическое состояние и личность бывшего террориста. Тем не менее некоторые суждения и оценки в этой области можно считать правомерными. В современной психологии социального научения «терроризм» рассматривается как психологически нормальное явление. Использование насилия для достижения политических целей является для них реально осуществимым, эффективным и хорошо морально обоснованным. Сознание террориста характеризуется тремя значимыми для архаического (регрессивного) типа мышления типичными когнитивными ошибками, которые, внедряясь идеологами террора или формируясь субъективно, позволяют уверенно вести борьбу с истинными или воображаемыми врагами. К этим ошибкам относятся:

1) сверхгенерализация (грехи врага распространяются на все население);

2) дихотомическое мышление, в котором люди видятся или определенно хорошими (своими), или определенно плохими (чужими);

3) «туннельное зрение», при котором субъект полностью и исключительно сфокусирован на уничтожении цели.

Когда такое мышление захватывает субъекта, ценность человеческой жизни, чужой и своей, в глазах террориста снижается, и он испытывает компульсивное возвращение к мыслям о ненавистном объекте. Таким образом, созревает психологическая почва для совершения суицидальных террористических актов.

К террористической деятельности склонны люди особого типа. Их отличает большая психическая активность, яркие лидерские качества, неспособность к компромиссам, презрение к материальным ценностям и комфорту. Это, как правило, представители «контрэлиты» (по В. Парето), которые не могут достичь высокого положения, но обладают большой концентрацией психической энергии, решительностью, презрением к опасности и смерти. В некоторых случаях указанные качества граничат с психическим расстройством, а подчас переходят в патологию.

Как показывает практика борьбы с терроризмом на Кавказе, ряд боевиков (судя по видеофильмам, снятым ими же) злоупотребляют наркотиками и в измененном состоянии сознания представляют себя стойкими и храбрыми людьми, которым все нипочем. Размышляя по этому поводу, В. А. Соснин (2009) отмечает, что «…явная психопатология среди террористов достаточно редкая вещь, и для этого утверждения есть основания. Вместе с тем можно выделить ряд личностных предрасположенностей, которые часто становятся побудительными мотивами вступления индивидов на путь терроризма: сверхсосредоточенность на защите своего „Я“ путем проекции с постоянной агрессивно-оборонительной готовностью; недостаточная личностная идентичность, низкая самооценка, элементы расщепления личности; сильная потребность в присоединении к группе, т. е. в групповой идентификации или принадлежности; выраженное переживание социальной несправедливости со склонностью проецировать на общество причины своих неудач; социальная изолированность и отчужденность, ощущение нахождения на обочине общества и потери жизненной перспективы. При этом нельзя сказать, что приведенный набор этих характеристик является каким-то обобщенным психологическим профилем личности террориста».

Отмечаются также следующие характерные особенности террористов (Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е., 2004):

– тенденция к экстернализации, проекции вовне источников личных проблем. Данная особенность является психологической и идеологической основой для сплачивания террористов и принадлежит к числу ведущих;

– постоянная оборонительная готовность, чрезмерная поглощенность собой и незначительное внимание к чувствам других. Эти черты связаны с паранойяльностью террористов, которые склонны видеть постоянную угрозу со стороны других и отвечать на нее агрессией;

– примат эмоций над разумом, непосредственных активных реакций над действительностью, ее осмыслением, предвзятость оценок, низкий порог терпимости и отсутствие должного самоконтроля, позитивная эмоциональная окрашенность идей насилия. Среди обследованных авторами преступников террористической направленности 44 % отличались явной эмоциональной неустойчивостью, а для 80 % были характерны эмоционально насыщенные ассоциативные образы; 51 % обследованных, скорее, были склонны действовать, чем осмысливать происходящее и строить обоснованный прогноз. Указанные особенности личности террористов не исключают продуманности и рациональности их агрессивных действий;

– игровые мотивы: игра с обстоятельствами, врагом, с правоохранительными органами, судьбой, смертью (что, кстати, наиболее характерно для молодых людей, подростков, но может быть и чертой национального характера). Указанную особенность личности террористов необходимо учитывать при проведении с ними переговоров, операций. Для них подобная ситуация бессознательно воспринимается как захватывающая игра, ставкой в которой может быть и их жизнь. При этом следует иметь в виду, что их ничего не испугает, даже собственная смерть.

Приводится следующая психолого-психиатрическая классификация террористов-исполнителей (Виноградов М. В., 2005):

1) генетические садисты с ярко выраженными садистскими наклонностями, которые проявлялись у них с раннего детства в виде издевательства над животными, стремления причинить боль и страдания окружающим;

2) садисты с генетически заложенными тенденциями, но скрытого характера, которые при обычных условиях жизни могут вообще не проявиться, а проявляются только при стечении каких-либо психотравмирующих для данной категории преступников обстоятельств;

3) люди случайные, пойманные на чем-то вербовщиками, попавшие в идеологические или религиозные ловушки.

Одной из общих черт террористов является повышенная и садистски окрашенная сексуальность. В частности, при подготовке «шахидок» вербовщики используют сексуальное насилие в отношении завербованных женщин и для подавления их воли, и для получения собственного сексуального удовлетворения.

Значительная часть террористов представляет собой «бездумных» исполнителей. Это, как правило, молодые люди, запутавшиеся в реальной жизни, некоторые – с темным прошлым, с невысоким интеллектом, обманутые. Они слепо верят, что их смерть является путем к славе. С ними сходны лица с психическими отклонениями, изначально предрасположенные к подобной деятельности, люди, которые прячутся от общества: бандиты, дезертиры, бывшие пленные и люди, струсившие во время боевых действий. В то же время Л. А. Китаев-Смык (2002) отмечал, что «шахидки» (женщины-смертницы) ничего общего ни с «зомби», ни с гипнозом, ни с наркотиками не имеют, а напротив, подчас являются высокоинтеллектуальными людьми. Известно, что самоубийство в Чечне – очень большой грех, и «шахидки» являли собой изобретение определенных современных чеченских политических деятелей, ратовавших за продолжение войны в то время, когда 90–98 % чеченского населения находилось в состоянии «чеченской депрессии» (отчаяние от многолетней безысходности, чувство конкретного горя и глубинная тоска). Внутреннее состояние «шахидок» определяется формулировками: «предсмертный транс» (экстаз), «чем ближе смерть – тем ярче мир» (необычайная яркость мира), «упоение своей властью» (беспредельная власть над чужими жизнями).