Горбовский - Марьяна Куприянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– К Анатолию? – переспросил Пшежень, приспустив очки на носу и приподняв седую кустистую бровь. Его взгляд был крайне красноречив.
Остальные озадаченно воззрились на Льва.
– К Анатолию, – повторил он. – Мы выяснили, что немного ошибались по поводу друг друга.
– Да-да, у него прямо на лице написано, как он ошибался. Я сам видел, – поспешил внести свою лепту Гордеев. Это вызвало улыбки.
– Пришлось объединиться перед лицом общего врага. После того, как схожу к нему, я намерен собрать экстренное совещание. НИИ должен знать, с чем мы имеем дело, и как можно скорее приступить к разработке вакцины.
– Мы с Мариной всех оповестим, – сказал Гордеев и посмотрел на девушку. Та согласно кивнула.
– Через полчаса в зале на первом этаже, – бросил Горбовский и ушел.
То, что Лев увидел в микроскоп, мягко говоря, не понравилось ему. «Взглянув вирусу в глаза», он испугался и разозлился. Очень, очень дурное предчувствие поселилось в нем, его колючее присутствие ощущалось при каждом вздохе и тревожило сердце. Лев Семенович очень боялся за Марину. С его молчаливого согласия она находится здесь, но знал ли он, что М-17 окажется столь непонятен и опасен? Может, и предполагал, но старался об этом не думать. Сейчас же уже не представлялось возможным не думать о том, что он увидел своими глазами, наблюдая биообразцы инфицированных. Он чертовски мало знал об этом проклятом вирусе, а это значит, что и весь НИИ чертовски мало о нем знал.
Возможно ли бороться с неизвестным, действуя почти вслепую? И удастся ли им изучить М-17 настолько, чтобы хотя бы попытаться разработать антивирус? Что-то подсказывало Льву самый плохой исход событий. Люди, которые создали его, знают о нем куда больше, знают его слабые места, не могли же они создавать оружие такой мощи и не подстраховаться хоть немного на тот случай, если оружие выйдет из-под контроля? Не настолько же они глупы. Но, с другой стороны, даже если эти люди обладали нужными сведениями, их самих уже давно не стало. Они были первыми жертвами вируса, и информация канула в небытие вместе с ними. Это означало, что придется заново ее открывать, без подсказок. Не у кого попросить помощи, можно рассчитывать только на свои силы. Но хватит ли этих сил? Рассуждая здраво, Лев мог сказать себе, что в победе нет совсем никакой уверенности. Этот вирус был страшным убийцей, с которым еще никогда не сталкивалось человечество. Подобия ему ранее не существовало. И не существовало средства против него. Словно бы мир вернулся в Средние века, во времена бубонной чумы. Те же беспомощность и отсутствие средств лечения.
Лев не мог представить себе, как можно бороться с вирусом, который постоянно мутирует. Это то же самое, что сражаться с врагом, который видит будущее. Вирусолог всерьез сомневался, что из этого что-то получится. Поистине, вирусы – высшая форма жизни, процветающая и неистребимая. Однако перед учеными было не порождение природы, а нечто искусственное. Все, что делает человек, обладает своим изъяном. Значит, и у М-17, по идее, должна быть «ахиллесова пята».
Всеми своими размышлениями, но в сжатой форме, Горбовский поделился с Кравецом. Это был тяжелый разговор для обоих. Анатолий Петрович внимательно выслушал Льва и согласился, что правительство обязано это знать. Ничего обнадеживающего Лев Семенович не мог сообщить. Ситуация была крайне плоха, и он лишь добивался, чтобы все, включая людей, сидящих выше, понимали это так же, как и он, чтобы они ощутили опасность своей кожей и не сидели, сложа руки.
«Безопасность страны находится под угрозой, – сказал Лев. – Я даже не знаю, с чем это сравнить. Но необходимо начать действовать еще до того, как мы сможем оценить всю степень опасности. Иначе будет просто поздно. Вы должны понимать, что за месяц население России может сократиться втрое». Эти слова очень сильно подействовали на Кравеца, буквально вогнали его в транс. Разговор вышел длиннее, чем планировалось.
– Как ты полагаешь, сколько процентов можно ставить на то, что вакцина будет разработана? – спросил он Льва, когда полностью осознал тяжесть происходящего. В этом вопросе не было особой надежды. Но ему надо было хоть чем-то утешить правительство, дать ему хоть какую-то зацепку.
– Не более десяти, – ответил Лев Семенович, подумав.
– Очень плохо, – сказал Кравец. У него кольнуло в сердце.
– Очень, – подтвердил Лев.
Они помолчали, двое мужчин, лодки которых стремительно несутся к обрыву бурным потоком горной реки, и нет никакого варианта спастись, остановить поток, а вероятность того, что некто прямо сейчас прилетит на вертолете и подхватит их, падающих в бездну, не более десяти процентов.
– Я хочу сократить штат сотрудников НИИ на период разработки вакцины, – заявил Горбовский. – Я уверен, что это повысит эффективность работы и понизит риск заражения для многих, чья помощь, грубо говоря, не понадобится нам. – Кравец слушал его внимательно. – Я хочу, чтобы в НИИ осталось не больше пятидесяти человек.
– Ты уверен в своем решении?
– Доверься мне. Я знаю, что делаю. Чем меньше будет людей, тем слаженней и быстрее они будут работать. А в нашей ситуации скорость – самое главное. Либо мы обгоним его, либо умрем.
– Ты что-то говорил о зависимости скорости распространения от климата?
– Да, есть шанс, что вирус замедлится, достигнув средней полосы, а до севера не доберется, т.к. может погибнуть в холоде. Но я уже ни в чем не уверен: он мутирует, приспосабливается, адаптируется. Кто знает, что он выдаст нам через неделю? Может быть, начнет действовать подобно паразитам и управлять людьми? Или, может, заставит мертвых восстать, как в фильмах? Или воплотится в нечто материальное и зайдет к нам в НИИ на чашку кофе? Я не могу дать гарантий, что этого не произойдет.
Кравец невольно улыбнулся такой тираде.
– Все не так паршиво, если ты сохраняешь чувство юмора, – заметил он.
– Наоборот. Чувство юмора у меня прорезается, только когда все очень и очень плохо. Защитная реакция психики. В обыденной жизни я далеко не шутник.
– Да. Это я понял, – сказал Кравец, и в этот раз улыбнулись они оба. – Значит, на север, – добавил он как будто сам себе.
– На север, – подтвердил Лев, понимая, что речь идет о глобальной эвакуации населения.
Этот план предстоит только обсудить с правительством, но на это не было времени. Пока будет получено разрешение, просчитаны затраты и многое другое, эвакуация потеряет всякий смысл, потому что инфекция успеет добраться туда, куда ей вовсе не следует добираться. Но убеждать и уговаривать начальство – это уже забота Кравеца. Вся эта волокита на его плечах, а Льву хватает и своей.
Они еще поговорили о планах по разработке антивируса, о проблемах обеспечения НИИ всем необходимых,
