Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ) - "Happy demon"

Прикосновение горячей кожи обожгло сквозь тонкую ткань рубашки, с пересохших губ сорвался хриплый вздох, и я беспрепятственно позволила Спенсеру увести себя к машине. Под подошвами кроссовок тихо заскрипел гравий, равнодушный взгляд мазнул по незнакомому лицу полицейского, придержавшего распахнутую дверцу, а в лицо дохнуло химозной, приторной сладостью, стоило только оказаться на заднем сидении патрульной машины.

Долговязое тело неловко опустилось рядом, убрав мою сумку в сторону, теплая рука крепко сжала мои пальцы, а чужое дыхание взъерошило волосы, когда севший в автомобиль Рид на мгновение склонился к моему уху.

— Ты как? — старательно контролируя свой тон, спросил мужчина, и я, успев возненавидеть за последние сутки этот простой вопрос, только легко пожала плечами, делая вид, что ничего не происходит.

— Я в норме, — доброжелательная улыбка получилась почти идеальной, как по учебнику, и чтобы не видеть того, как недоверчиво нахмурился в ответ мой друг, я отвернулась к прозрачному окну, на мгновение задержав дыхание, когда хищно заворчавшая двигателем машина плавно двинулась вперед.

Крепко зажмурилась, наблюдая за тем, как под зажмуренными веками пульсируют разноцветные круги, но так и не смогла заставить себя избавиться от картинок, не покидающих сознание ни на одно чертово мгновение.

Наверное, в чем-то Портер был прав, я действительно выросла, потому что иначе, сложись подобная ситуация каких-то пару лет назад, и от опрометчивых действий меня бы ничто не спасло. После всего произошедшего в Бюро, после правды, вылитой на коллег, как ушат холодной воды, в груди горела ярость и ненависть пополам с жаждой действий, мне хотелось куда-то лететь и что-то делать, и я до сих пор не могла понять, как, в конце концов, мне удалось удержать себя в руках. Позорный, продиктованный собственной слабостью побег прервался сразу же у главного входа в здание ФБР, словно я врезалась в невидимую стену, холодный ветер с дождем наотмашь ударили по лицу, помогая привести мечущиеся в панике мысли в порядок, и на несколько мучительных мгновений я просто застыла на скользких мраморных ступенях, слепо уставившись в пространство перед собой.

Я могла сбежать, могла поддаться собственному безумию, сметая все на своем пути, но прекрасно знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Моя вспыльчивость никогда не была верной подругой в подобных делах, я понимала, что могу наделать глупостей, и готова была громко, истерически засмеяться от абсурдности всего происходящего. Забавно, пусть я это старательно отрицала, однако чему-то мистер Росси и агент Хотчнер успели меня научить, голос разума, словно чувствуя мои сомнения, зазвучал в пустой черепушке громче, заглушая истерические мысли и эмоции, а боль от впившихся в ладони ногтей отрезвила, позволив почувствовать собачий холод, сковавший каждую клеточку тела.

Я хотела отомстить, хотела найти урода, ставшего моим персональным кошмаром, и разрядить ему в голову не одну обойму за то, что он сделал с моей жизнью, но делать это следовало не так, как я привыкла. Моя горячность уже однажды меня подвела, она стоила жизни Дилану, чью смерть я так и не сумела себе простить, и сейчас следовало действовать совершенно по-другому сценарию.

Убедить себя в этом оказалось невероятно сложно, внутренние противоречия буквально раздирали грудную клетку, и чтобы не передумать, я решительно потянулась рукой за мобильным телефоном, спрятанным в заднем кармане.

Чтобы видеть всю картину в целом, начинать стоило с самого начала, с этим был согласен даже упрямый Хотчнер, поэтому когда я, предварительно заручившись поддержкой бывшего наставника, обрисовала главе ОПА ситуацию, тот даже не стал, как обычно это делал, тяжело вздыхать, хмуриться или как-то иначе демонстрировать свое недовольство моей скромной персоной. У нас было семь жертв, разделенных тремя годами затишья, мы должны были составить новый портрет субъекта и сопоставить его с тем, с которым я уже когда-то работала, и пусть у меня не было никаких сомнений в том, что последние три жертвы — дело рук подражателя, иные варианты следовало исключить полностью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Телефон старого друга я даже спустя время помнила наизусть, а серьезный, как никогда, агент Хотч без проблем санкционировал запрос о сотрудничестве с Департаментом полиции Атланты. Действовать приходилось быстро и решительно, дело не терпело отлагательств, а старый пройдоха-Портер очень удачно имел хорошие связи среди судей, поэтому ордер на эксгумацию тела Тайлера Андерсона не заставил себя ждать.

В Модесто, где произошли новые убийства, полиция стояла на ушах, присутствие на месте происшествия команды ФБР было необходимостью, а не прихотью, поэтому Хотчнер сразу отдал приказ собирать вещи и готовиться к вылету. Спорить с ним, конечно же, никто не стал, члены нашей группы привыкли действовать, а не откладывать дело в долгий ящик, и я готова была поскорее попрощаться с друзьями, чтобы никто из них мне не мешал в моем собственном расследовании. Впрочем, как оказалось позже, доверять мне на все сто процентов мой непосредственный руководитель все еще не научился.

Иной причины для того, чтобы отправлять со мной в Атланту Спенсера, я попросту не видела.

Наверное, при других обстоятельствах происходящему я бы даже обрадовалась — несколько часов в самолете лишь вдвоем, общее расследование, слаженность давно сработавшегося дуэта, и сложись все по-другому, я бы точно нашла способ обернуть дело на свою пользу. Побыть с Ридом наедине удавалось нечасто, рядом всегда был кто-то из команды, и если сам гений моих слишком внимательных взглядов попросту не замечал, то с другими следовало быть настороже, однако теперь неудавшаяся личная жизнь была далеко не тем, что занимало мои мысли. Теперь близость Рида играла против меня, мужчина был слишком встревожен и напряжен сложившейся ситуацией, старался не выпускать меня из виду, и тот факт, что друг превратился в надзирателя, изрядно меня раздражал. Он не позволял сосредоточиться на своих мыслях, он постоянно отвлекал меня, словно боясь, что я могу поддаться каким-то своим бредовым идеям, и что-то мне подсказывало, что от Хотчнера мужчина получил на мой счет достаточно четкие указания.

Наверняка, глава ОПА опасался, как бы я не наделала глупостей сгоряча.

Огромный комплекс зданий медицинского центра находился на другом конце города, чтобы добраться туда, нам понадобилось около получаса с учетом всех пробок, и к тому моменту, когда автомобили приблизились к черному входу морга, я успела нервно обгрызть все ногти на левой руке. Колено то и дело подергивалось, от чего сполз на пол бесформенный рюкзак, мелькающие мимо пейзажи, не смотря на мое долгое отсутствие в родном городе, успели приесться до зубовного скрежета, и стоило только патрульной машине остановиться возле крыльца, как я тут же порывисто распахнула дверцу, пытаясь выбраться на свежий воздух. Теплый ветер взъерошил волосы, заставив на мгновение зажмуриться, откуда-то издалека послышался отчаянный визг тормозов и ор клаксонов, доносящийся со стороны пролегающего мимо шоссе, а металлическая тяжелая дверь гостеприимно распахнулась нам навстречу, являя прищуренному взгляду высокого, излишне худого человека в белом халате. Определить его половую принадлежность с первой попытки было достаточно сложно, учитывая несуразную, плоскую фигуру, отсутствие растительности на миловидном лице и длинные светлые волосы, почти сливающиеся с одеждой, однако у моего бывшего шефа с идентификацией, судя по всему, не возникло никаких проблем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Барри, старина, рад тебя видеть, — с широкой улыбкой на лице поприветствовал новое действующее лицо Портер, хлопнув дверцей своего внедорожника и поравнявшись со мной. Где-то за спиной, едва не рухнув лицом в лужу, выбрался на улицу Спенсер, сопровождавшие нас полицейские предпочли остаться в машинах, и меня это вполне устраивало. Толпа окружающего народа изрядно действовала на нервы, и я была бы просто счастлива, если бы за спиной не маячил почетный эскорт. — Как поживаешь?