Мауи и Пеле держащие мир - Александр Розов

Они читали в энциклопедии, что туземцы французской колонии Увеа-и-Футуна очень отсталые, а туземцы самого западного микро-королевства — Сигаве, самые отсталые из всех. И это корреспондировало с брутальной ролью короля Улукаи в оккупации двух остальных королевств этой колонии, и в расправе с французской администрацией. Но, представить себе, что король настолько дикий, они не могли. Суверенный властитель Сигаве был одет в нечто вроде килта из домотканого полотна с особым трехцветным орнаментом. Повязка с таким же орнаментом была на голове. На шее висело ожерелье, сделанное из зубов крупной акулы. А из техногенных предметов на короле был надет армейский ремень, на котором имелись: кобура с пистолетом, коммуникатор wiki-tiki, и боевой нож.

С точки зрения трех мусульманских посланников, дикость короля была очень кстати: такого лидера легче убедить пустыми обещаниями и дешево подкупить. И в течение первого часа разговора, могло показаться, что все так и есть. Хаддад, Омар и Зандхар убедительно (опять же, с их точки зрения) объясняли, какие выгоды получит король в случае, если примет дружбу могущественного мусульманского мира. Они уже почти поверили, что Улукаи прямо сейчас примет ислам, и прикажет всем своим подданным сделать то же самое. Ведь пока король, вроде бы, соглашался с доводами трех гостей, произнося после каждой их фразы лишь короткую реплику: «Говорите дальше!». Вот, арсенал пустых обещаний был исчерпан, и Омар-Али Кутейб спросил:

— Можем ли мы теперь услышать твое решение, король?

— Да, — сказал Улукаи, — мне нравится. Мне надо три тысячи американских автоматов с подствольными гранатометами. К каждому автомату три тысячи патронов, и триста гранат. И надо сто катеров, как тот, на котором вы пришли. И будем дружить. Я хочу услышать, когда вы привезете сюда то, что я сказал.

Сообщив этот перечень (свидетельствующий о намерении создать огромную банду для морского пиратства), король Сигаве замолчал, и застыл, почти как манекен.

— Но, король! — воскликнул Зандхар Маджрай, — мы говорили не совсем об этом.

— Я помню, что вы говорили, — невозмутимо сказал Улукаи, — вы говорили, что я получу богатство и силу от дружбы с вами. Мне понравилось. Всем известно: сила, это воины, имеющие хорошее оружие. Воины у меня есть. Оружия не очень много. Когда вы мне привезете оружие, я буду очень силен, а богатство возьму в море. И будем дружить.

— Мы, — ответил Хаддад Абу-Вазир, — как друзья, предлагаем тебе другой бизнес.

— Какой? — спросил Улукаи.

— Бизнес, который принесет богатство, — уточнил араб.

— Какой? — повторил король свой вопрос, и тогда Хаддад, решив, что правильно понял устремления этого туземного лидера, предложил вариант, обозначенный в программе миссии, как «максимальный успех».

— Король Улукаи, — сказал он, — ты мудр, и ты видишь: настоящее богатство, это верные воины, хорошее оружие, плодовитые женщины и много побед, приносящих добычу. И поэтому, мы предлагаем: будь нашим военным союзником, и ты получишь все это.

— Кто будет главный? — невозмутимо спросил король Сигаве.

— Главный, — ответил Хаддад Абу-Вазир, — всегда тот, у кого больше воинов и оружия.

Туземный король коротко и резко провел ладонью над столом.

— Нет! Главный всегда тот, кто умеет побеждать и брать добычу. Я умею. Если вождь, который вас послал, умеет лучше, я хочу знать: кого он победил и какую добычу взял.

— Наши вожди, — произнес Хаддад, — завоевали многое в других частях мира, а здесь мы только начали завоевания. И сейчас, в начале пути, мы предлагаем достойным воинам присоединиться к нам. Кто откажется от союза, тот против нас, это закон войны.

— Это закон войны, — все так же невозмутимо отозвался Улукаи, — вы хотите взять здесь добычу, и кое-кто другой тоже хочет. Вы ищете союзников, и кое-кто другой ищет. Вы говорите про закон войны, и он говорит. Союз с кем мне выгоднее?

— Кто еще ищет союза? — спросил араб.

— Конвент Меганезии, — ответил туземный король, — они предложили: давай, заберем у французов все, что есть на Увеа-и-Футуна, и поделим. Я сказал: мне нравится. Мы так сделали. А завтра Конвент предложит, что еще можно забрать и поделить.

— Завтра? — переспросил Омар-Али Кутейб.

— Завтра, — эхом откликнулся Улукаи, — или послезавтра. Какая разница?

Хаддад Абу-Вазир бросил на Омар-Али многозначительный взгляд (мол, ты ничего не понимаешь в военных переговорах, и не вмешивайся). Брунеец замолчал и араб снова перехватил нить разговора.

— Ты прав, Улукаи. О завоеваниях надо говорить понятно. Мы предлагаем завоевать и поделить много земель. Я покажу тебе на карте, — с этими словами Хаддад поставил на середину стола ноутбук и вывел на экран карту Национальных Автономных Батакских Районов (НАБР) согласно недавно подписанному Новокаледонскому протоколу. Такая откровенность вызвала тихий ужас у Зандхара Маджрая, знавшего, что карта является конфиденциальным приложением к протоколу.

— Простите, господин Хаддад, но…

— Я знаю, что делаю, — уверенным тоном ответил представитель концерна «Alemir».

Король Сигаве вновь стал неподвижным, как манекен, и только его глаза равномерно двигались, изучая карту. Цепь территорий НАБР впечатляла масштабом. Она тянулась примерно на 6000 км от Республики Палау, через западный Штат Йап в Федеративных Штатах Микронезии (ФШМ), на юго-восток. Она захватывала острова принадлежащие Республике Папуа в море Бисмарка, и Соломоновы острова восточнее Папуа. Она шла, далее, через Вануату, и север Фиджи и Тонга, и на финише охватывала часть островов Самоа и Ниуэ. По мысли французских геополитических стратегов, «Батакский рубеж» отсекал Конвенту путь к золоту Соломоновых островов и никелю Новой Каледонии.

Вчера за ужином в доме короля смотрели по TV передачу «France-Press» об Океании, и Новокаледонской протокол не был для Улукаи новостью. Но по TV обсуждалась лишь открытая часть, попавшая к репортерам. А теперь перед ним была географическая схема протокола. Улукаи внимательно просмотрел ее, а для верности еще снял на маленькую видео-камеру, встроенную в узор головной повязки (вот такая дикарская хитрость). И, зафиксировав схему, король, продолжая сохранять невозмутимый вид, сказал Хаддаду:

— Говори дальше.

— Мы, — произнес араб, — взяли папуасские острова Солангай-Лоренгау в море Бисмарка, Американское Самоа и Новозеландский Ниуэ. Скоро мы без боя возьмем Палау. Но на Соломоновых островах и на Вануату будет сопротивление, как сейчас на Германском Самоа, где наши батаки ведут бои с германскими колонистами. Отправь тысячу своих бойцов на помощь батакам. Мы быстро победим, и ты получишь хорошую добычу.

— От кого я получу добычу? — спросил король.

— От нас, — пояснил Хаддад Абу-Вазир.

— Тогда, это не добыча, а платеж. Плати вперед за мою помощь.

Представитель концерна «Alemir» хотел что-то пояснить, но остановился, поскольку в ресторан отеля вошел новый персонаж: загорелый скандинав, одетый в шорты и майку лимонного цвета с рисунком в виде алого контура летящей стрекозы.

— E ke mali fa-i, Skjof? — окликнул его король.

— Falofa e malo, ariki, — ответил скандинав.

— Садись, друг, — продолжил Улукаи, — вот, приехали мусульмане, Хаддад, Омар-Али и Зандхар, предлагают мне большой военный бизнес, но цену пока не назвали.

— А какие проблемы назвать цену? — спросил Скйоф, по-свойски устраиваясь рядом с королем, и выдергивая из ледяного ведерка под столом жестянку холодного пива.

— Простите, — вмешался Омар-Али Кутейб, — но это секретный разговор.

— Не волнуйтесь, — сказал ему скандинав, — у меня все дела секретные, такая работа. Ну, давайте конкретно: что надо делать и сколько вы платите?

— Мы предлагаем не бизнес, а присоединение к нашим рядам, — поправил Хаддад.

— Скйоф, — сказал король, — тут говорилось много слов. Давай, разберись, и объясни мне коротко: какой бизнес они предлагают и зачем нам для этого принимать ислам? У них большая карта, где все нарисовано. Посмотри, и тоже разберись.

— Aita pe-a, — ответил скандинав, — ну, джентльмены, покажите мне карту.

Нет смысла передавать дальнейшие сумбурные объяснения гостей. Ничего нового по существу сказано не было. Важно только то, что инженер-директор Скйоф умел играть циничного наемника так же прекрасно, как Улукаи король Сигаве, умел играть слегка продвинутого питекантропа. Когда они включали свои роли синхронно, мало кто мог уловить тут фальшь. Скйоф и Улукаи выглядели в такие моменты кристально-ясными «работниками ножа и топора», наделенными изрядным апломбом и хитростью.

— Значит, так, — произнес Скйоф, когда раунд объяснений завершился, — расставим, как говорят в кино, точки над «i». Вы хотите захватить большой кусок Океании, и собираете вооруженные команды. Но этого мало. Нужна реалистичная стратегия, а у вас на карте реализм даже не ночевал. Допустим, вы наймете кого-то и захватите Германское Самоа, а дальше что? У вас тут в плане Тонга и Фиджи. Фиг с ним с Тонга, но у Фиджи реальные вооруженные силы: восемь батальонов морпеха и десяток корветов, хотя, без авиации. Добавим пять батальонов полиции, привыкшей работать в условиях уличной войны, и получим прогноз: ваших батаков, не умеющих дисциплинированно воевать, там мигом закопают в грунт. А хороших солдат у вас нет, иначе вы бы не просили бойцов у нас.