Песчаные черви Дюны - Брайан Герберт

— Весь этот город — живая мыслящая машина, — сказал Пауль. — Все это изменяемые, приспосабливающиеся роботы.

Мать, переведя дыхание, процитировала:

— Ты не должен создавать машин, подобных человеческому разуму.

На серебристой стене нависшего над ними здания появились громкоговорители, откуда раздалась имитация человеческого голоса:

— «Ты не должен создавать машин, подобных человеческому разуму». Какое смехотворное суеверие, — раздался издевательский хохот, потом снова послышался голос: — Я с нетерпением жду нашей встречи.

Сопровождавшие роботы ввели пленников в огромное здание со сверкающими стенами, прихотливо изогнутыми фигурными арками и похожими на парки пространствами. Фонтан лавы извергал раскаленные струи красной от жара жидкости в закаленный бассейн.

В середине соборного зала их ожидали старик и старуха, одетые в удобные сельские одежды. В сравнении с огромным залом их фигуры казались карликовыми и совсем не устрашающими.

Пауль решил не ждать, когда их тюремщики сделают первый ход и заговорил сам:

— Зачем вы привели меня сюда? Чего вы хотите?

— Я хочу помочь вселенной, — ответил старик. Он спустился навстречу людям по полированным ступеням. — Сейчас разыгрывается финальная битва Крализеца, водораздела, который навсегда изменит лицо мироздания. Закончится все, что было прежде, а все, что придет, будет находиться под моей властью.

Теперь заговорила старуха:

— Подумайте о том хаосе, который за тысячелетия создала ваша человеческая цивилизация. Вы — страшно неупорядоченные безалаберные создания! Мы — мыслящие машины — можем делать все намного аккуратнее и эффективнее. Мы многому научились на опыте вашего бога-императора Лето II, на опыте Рассеяния и Великого Голода.

— По крайней мере бог-император смог поддерживать мир в своей империи в течение тридцати пяти веков. Он был на правильном пути.

— Это был мой внук, — сказала Джессика. — Его называли Тираном за то, что он умел принимать трудные решения. Но даже он не смог учинить такие великие разрушения, как вы — мыслящие машины — во время Батлерианского Джихада.

— Вы слишком вольно разбрасываетесь обвинениями. Разве мы стали причиной разрушений и бедствий, а не люди, подобные Серене Батлер? Это вопрос для серьезной дискуссии. — Старуха внезапно сбросила свой маскарад, словно рептилия, меняющая кожу. На текучем металлическом лице робота — теперь мужском — появилась широкая улыбка. — С самого начала у людей и машин были равные шансы, но теперь только мы можем отслеживать большие исторические отрезки, понимать, что должно быть сделано и как находить логически обоснованные пути к достижению поставленных целей. Разве это не достойный анализ вашего легендарного Крализеца?

— Это всего лишь одна из его интерпретаций, — возразила Джессика.

— Тем не менее это верная интерпретация. Сейчас мы занимаемся тем, что выпалываем в огороде сорняки — это очень верная и подходящая к случаю метафора. Сами сорняки естественно этого не одобряют, и наши действия могут принести земле какой-то урон, с этим я не спорю, но в конечном счете огород будет спасен и облагорожен. Машины и люди суть две противоборствующие стороны в старом конфликте, описанном еще вашими древними философами — конфликте между сердцем и головой.

Омниус сохранил образ старика, ибо у него не было других физических форм существования.

— Там, на территории Старой Империи, многие ваши люди пытаются организовать сопротивление нашему наступлению. Но это тщетная попытка, ибо наши лицеделы позаботились о том, чтобы их оружие оказалось испорченным. Даже ваши навигационные машины находятся под моим контролем. Мой флот уже приближается к Капитулу.

— Наш корабль не имел связи ни с Гильдей, ни с Капитулом с тех пор, как родился я, — сказал Пауль решительным тоном. Он указал на Чани, Джессику и Юйэ — всех гхола, рожденных на корабле во время полета. — Никто из нас никогда не бывал в Старой Империи.

— Тогда позвольте показать вам. — Взмахнув рукой, старик развернул в зале пространственную карту звездной системы, где было показано, как далеко углубился в Старую Империю машинный флот. Пауль был поражен масштабом завоевания и опустошения; он не думал, что всемирный разум преувеличивает то, что сделали машины. Омниусу не было в том никакой нужды. Сотни планет были уничтожены или порабощены.

— К счастью, война скоро закончится, — примиряющим тоном произнес Эразм.

Старик приблизился к Паулю.

— Теперь, когда у меня есть ты, нет никакого сомнения в исходе борьбы. Математическая проекция утверждает, что Квисац-Хадерах в самом конце вселенной изменит ход битвы. Теперь, когда в моей власти ты и другой Квисац-Хадерах, мы быстро закончим этот конфликт.

Эразм выступил вперед и принялся внимательно рассматривать Пауля, как ученый, исследующий неведомое науке животное. Оптические сенсоры его сверкнули.

— Мы знаем, что у тебя очень мощные гены. Для нас вызов заключается в том, чтобы решить, какой из двух Паулей лучший Квисац-Хадерах.

Оптимизм, вероятно, лучшее оружие, каким располагает человечество. Без него мы бы никогда не решались совершать невозможное, которое — вопреки всем вероятностям — оказывается возможным.

Без облитераторов и навигационного контроля военные корабли людей были похожи на жертв, распростертых на алтаре; такое положение было на всех участках обороны.

Командующая Мать отдавала приказы, а администратор Горус требовал чудес от своих подчиненных. Стоя на капитанском мостике, Мурбелла бессильно наблюдала, как боевые корабли Омниуса проплывают мимо, направляясь к Капитулу, чтобы его уничтожить. То же самое происходило на всех ста пунктах обороны вдоль линии фронта. Теперь все самые важные участки этой обороны остались беззащитными, и планетам оставалось только одно — ждать смертельного удара. Битва была проиграна, это было полное сокрушительное поражение.

Мурбелла тяжело переживала свою вину перед человечеством, перед остатками Общины Сестер… и перед давно потерянным Дунканом. Жив ли он и помнит ли он ее? Прошло почти двадцать пять лет. Мурбелле пришлось тогда уйти — ради него, ради себя, или ради всех тех, кто выжил в той эпической войне.

Не давая взыграть инстинктам Досточтимой Матроны, Мурбелла вихрем бросилась к Горусу. Она схватила администратора за воротник и тряхнула так, что косичка ударила его по лицу.

— Каким еще оружием располагает Гильдия?

— Немногими артиллерийскими орудиями, Командующая Мать. Энергетическими пушками. Короче, стандартной артиллерией — но это же будет самоубийство! Только облитераторы могли нанести Омниусу смертельную рану!

Она недовольно отшвырнула его в сторону с такой силой, что он ударился спиной о стену и упал на палубу.

— Это и так самоубийственный поход! Как ты смеешь увиливать сейчас, когда у нас просто не осталось другого выхода?

— Но… Командующая Мать… это же означает просто так, задаром потерять флот и жизнь.

— Героизм, очевидно, не твоя сильная сторона. — Она повернулась к покорному служащему Гильдии и в полной мере воспользовалась Голосом: — Приготовьтесь к пуску облитераторов. Покройте ими все пространство. Может быть, саботажники чего-то недосмотрели.

Человек склонился над пультом, не заботясь о выборе целей. Он запустил еще десять облитераторов, потом еще десять. Взрывов не было. Машинный флот как ни в чем не бывало продолжал двигаться вперед.

Понизив голос, Мурбелла приказала:

— Теперь воспользуйтесь обычным оружием. Когда все боеприпасы закончатся, мы будем таранить машины своими судами. Всеми, какие у нас есть.

— Но, Командующая Мать, зачем? — взмолился Горус. — Нам надо отступить и перегруппироваться. Придумать какой-то новый план сражения. По крайней мере нам надо уцелеть.

— Если мы не победим сегодня, то мы все равно не уцелеем. Нас превзошли численностью, но мы все же можем уничтожить хотя бы несколько машин. Я не сдам Капитул просто так.

Горус с трудом встал на ноги.

— С какой целью, Командующая Мать? Машины могут просто воссоздавать себя.

Пока они говорили, в пространство были выпущены еще облитераторы. Все они оказались пустышками.

— Цель заключается в том, чтобы показать, что мы можем сражаться. Именно это делает нас людьми, это придает нам вес и значимость. В истории не останется позорной записи о том, что мы сдали Капитул и пытались уклониться от решающей схватки между человечеством и мыслящими машинами.

— В истории? Кто оставит об этом писаную историю?

С трехминутными интервалами в космосе, над их головами, появились шесть маленьких кораблей, снабженных двигателями Хольцмана. С них передали сведения об остальных боевых группах.