Залив Голуэй - Келли Мэри Пэт

— Держитесь друг за друга! — крикнула я детям.

Мы с Майрой, упершись ногами в дно лодки, теперь наклонялись вперед и выпрямлялись как единое целое. Наклонялись и выпрямлялись, снова и снова…

— Ура! — крикнула Майра.

— Ура! — эхом подхватила я. — Давайте, детки, помогите нам отмерять ритм своим «Ура!»

— Ура! Ура! Ура!

Мы были уже совсем близко к тому месту, где должен был проплыть корабль.

— Быстрее! — скомандовала я. — Спрячьте весла, суньте их под себя, дети.

Что ж, сейчас или никогда…

Приближавшийся к нам корабль казался очень высоким, а его паруса напоминали круглые башни. Увидят ли они нас?

Мы начали махать руками. Мы кричали. Мы не могли встать на ноги — лодка легко перевернулась бы, и тогда мы погибли бы в холодной воде.

— Помогите! Помогите! Помогите!

Ветер был очень слабым. Корабль почти остановился.

— Помогите! Помогите! Помогите!

Через борт свесился матрос:

— Вы пропали в беду?

— Да, да! — крикнула Майра. — Моего мужа смыло в море! Мы потеряли весла!

— А куда вы направлялись? — прокричал матрос.

— В Америку! — ответила Майра. — Мы должны были сесть на свой корабль в Ньюпорте!

Мы подождали, пока этот матрос приведет капитана.

— Мы ничем не можем вам помочь! — крикнул тот сверху.

— Тогда мы погибнем! — ответила я ему. — Лодку едва не затопило ночью! Нам не выжить!

— Не могу!

— У нас есть деньги! Мы можем заплатить! — крикнула я.

— Тридцать фунтов! — вмешалась Майра. — Тридцать фунтов! Покажи ему, Онора! Покажи ему наши соверены!

Они были уже приготовлены, и я быстро протянула навстречу капитану ладони с горкой золотых монет.

Смог ли он разглядеть блеск золота в тусклых лучах рассветного солнца? Он очень долго испытующе смотрел на нас. А потом… Сострадание? Законы моря? Соверены? Уже не важно было, чем именно он руководствовался, ведь он все-таки скомандовал матросу спустить сетку для груза. Я спрятала деньги.

— Давайте, Пэдди, Джонни Ог, Джеймси, — крикнула я детям.

Сетка раскачивалась из стороны в сторону прямо у нас над головами.

— Хватайте ее, Пэдди, Джонни Ог! А теперь полегче, осторожно.

Если они, не дай бог, свалятся в море…

Я посадила Стивена и Бриджет в сетку, а Майра опустила Грейси рядом с ними. Мы придерживали сетку, пока мальчишки забирались внутрь. Наконец и мы с Майрой схватились за веревки.

— Мама! Мама! Мама! — звали нас дети.

Я притянула сетку к себе и в последний раз проверила карман из парусины, привязанный к моему поясу. Там было все наше богатство: Боб Девы Марии, бабушкин крестик, камень от Майкла и мешочек с деньгами. После этого я упала в сетку, а Майра — за мной следом.

Матросы аккуратно поднимали эту грузовую клеть, чтобы не расшибить нас о борт судна, а я все смотрела на наш пустой curragh, качавшийся на волнах.

Когда мы поднялись на борт, матросы помогли нам выбраться из сетки.

— Добро пожаловать на борт «Сьюпериор», — сказал капитан. — Следуем из Дерри в Новый Орлеан.

— Это в Америке? — быстро спросила я.

— Конечно. Это южный маршрут — единственный разумный вариант пути в это время года.

— А мы направляемся в Чикаго, — сказала я.

— Это очень прилично от Нового Орлеана, — ответил тот, — но все равно намного ближе, чем отсюда.

Я отдала ему соверены из мешочка, спрятанного в кармане на юбке.

Я смотрела на высокие паруса. Корабль этот был очень похож на «Кушламакри», и я сейчас стояла у поручней, как часто видела это в своем воображении, с той лишь разницей, что раньше я всегда представляла рядом с собой Майкла.

— Ваш папа путешествует вместе с нами, — сказала я своим мальчикам. — Его душа.

Наше судно уходило в Атлантику, и вскоре голубизна залива Голуэй позади нас растворилась в серых океанских водах.

Я буду вспоминать тебя каждый божий день, залив Голуэй. Из твоих вод ко мне вышел мой Майкл. Но я никогда тебя больше не увижу. Только не в этой жизни. Возможно, в следующей. Если будет угодно Господу.

Зато наши дети будут жить, Майкл, a stór. Мы с тобой спасли их.

Slán, a ghrá.

Америка.

Часть третья

Америка

Глава 22

— «Сьюпериор» — это не какой-то корабль-гроб. Слава богу. Вода не тухлая, и еды достаточно, пусть это и просто овсянка, — сказала нам с Майрой Мэгги Догерти.

За три дня, прошедшие с того момента, как моряки подняли нас на борт, эта невысокая светловолосая женщина из графства Лондондерри и ее муж Чарли помогли нам освоиться в повседневной жизни корабля. Эта Мэгги нашла для нас пустую койку среди рядов открытых дощатых ящиков, поставленных друг на друга, которые заполняли трюм судна и в которых размещались все пассажиры третьего класса.

— Темновато здесь, конечно, и воняет, но у нас есть десять ведер для нечистот на сотню человек, и это уже неплохо. Мужчинам позволено опорожнять ведра каждый день, — рассказывала нам Мэгги. — И тут нет лихорадки. Слава богу.

Нам было непросто вдесятером разместиться на квадратной койке шесть на шесть футов, но в итоге мы с Майрой уложили Грейси, Стивена и Бриджет между нами, а мальчишки каким-то образом устроились у нас в ногах и уснули, несмотря на раздававшиеся всю ночь стоны и вопли: «Ты лягнул меня!» и «Подвинься!» Как мужчины умудрялись помещаться тут? Одна койка на семью, какой бы она ни была. Некоторые так страдали от морской болезни, что были не в состоянии вставать. Ах, Майкл, это путешествие было бы для тебя настоящей мукой, хотя ты наверняка превратил бы его для мальчишек в какую-нибудь игру — например, воины Красной ветви затаились в засаде в своей неприступной крепости. Я скучаю по тебе, a stór.

Мы стояли с Мэгги, дожидаясь своей очереди к кухонному очагу на палубе, пока ее двенадцатилетняя дочка приглядывала за детьми внизу. Сегодня было холодно, но льда на палубе еще не появилось. Я набрала полные легкие воздуха и подошла к перилам. Вид океана, такого серого, громадного и открытого, был для меня большим облегчением после нашего убежища в тесном трюме.

— Господи Иисусе, Онора, отойди немедленно оттуда! — крикнула мне Мэгги из конца очереди женщин, толпившихся у центральных надстроек корабля. — Ты вывалишься за борт.

— Не выношу смотреть на море, — сказала она мне, когда я вернулась к ним с Майрой.

— Мы — дочери рыбака, — ответила ей Майра, — и привыкли вести себя на воде смело.

— Хорошо вам. А я предпочитаю нашу речку Фойл. Там всегда видны берега. Некоторые из этих, — она кивнула в сторону стоявших впереди нас женщин, — вообще никогда не видели открытой воды, не говоря уже о таком огромном и своенравном океане. Вот кто в ужасе, — сказала Мэгги, глядя вместе с нами на двух женщин, подхвативших свои котелки и торопливо направлявшихся вниз. — Протестантки, — шепотом добавила она, зачерпывая котелком воду из бочки и добавляя в нее муку из своего мешочка.

У нас с Майрой тоже были свои запасы: по десять фунтов овсяной муки на каждого взрослого в неделю и по пять фунтов — на ребенка. Неплохой рацион. Я тоже наполнила котелок, который нашелся для нас у Мэгги.

— «Сьюпериор» лучше большинства других кораблей потому, что на нем с нами плывут протестанты? — спросила я у Мэгги, когда мы с ней стояли у открытого огня.

Она поведала нам, что, хотя все это пассажиры с севера Ирландии, половина из них католики, как и сами Догерти, а остальные — протестанты, «немало из которых вышвырнули с их земли точно так же, как и нас».

«Мы и не знали, что бывают бедные протестанты», — сказала Майра Мэгги. Мы до сих пор не научились отличать их: тут все говорили с одним и тем же невнятным акцентом.

— Все подскажут их имена, — пояснила Мэгги. — Среди них вы не найдете Патриков или Бригитт. Там сплошь Сары и Ребекки, Джорджи и Гарольды с фамилиями вроде Джонсон, Карсон, Смит, Джонс, Джексон.

Джексон — среди этих пассажиров не было таких людей, как он. Никто здесь не обзывал нас «католическими идолопоклонниками». С другой стороны, не станешь же подходить к каждому и спрашивать, как его зовут.