Семь звезд - Ким Ньюман

Бэрримор играл отлично: после команды режиссера мгновенно перевоплощался в Шерлока Холмса. Кэти подозревала, что Бэрримор втайне был благодарен фон Сайфертицу за столь отталкивающий и устрашающий грим, ибо на фоне злобного профессора Великий Профиль производил яркое положительное впечатление. Однако руководителю проекта Паркеру определенно больше нравился серьезный подход к работе австрийца, нежели бесконечные веселые шуточки Бэрримора. Фон Сайфертиц настолько вошел в роль, что даже во время перерыва производил впечатление сумасшедшего.

Отсняв основные кадры, объявили перерыв. Катриона толкнула Эдвина локтем и показала взглядом на "Мориарти". Актер незаметно отошел в сторону и, немного постояв, направился в дальнюю часть подвала, где в темноте виднелась гигантская статуя головы с острова Пасхи. Во мраке подземелья стены музея сливались с высоким каменным сводом, и кроме очертаний статуи и нескольких огромных коробок и сундуков ничего невозможно было разглядеть.

— Не кажется тебе странным поведение фон Сайфертица? — спросил Эдвин.

— Думаю, актер решил немного осмотреть помещение, а ты просто болен излишней подозрительностью или завидуешь его профессиональным успехам, — улыбнувшись, подмигнула Катриона.

Тайные агенты проводили глазами удалявшуюся фигуру актера.

Поскольку съемки еще не окончились, необходимо было наблюдать и за происходящим на съемочной площадке. Эдвин и Катриона очень хотели пройтись немного по хранилищу музея и осмотреть древние артефакты, однако подобная возможность могла представиться только после окончания съемок. К тому же, прогуливаясь по территории во время работы киногруппы, можно попасть в объективы телекамер, что явно нежелательно для сохранения инкогнито. Деятельность Уинтропа и его спутницы должна быть незаметной и не возбуждать никаких подозрений.

Фон Сайфертиц определенно что-то искал. Наконец, встав перед одной из древних плит, актер стал разглядывать изображенные рунические знаки.

— Бьёргард советовал быть начеку в подвале музея. Во времена молодости шефа прямо накануне юбилея правления королевы Виктории здесь произошла малоприятная история. Шеф не любит вдаваться в подробности, однако, судя по всему, имел место очень серьезный инцидент.

Впервые с того момента, как спустились в подвал, Катриона ощутила озноб, однако не от холода, а от какого-то непонятного страха. В душе появлялись смутные предчувствия беды. Тени, отбрасываемые светом прожекторов, начали казаться слишком длинными и зловещими.

— Значит, надо обращать внимание на малейшие, на вид даже незначительные детали. Бьёргард никогда не ошибается в оценках.

Перерыв закончился, и Паркер объявил продолжение съемок. Актерам подправили грим и вновь стали снимать сцену драки между Холмсом и Мориарти. Бэрримор и австриец сошлись словно боксеры на ринге. Профессор с явной неохотой оставил интересное занятие и вернулся к работе: режиссер уже сделал ему пару замечаний насчет медлительности.

— Сомневаюсь, что этот парень способен достойно защищаться, я видел его пару раз в роли злодеев, — заметил Эдвин.

Кинематограф появился относительно недавно, и Уинтроп, как и многие другие, был увлечен новым искусством и старался смотреть все новинки. Эдвин и Катриона ходили в кино гораздо чаще, чем в театр, и особенно любили смотреть французские фильмы вроде "Фантомаса". Когда порой приходилось представляться чужим именем, Кэти называла себя Ирмой Вамп, именем любимой героини из фильма "Вампиры".

— Неужели так трудно дать сдачи сопернику? — возмущался пассивностью актера Уинтроп.

Несомненно, фон Сайфертиц не умел постоять за себя, потому что Бэрримор продолжал "бить" профессора, не получив ни разу достойного ответа.

Однако внезапно что-то произошло: австриец стал яростно отвечать сопернику, и на лице Бэрримора появилось несколько настоящих синяков. Профессор разошелся не на шутку и, видимо, забыл сценарий, согласно которому Холмс должен победить. Как настоящий борец, фон Сайфертиц в последний раз ударил Великого Профиля с невероятной силой и отшвырнул в сторону. Раздался гневный крик режиссера, и съемку резко прекратили. Толпа обступила разбушевавшегося "профессора" и Бэрримора, из носа которого текла кровь.

— Господи, мое лицо! — всхлипывал на полу пострадавший.

Фон Сайфертиц пробормотал невнятное извинение, но Катриона не заметила искренности в голосе австрийца. Подойдя к "Холмсу", девушка протянула носовой платок. Кровь размазалась по лицу Великого Профиля, теперь Бэрримор совсем не походил на великого сыщика.

— Скажите, мой нос сломан? — жалобно хныкал актер.

Кровотечение быстро остановили, и Катриона, пощупав нос, сообщила, что волноваться не о чем.

— Слава Богу! — радостно вздохнул Бэрримор и в порыве благодарности поцеловал девушку в лоб.

Кэти представила, сколько поклонниц Великого Профиля мечтали сейчас оказаться на ее месте. Однако радости от такого жеста не испытала: девушка не страдала любовью к актерам и не терпела, когда до нес дотрагивались посторонние мужчины.

— Где гример? Приведите мое лицо в порядок, — требовал Бэрримор.

Помимо роли Холмса, он в скором времени готовился выступить на премьере "Гамлета", поэтому берег себя для исполнения мечты всей жизни.

— Спасибо еще раз, добрый ангел. Вы успокоили меня. Понимаете, играть Гамлета с пластырем на носу недопустимо. Я не пережил бы такое страшное крушение надежд, — не успокаивался Бэрримор.

Катриона улыбнулась, в очередной раз подумав, что все актеры — чудаки.

После неприятного инцидента Паркеру не оставалось ничего иного, как объявить завершение съемок. Пока лицо Бэрримора не заживет, продолжать работу невозможно.

Ассистент режиссера мягко намекнул, во сколько обойдутся повторные съемки в Британском музее, и лицо Паркера немного побледнело.

— Завтра ты должен хорошенько отлупить профессора, ясно? — угрожающе сказал он Бэрримору.

— Отлично. Даю слово, — ответил повеселевшим голосом актер.

Оборудование стали разбирать и поднимать вверх на лифте. Ночь съемок в главном музее Лондона кончилась раньше, чем планировалось.

Повернувшись к Эдвину, Катриона увидела хмурое лицо. Подав знак присоединиться к нему, Уинтроп направился в темную часть подвала.

— Здесь что-то происходит.

В голосе напарника зазвучали тревожные нотки.

Кэти тоже чувствовала опасность, витавшую в воздухе подземелья.

Съемочная группа почти полностью покинула подвал, лишь несколько человек убирали оставшееся оборудование. Выключив лампы, люди остались почти в полной тьме. Однако воздух подземелья мерцал каким-то красноватым оттенком; по всей видимости, где-то в глубине хранилища горело освещение. В то время как последние члены группы покидали подземелье, Эдвин и Катриона направились проверять подвал. Красноватый свет струился откуда-то из-за гигантской статуи в дальнем конце зала. Оставив позади знакомую часть подвала, где проходили съемки, молодые люди направились в глубину хранилища в сторону статуи. Издалека на огромном каменном лице исполина виднелась тень размером с человека, скользившая по гигантскому экспонату.