Сцены частной и общественной жизни животных - Коллектив авторов

– Право, Государь, – отвечал я, – полагаю, что с нашей стороны было бы глупо не согласиться; если мой друг думает так же, как и я, мы останемся.

– Скажите свое мнение, господин Тупик, теперь ваша очередь. Взгляните на этот остров, и если какая-нибудь из скал, нависших над морем, придется вам по сердцу, она ваша.

– Государь, – отвечал мой друг, – такие короли, как вы, и такие королевства, как ваше, большая редкость, и я буду рад жить и умереть на вашей земле.

– Отлично сказано, – вскричал король, – кстати, сударь, у нас тут среди скал нетрудно зайти в тупик, а значит, вы будете не одиноки…

Поскольку шутка его пришлась всем по вкусу, то сей государь, вконец осчастливленный, обратился к своим подданным:

– Дети мои, эти господа будут жить среди нас, обходитесь с ними ласково.

Тут все закричали: «Да здравствует король! да здравствует король!»

И – право слово! – мы закричали вместе с другими и даже громче, чем другие: «Да здравствует король!»

После чего великий монарх обратился лично ко мне:

– А с вами будет особый разговор! У меня есть идея. Вы женаты?

– Государь, – отвечал я, – я холост.

– Он холост! – воскликнул король, оборачиваясь к дамам. – Холост!!!

– Он холост! – закричали они все разом. – Какой грех, надо его женить.

– Вы это сказали, – воскликнул король, смеясь от всей души, – а я и не сомневался, что вы это скажете!

– Но, Государь, – взмолился я, догадавшись наконец, но чересчур поздно, к чему он клонит, – мое сердце…

– Ладно-ладно, ни слова больше, – перебил он меня, – сердце у вас доброе и вы не откажетесь стать моим зятем; у меня нет сына, вы мне его замените, вы станете моим наследником и я смогу умереть спокойно. Пускай сюда немедленно приведут принцессу! – приказал он.

Предложение это было настолько неожиданно, что я онемел от изумления.

– Молчание – знак согласия! – воскликнул король.

И не успел я еще на что-нибудь решиться, как уже принцесса, которой сообщили, о чем идет речь, примчалась к нам, и когда я поднял глаза, то встретился с ее глазами, которые, увы! смотрели очень ласково.

– Посмотрите на нее, – сказал мне тот, кто желал стать моим тестем, – посмотрите внимательно. Неужели вы не в восторге? неужели вы не на седьмом небе от счастья? неужели вы не видите, какая она хорошенькая?

«Боже милостивый! – подумал я. – Она – хорошенькая! Она, которая как две капли воды похожа на меня!»

– А если бы вы знали, какая она прекрасная дочка и какая из нее выйдет прекрасная толстая женушка! – убеждал меня несчастный отец, бросая нежные взгляды на юную принцессу. – Я уж не говорю о том, что ни у одной из подданных нет таких широких ног, такой толстой талии, таких маленьких глазок, такого желтого клюва. А перья – разве они не великолепны? а маленькие ручки – где вы найдете короче? А палантин, изящно прикрывающий спину, – что может с ним сравниться?

– Увы! – прошептал я своему другу, – палантины уже много веков как вышли из моды.

– У тебя будет лучший в мире тесть, – отвечал он мне.

– Но ведь не он будет моей женой! – возразил я.

– Брак – наилучшее из бедствий, – продолжал он. – Если ты еще не забыл Чайку, забудь ее.

– Увы! – подумал я. – Воспоминания нас убивают, но кто из нас согласится променять их на забвение!

Тем временем юноши спрашивали:

– Когда свадьба?

Старики говорили:

– Отличная выйдет пара.

А кумушки добавляли:

– И у них народится много детей.

– А Пингвин-то этот не промах! – возмущались завистники. – Родиться неизвестно где из неизвестного яйца – и отхватить принцессу! еще бы ему не согласиться.

– Женитесь! женитесь! женитесь! – внушали мне со всех сторон.

И я женился.

Все расходы на торжество оплатил тесть: ведь в Пингвинии не только самые бедные из подданных, но даже короли находят деньги на приданое дочери и на ее свадьбу.

Вот как я сделался сыном короля и вот как устраиваются глупые браки; и вот как все мои страдания окончились бедой, ибо жена моя оказалась не такой уж прекрасной и я вовсе не был счастлив.

А потому я ничего не забыл.

На этом я мог бы остановиться, но раз уж я сказал так много, то пойду до конца: ведь я обязан сделать еще одно признание.

Однажды мне приснилось, что я вновь вижу ту, которую так страстно полюбил, и что она меня зовет. Во сне я видел и ее, и то место, где мы встретились, так четко, что, проснувшись, подумал: если это место существует где-нибудь на земле, то, поискав хорошенько, я его найду. Итак, я решился отправиться на поиски и, сославшись на дипломатическую миссию, двинулся в путь, бросив жену и детей, что было очень плохо.

Не меньше двух лет я скитался по свету, но не нашел того, что искал, и не извлек из своих странствий никакой пользы, за одним исключением: я узнал, что волны Средиземного моря слабее, чем волны океана, а водных поверхностей на земном шаре в семь раз больше, чем суши, по каковому поводу я преисполнился большого почтения к рыбам.

Но однажды, в ту самую минуту, когда я уже начинал терять надежду, я обнаружил на песчаной отмели… рядом с погаными останками Кита, выбросившегося на берег, и в обществе подлого Баклана, самого трусливого из всех морских пернатых, ту самую воздушную Чайку, ту совершенную красу, ту Пери, ту сильфиду, чей пленительный образ заворожил меня на всю жизнь.

Так я узнал, что не все то золото, что блестит, и что прежде чем отдать свое сердце, неплохо дважды подумать; да что там дважды? надо подумать сотню раз и убедиться, что отдавать сердце не стоит.

О моя первая любовь! как тяжко мне было краснеть за вас! что сталось со мною, когда я обнаружил, что гнался за призраком, что поклонялся не богу, а божку и что эта несравненная Чайка – Птица самого низкого разбора.

Привычка к несчастью помогает отыскивать самые хитроумные утешения. «Все к лучшему! – воскликнул я. – Самая суровая истина милее самого сладостного обмана». И я взял курс на остров Пингвинов, решившись на сей раз остаться там навсегда и сделаться образцовым супругом, образцовым отцом и образцовым правителем.

Сразу по прибытии я навестил наш народ, который чувствовал себя хорошо, и моего тестя, который, слава Богу, чувствовал себя еще лучше; а затем я отправился на поиски своей драгоценной супруги, которую отыскал вместе с моими двумя детьми и… благодарение небесам!.. двумя новыми детьми!

Увидев эту картину, я пошел к моему другу Тупику.

Король, оценив его по достоинству, предлагал ему должность первого министра, но мой друг отказался, сославшись на расстроенное здоровье. Он и в самом деле был нездоров, и врач опасался за его легкие.

– Друг мой, – сказал я своему другу, – вы плохо выглядите, вам надо лечиться.

– Что ж, – отвечал он, – каждый час жизни нас ранит, но последний, к счастью, убивает.

Он поселился на самой высокой скале и жил там весьма уединенно, не видясь ни с кем или почти ни с кем, ибо, говорил он, когда мы одни, мы все еще с теми, кого любим. Компанию ему составляли Одинокий Дрозд и Дронт-Отшельник.

– Решительно, – признался я, поведав ему обо всем, что со мной приключилось, – я несчастлив.

– А с какой стати, черт подери, вам быть счастливым? – отвечал он. – Чем вы это заслужили? Скажите-ка, что вы такое нашли? чем богаты? покажите мне ваше сокровище. Как долго вы скитались! как сильно суетились! Неужели вам еще мало? Признайтесь, наконец, разве стоила ваша цель стольких усилий?

Ты мне не сын; ты не Дрозд

– Что ни говорите, – сказал я, – я был бы не против побыть счастливым хотя бы недолго, чтобы узнать, что такое счастье.

– Тысяча чертей! – воскликнул он с невероятной живостью, – что за проклятое упрямство! Да с чего вы взяли, Пингвин вы этакий, что счастье вообще возможно? разве кто-нибудь бывает счастлив?

Чтобы стать счастливым, следовало бы предпочесть тучи солнцу, дождь – хорошей погоде, а боль – удовольствию; полюбить и смех, и слезы; не иметь ничего и радоваться малости; избрать себе два девиза: «что ни делается, все к лучшему» и «всякому слову верь»; обольщаться любым вздором и любой небылицей; убедить себя, что жизнь есть сон, а сон есть жизнь; обожать иллюзии, видимость, тени; соваться в воду, не зная броду; быть сытым словами; уметь пойти ко всем чертям; все знать, ничему не учась; перевернуть мир и поставить все вверх тормашками.

Впрочем, – добавил он, переведя дух, – если вы несчастны, подождите: время уничтожает все.

И вот я жду!

Если вы, читатель, несчастливы, берите пример с меня: все имеет свой конец, и эта история тоже.

ЗАПИСКИ ЖИРАФЫ ИЗ БОТАНИЧЕСКОГО САДА Письмо к возлюбленному в пустыню[703]