На край любви за 80 дней - Кей Си Дайер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов я решаю ехать в Ниагара-Фолс – главным образом потому, что автобусы отправляются прямо с этого вокзала, и покупаю электронный билет на поезд «Амтрак», который, если только не собьет какую-нибудь корову на рельсах, прибудет на Пенн-стейшн в одиннадцать вечера. Нажав кнопку «подтвердить», я вновь проверяю сообщения и почту. Поскольку все уведомления включены, отсутствие сообщений и писем меня не слишком удивляет.
Неужели Доминик меня бросил? От этой мысли тошнит, но других причин внезапного исчезновения я не вижу. Даже в самой критической ситуации можно ответить на сообщение.
Крепко сжав ручку чемодана, я проглатываю терзающую мое сердце обиду и спешу к автобусу. Над вокзалом торчит острый шпиль Си-Эн Тауэр, и я останавливаюсь, чтобы сделать фото. Заметив стоящие вдоль дороги автобусы, я вскакиваю в первый попавшийся с надписью «Ниагара-Фолс» и бросаю в коробку для мелочи остатки канадской валюты.
– Дави на газ, Джек, – бормочу я, опуская чемодан на полку для багажа за сиденьем водителя.
На мою беду, у шофера оказывается отличный слух, и он сообщает, что его зовут Абдул, а не Джек. И все равно – меня не покидает ощущение, что скорость, с которой автобус срывается со стоянки, – целиком и полностью моя заслуга.
Согласно расписанию, мы должны обогнуть озеро Онтарио за два с половиной часа, однако Абдул явно решил поставить рекорд. То и дело пускается дождь, а на обочине еще не до конца растаял лед. В отличие от свежей зелени Ванкувера, за окном раскинулся заснеженный степной пейзаж. Надеюсь, что завтра в это время я буду наслаждаться созерцанием тюльпанов на балконах Нью-Йорка.
Два часа тянутся ужасно медленно. Несмотря на все мои попытки отвлечься, я уже раз десять проверила сообщения и почту. Что, если Доминик действительно меня бросил? А все, что между нами было, с его стороны лишь военная хитрость?
В конце концов я направляюсь к багажной полке впереди автобуса и засовываю телефон в чемодан, чтобы не смотреть на него. И впервые после Парижа достаю свой бедный разбитый «Кэнон». В нем не осталось фотографий, которые бы напомнили мне о Доминике, об этом позаботились парижские грабители. Но при взгляде на старый фотоаппарат меня переполняет чувство потери. Путешествие всей моей жизни почти завершено.
Вернувшись на место, я окончательно убеждаюсь, что объектив не подлежит восстановлению. Внутри камеры позвякивают осколки стекла. Правда, сам корпус цел, даже затвор работает. Если в конце этого безумного путешествия я все-таки получу работу, то можно будет подумать о новых линзах.
– А, «Кэнон»? – раздается голос с другой стороны прохода. – Что до меня, я предпочитаю свой старенький «Пентакс». Правда, теперь таких уже не выпускают.
Симпатичный усатый старикан в белоснежной панаме и тщательно выглаженных хлопковых брюках протягивает мне свой фотоаппарат.
– Макс Хаммер, – говорит он, тыча себя в грудь, и я беру фотик: старый, испещренный вмятинами и царапинами.
– Вы снимаете на пленку? – изумленно спрашиваю я. – Это ведь жутко дорого!
– Привычка – вторая натура, – пожимает плечами старичок, бережно принимая у меня свое сокровище. – Я посвятил свои золотые годы фотографированию этой страны «от моря до моря и до моря».
Я не могу удержаться от улыбки.
– Не слишком ли много морей, Макс?
Он весело хмурит брови под панамой.
– У нас, между прочим, три океана, милая девушка. Не забывайте об Арктике!
«Как же, забудешь ее», – думаю я, вспоминая ледяные брызги на палубе «Полярного медведя».
– Значит, решили немножко разбавить свои океаны Америкой? – спрашиваю я у старичка.
Он бросает на меня озорной взгляд.
– Не дождутся. У меня зуб на теперешнюю администрацию. Вернусь, только когда они исправятся.
Он начинает любовно полировать линзы фотоаппарата, и я понимаю, что разговор окончен. Тем не менее я заинтригована.
– Вы ведь знаете, что мы едем в Ниагара-Фолс? Между прочим, это в штате Нью-Йорк.
Теперь в его улыбке сквозит жалость.
– Разумеется, юная леди. Только этот автобус идет на канадскую сторону водопада.
В ответ на мой ошарашенный вид новый знакомый начинает сочувственно похлопывать меня по руке, которой я судорожно схватилась за спинку сиденья.
– Ничего страшного, – говорит он. – Если вам надо на другую сторону, там есть мост.
Я вскакиваю с места и бегу к Абдулу.
– Стоять во время движения запрещено, – заявляет водитель.
Я сажусь на пустое сиденье у него за спиной, что не облегчает диалога. Тем не менее я стойко продолжаю.
– Мы ведь едем в штат Нью-Йорк, Абдул? – ору я.
– Отвлекать водителя во время движения запрещается! – кричит он в ответ.
– Я всего лишь спросила, куда мы едем, друг!
Отчаяние в моем голосе заставляет водителя сжалиться. А может, ему понравилось, что я назвала его другом. Он стучит согнутым пальцем по расписанию, приклеенному к приборной панели со стороны двери. Я встаю и начинаю читать.
– Стоять во время движения запрещено, – повторяет Абдул, и я торопливо отхожу назад, успев прочесть все, что хотела: «Ниагара-Фолс, Онтарио».
Я вновь достаю из чемодана телефон и минут десять ловлю прерывистый вайфай. Пункт назначения нашего автобуса – действительно Ниагара-Фолс со стороны Онтарио. Тем не менее Макс Хаммер прав. Между двумя Ниагарами есть круглосуточно открытый мост.
Я уже закрываю телефон, как вдруг приходит письмо от Томми. Я не слышала новостей из дома целую вечность и, волнуясь, открываю послание. На этот раз он меня не критикует, хотя и домой особо не зовет, только пишет, что больше недели назад пропала Рианна и Мерв в отчаянии. Томми скуп на детали. Он лишь добавляет, что в день моего приезда планируется финальная распродажа.
Я пишу, чтобы они не сдавались; Томми не отвечает. Вайфай постоянно пропадает, и я даже не уверена, что письмо отправилось. Я звоню. Телефон Мерва сразу переключается на автоответчик. Я в отчаянии набираю номер Доминика. Ничего. Что с вами, люди? Что за дурацкая привычка не отвечать на звонки?
Макс, который сидит через проход, вырубился. Панама сползла на один глаз, и он так сильно храпит, что один ус поднимается, как от ветра. Я завидую его безмятежности и злюсь, что не умею расслабляться.
Откинувшись на спинку кресла, я пытаюсь дышать, как учили на занятиях йогой. Я так близко. Почти у цели. Через несколько часов буду дома.
