Путешествие «Космической Гончей» - Альфред Ван-Вогт

— Я вижу, — заявила она, — что пришла сюда напрасно.

— Естественно, — Чиннар склонил голову. — Он не спросил ее, зачем она пришла. Стоял и вежливо ждал, пока она кончит говорить.

— Пока я не увидела тебя, — угрюмо говорила Лидия, — я считала тебя талантливым полководцем. Но теперь вижу, что ты считаешь себя орудием судьбы. Я вижу, как тебя укладывают в могилу.

В комнате послышался гневный ропот. Чиннар жестом восстановил тишину.

— Мадам, ваши слова оскорбляют моих офицеров. Говорите, зачем пришли, и тогда я решу, как поступить с вами.

Лидия подумала — он не сказал, что сам оскорблен. Она перевела дух. Ей чем-то нравился вождь, и она его боялась. Она понимала, что это типичный предводитель немого класса. В нем была воля. Он не боялся умереть. Такие люди, уходя, тянули за собой древние династии. Вот он уже убил законного правителя Линна, нанес смертельный удар в сердце империи. Лидия продолжала:

— Я буду говорить недолго. Я пришла по просьбе моего внука лорда Клэйна Линна.

— Мутанта? — спросил Чиннар, не выражая при этом ни вражды, ни симпатии.

Лидия поразилась, насколько хорошо он знает семью Линнов, включая и Клэйна, который всегда старался держаться незаметно.

— Лорд Клэйн храмовый ученый и в течете многих лет занимается научными экспериментами. Большая часть его оборудования, к сожалению, в Линне, — Лидия пожала плечами. — Оно бесполезно для тебя и твоих людей, но будет потерей для цивилизации, если исчезнет или его повредят. Лорд Клэйн просит разрешения допустить рабов в его городской дом, чтобы перевезти оборудование в его сельское имение. В обмен…

— Да? — повторил Чиннар. — В обмен на что?

Голос его звучал насмешливо, и она поняла, что он забавляется.

— В обмен, — сказала она, — он заплатит драгоценными металлами и камнями любую названную тобой сумму.

Вождь задумался.

— Я слышал об экспериментах лорда Клэйна с так называемыми божьими металлами. Меня это интересует давно. После войны я займусь лабораторией. Можете передать своему внуку, что его план возвращения величайших сокровищ Линна и освобождения с их помощью империи обречен на неудачу. Как только мы прибыли сюда, пять космических кораблей сели у дома лорда Клэйна, чтобы охранять загадочное оружие, которое может быть обращено против моих воинов. Мне не повезло, что самого мутанта не было в это время в городе. Можете передать ему, что нас не застала врасплох ночная попытка захватить оборудование. Я счастлив, что грозная сила в наших руках.

Лидия ничего не ответила. Ей казалось, что стоит ей заговорить, и она покажет, как велико ее облегчение. «Можете передать ему». Значит, ей будет позволено уйти. Леди ждала. Чиннар остановился прямо перед ней. В нем появилось нечто варварское, до сих пор тщательно скрываемое. Он излучал превосходство сильного над слабым, грубого человека над беспомощной утонченностью. Когда он заговорил, стало ясно, что он всем видом показывает, что проявляет милосердие.

— Старуха, — сказал он, — я позволил тебе прийти, потому что ты оказала мне услугу, добившись для своего сына поста лорда-советника. Это событие, и только оно, дало мне возможность осуществить план нападения на Линнскую империю, — он улыбнулся. — Можешь идти и не забывай об этом.

Чиннар медленно поднимался по холму к низкой уродливой изгороди, окружавшей городской дом Клэйна. Он задержался у изгороди, узнав храмовый материал, из которого она сложена, потом пошел дальше. Через несколько минут он рассматривал фонтан кипящей воды. Затем подозвал к себе инженера, руководившего строительством космических кораблей.

— Как это устроено?

Инженер осмотрел основание фонтана. Он не торопился, рослый толстый человек с репутацией сквернослова. Он уже обосновался в одном из линнских дворцов с тремя девушками-рабынями. Это был счастливый парень, совсем не тщеславный и не гордый. Инженер обнаружил дверцу в основании и опустился на колено прямо в грязь, как простой рабочий. Тут же к нему присоединился Чиннар, не обращая внимания на то, как это воспринимают высокородные линнцы, принадлежавшие теперь к рабам его личной свиты.

— Храмовый материал, — сказал инженер Миван.

Чиннар кивнул. Они поднялись. Эти люди понимали друг друга с полуслова. Несколько минут спустя вождь и его помощник приподняли ковры, закрывавшие стены коридора, ведущего в лабораторию. Как и вся ограда, стены излучали тепло. Вошли в лабораторию и переглянулись. Помещение было просторным. Одна из стен была снята. Почти на каждом квадратном ярде пола стояли машины, большие и маленькие, прозрачные и непрозрачные. Одни полностью собранные, другие незавершенные. Чиннар задумчиво рассматривал машины. Он делал это походя, не вдаваясь в детали. Только однажды он остановился. Его внимание привлекло излучение непонятной природы. Сияние. Он наклонился и вгляделся в длинный черный ящик, напоминающий по форме гроб, покрытый дорогой разноцветной облицовкой. Внутри ящика находился огненный шар. Шар двигался от одной стенки к другой. Он был как живой. Останавливался, поворачивался, будто размышляя, продолжать ли движение, и начинал медленно катиться в другую сторону. Бессмысленность постоянного движения раскаленного шара очаровала и испугала вождя. Он осторожно протянул руку к шару. Ничего не произошло. Он поманил стражника.

— Приведите раба, — приказал он. По его приказу бывший Линнский дворянин, потея каждой порой испуганного лица, коснулся пальцами движущегося шара. Пальцы прошли через пустоту.

Струсив, раб отшатнулся. Чиннар продолжил эксперимент. Он заставил раба опять притронуться к загадочному предмету. Чиннар наблюдал за рабом. Ждал, чтобы тот рассказал о своих ощущениях.

— Я ничего не понимаю, хозяин. Я касаюсь пустоты.

— Убейте его, — сказал Чиннар.

И, нахмурившись, снова повернулся к машине.

— Должна же быть какая-то причина его движения. Он ведь существует, — сказал вождь.

И полчаса, и час он не отходил от непонятного механизма.

«Если бы шар был у меня…» — думал Клэйн. И знал, что это несбыточно. Он в свое время позволил посланцам лорда Тьюса перевести в Линн оборудование. В том числе и главную свою находку — огненный шар, искусственное солнце золотого века, которое до основания потрясло прошлые столетия. Именно из-за этого шара он и разрешил Тьюсу взять под охрану энергию древней культуры. Ему достаточно было только оказаться около шара и, зная его действие, он сумел бы настроить всю систему божественного излучения. При помощи этой системы он мог контролировать мысли людей на расстоянии. Он мог общаться с шаром, находясь от него далеко. Но каждые три дня ему надо было заряжаться от шара для того, чтобы продолжить это общение. В какой-то момент на третий день войны шар перестал «приходить», когда он его «звал». Тьюс не запрещал Клэйну приходить в свой дом. Поэтому мутанту было даже удобно, что все его оборудование находится в одном месте под охраной солдат. Клэйн не предвидел, что Линн будет захвачен. И вот оружие, которое могло бы покончить с войной, находится вне пределов его досягаемости. Разве что он решится на какой-нибудь отчаянный поступок. Линнские силы были еще недостаточно велики, чтобы захватить тайное оружие боем. По сути, это была пока что армия новичков. А ведь древние не напрасно говорили, что в первый месяц новичок служит причиной гибели своих опытных товарищей. Во второй — он мешает отступлению, вызванному его присутствием. И лишь на третий месяц солдат становится пригоден для гибели в первой же стычке. Клэйн, глядя на группу новичков после нескольких недель обучения, сознавал, насколько верно это изречение. Солдаты не могли натянуть тетиву лука. Бой на мечах немыслим без учета действий товарищей. А владение копьем — само по себе искусство. Людей учили владеть оружием на улицах, в поле, в домах. Сначала метать стрелы, потом копье, днем и ночью звенели мечи по всей округе. Готовилась новая армия Линна. А из провинций приходили печальные сообщения. Города Норрис и Ралф сдались буквально без борьбы. Когда началась атака варваров, рабы просто перебили своих хозяев. Генеральный штаб предложил немедленно казнить всех рабов за предательство. У Клэйна по этому поводу было другое мнение. Он решил созвать совещание военных, торговых и промышленных деятелей. В десять утра он открыл совещание и сообщил, что армия настаивает на том, что рабов-мужчин следует умертвить. Это заявление вызвало гул.