Кржижановский - Владимир Петрович Карцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— …В районе Урала намечается Кизеловская районная станция, находящаяся на наиболее важных угольных копях Уральского района. Вся металлургия Урала работает на древесном угле, а ближайшие районы лесов уже в значительной степени истреблены. Придется приложить все усилия для подъема добычи местных уральских углей, которыми и предстоит покрыть тепловые нужды тамошних заводов, оберегая древесный уголь исключительно для металлургических надобностей. Кизеловская районная станция находится уже в постройке, и мощность ее предполагается довести до 40 тыс. квт…
Зал был молчалив и серьезен. Временами Глеб Максимилианович слышал, как стучит механизм его серебряного «Мозера». Казалось, само Время, подгоняя маленькое сердце часов, спешило попасть в резонанс сердцам сидящих в зале людей и бьющемуся с ними в унисон сердцу оратора. Никогда раньше Кржижановский не был в столь глубоком контакте с тысячами людей.
Это был самый великий момент его жизни.
Глеб Максимилианович выхватывал из зала знакомые лица. Вот Александров, Графтио, Богданов, Винтер. Где-то на верхотуре, на ярусах, его секретарь и машинистка Маша Чашникова…
За столом Президиума сидел Ильич, внимательный, ободряющий, рука с блокнотом на спинке плюшевого красного кресла; Калинин, забывший про председательский колокольчик. Сосредоточенны молодые лихие командиры Фрунзе и Ворошилов.
— Нам не вернуть наших погибших братьев, и им не придется воспользоваться благами электрической энергии, — заканчивал он. — Но да послужит нам утешением, что эти жертвы не напрасны, что мы переживаем такие великие дни, в которые люди проходят как тени, но дела этих людей остаются как скалы…
Он кончил.
Зал сначала молчал, а затем взорвался громом рукоплесканий.
…Маша Чашникова, в валенках, в зимнем теплом пальто, сидя на шестом ярусе, пригрелась. Она последние дни сильно недосыпала и в тепле, темноте, под голос Глеба Максимилиановича, слабо доносившийся откуда-то снизу, задремала… Проснулась от мощных звуков. Все делегаты съезда стояли и пели «Интернационал». В зале было по-прежнему темно, и только светилась на сцене большая карта России с ее будущими электростанциями…
Весь мир насилья мы разрушим… —
пел неумелый, но мощный хор…
…а затем…
Мы наш, мы новый мир построим… —
продолжал хор, делая на этих словах неосознанное ударение. Эти строчки приобретали сейчас реальный, легко постигаемый и разумом и сердцем смысл.
Сходя с трибуны, Глеб Максимилианович подумал, что он счастлив.
Был объявлен перерыв. В фойе была устроена выставка, рассказывающая об электрификации, там выделялись боевые лозунги: «Здоровый паровоз — гвоздь революции!», «Молот впереди, винтовка позади!»
В комнату Президиума непрерывным потоком входили старые (десятки лет не выделись с иными!) друзья. Принесли ворох записок, и Глеб Максимилианович с нетерпением разворачивал их. Записки были в основном делового характера: «Сообщите о литературе по электрификации…»
«Имеет ли теория Эйнштейна отношение к электрификации? Если да, то какое?..»
«В какой степени эксплуатируется Ниагара?..»
«Каковы запасы торфа и подмосковного угля? Оправдывают ли себя такие постройки, как Шатурка или Каширка, при имеющихся залежах?..»
«Каким же образом, т. Кржижановский, Советская Россия, не имея ломаного гроша в кармане, осуществит сей грандиозный проект, требующий громадных капиталов? На иностранный капитал, конечно, рта разевать не приходится…»
Были записки и скептические, полные неверия. Некоторые делегаты ехидно говорили о «пролезших на съезды «спецах», «утопиях» и «рождественских елках».
На следующий день Кржижановский с удивлением прочел в «Правде» статью «Предварилка и съезд Советов (к биографии тов. Кржижановского)»:
«Кое-кто после выступления на съезде тов. Кржижановского не прочь поворчать. «Еще новость: спецы уже теперь на съезд Советов пролезли, рождественскими елочками да лампочками очки втирают, а мы сидим, ушами хлопаем».
Так вот, для охлаждения разгоряченного воображения таких товарищей, а также и для пользы дела, мы даем некоторые штрихи из биографии первого инженера, выступившего с докладом на съезде Советов.
…Когда он был еще в Нижнем, там он написал работу о реорганизации промыслов, которая была написана с таким блеском, что тогдашний министр земледелия Ермолов повелел разыскать автора, где бы он ни находился.
Каково же было удивление и гнев царского служаки, когда он узнал, что адрес талантливого инженера — «предварилка»!
Всем известно, что царское правительство тоже стояло за натуральное премирование выдающихся русских граждан: им «даром» давали квартиру с решеткой (охраняет от воров), парашу и баланду.
Затем тов. Кржижановский (тоже в порядке премирования) был сослан в Сибирь (по процессу «декабристов», по которому был сослан туда же и Владимир Ильич), где и «прожил» на иждивении попечительного начальства три года…
После ссылки очутился в Самаре, где работал на железной дороге и одновременно в центре тогдашней русской организации старой «Искры». На 2-м съезде партии тов. Кржижановский был выбран членом Центрального Комитета…
…В 1905 году был председателем забастовочного комитета Юго-Западных железных дорог.
Конечно, после подавления революции ему пришлось получить увольнительный билет. Тов. Кржижановский переехал в Питер, избрал своей специальностью электротехнику…»
— Зинуша! Посмотри, что тут про меня пишут. Не иначе как Владимир Ильич постарался — дал задание.
— Не сомневайся.
Воскресным утром члены рабочей комиссии для выработки резолюции по докладу об электрификации России — их было человек семь — собрались у Калинина, в Кремле. Глеб Максимилианович приветствовал их радостный и возбужденный.
— Ну, товарищи, работать нам, видимо, придется немного. Я привез проект резолюции, написанный Владимиром Ильичем.
Прочли вслух. Помолчали. Решили принять за основу. Проголосовали — единогласно. Посидели еще, почесали затылки, поразмыслили, потом разом все рассмеялись.
— Что можно тут добавить? Здесь все есть. Ильич обо всем подумал.
…VIII съезд Советов принял программу постройки светлого социалистического будущего на основе самой передовой в мире техники.
И тот же съезд поручил Наркомату внешней торговли за золото приобрести за границей косы, топоры, серпы…
Кругом расстилалась громадная разоренная, голодающая, раздетая и разутая Россия…
Делегаты разъезжались в приподнятом настроении. Они ехали преображать страну, имея для того ленинский, научный план, руководство к действию, которого раньше не было.
— Даешь электрификацию! — послышалось с болот Шатуры, Каширы, с холодных берегов седого Волхова — с
