Кржижановский - Владимир Петрович Карцев

которое производит статья и разговоры на тему о плане. «Пустейшее говорение», «литературщина», «рассуждения о том, как надо подойти к изучению вместо изучения данных и фактов». Статьи Крицмана, Ларина, «тезисы» Милютина, речи «ответственных товарищей». «Скучнейшая схоластика вплоть до болтовни о законе цепной связи». Живого дела нет. Более того — есть высокомерно бюрократическое невнимание к тому живому делу, которое уже сделано и которое надо продолжать. Он напоминает об истории создания ГОЭЛРО, о решении сессии ВЦИКа, где черным по белому говорилось именно о «научной выработке государственного плана всего народного хозяйства». «Кажется, ясно? — спрашивал Ленин, — можно ли не понять этих слов, этого решения нашей высшей власти?» Плодом «невежественного самомнения» он называет саму мысль о том, что может быть другой единый хозяйственный план, кроме плана ГОЭЛРО, не менее невежественным самомнением — мысль о том, что возможна иная Общеплановая комиссия в РСФСР, кроме ГОЭЛРО.

Через три дня, 25 февраля, Ленин пишет Кржижановскому в Архангельское:

«…Вам надо создать в Общеплановой комиссии архитвердый президиум (обязательно без Ларина), чтобы организаторы и твердые (способные дать полный отпор Ларину и стойко вести тяжелую работу) люди помогали Вам и сняли с Вас работу административную (в Цека указывалось, что Вы ведь, собственно, не администратор). Президиум, может быть, два помощника Ваши, один секретарь и т. п. Вы должны быть «душой» дела и руководителем идейным (в особенности отшибать, отгонять нетактичных коммунистов, способных разогнать спецов)…»[35]

8 марта 1921 года начался X съезд РКП (б). Съезд рассмотрел вопрос о замене продразверстки продналогом, решительно переводил страну с рельсов военного коммунизма на рельсы новой экономической политики. Это неизбежно должно было внести коррективы и в работу Госплана.

Во время работы съезда идея создания Госплана на базе ГОЭЛРО получила много сторонников, в частности, ее поддержал Сталин. Прочтя «План электрификации», он написал Ленину:

«…Превосходная, хорошо составленная книга. Мастерский набросок действительно единого и действительно государственного хозяйственного плана без кавычек. Единственная в наше время марксистская попытка подведения под советскую надстройку хозяйственно-отсталой России действительно реальной и единственно возможной при нынешних условиях техническо-производственной базы. Помните прошлогодний «план» Троцкого (его тезисы) «хозяйственного возрождения» России на основе массового применения к обломкам довоенной промышленности труда неквалифицированной крестьянской массы (трудармии)? Какое убожество, какая отсталость в сравнении с планом ГОЭЛРО! Средневековый кустарь, возомнивший себя ибсеновским героев, призванным «спасти» Россию сагой старинной…

Мое мнение:

1. Не терять больше ни одной минуты на болтовню о плане.

2. Начать немедленный практический приступ к делу.

3. Интересам этого приступа подчинить по крайнем мере 1/3 нашей работы…

4. Так как у работников ГОЭЛРО, при всех их хороших качествах, все же не хватает здорового практицизма (чувствуется в статьях профессорская импотентность), то обязательно влить в «плановую комиссию» к ним людей живой практики, действующих по принципу «исполнение донести», «выполнить к сроку» и пр.»…

Первые атаки на новый Госплан как будто бы были отбиты. Нужно было приступать к конкретным делам — подбору людей, учету сделанного и несделанного, организации выполнения планов.

5 апреля состоялось первое заседание Государственной общеплановой комиссии. Глеб Максимилианович выступил на нем с программной речью. Стенограмма этой речи была тотчас послана Владимиру Ильичу. Отзыв поступил довольно суровый:

«Г. М.!

Возвращаю Вашу речь.

Главный недостаток ее: слишком много об электрификации, слишком мало о текущих хозяйственных планах.

Не на том сделано главное ударение, на чем надо.

Когда я имел перед собой коммунистических «вумников», кои, не читав книги «План электрификации» и не поняв ее значения, болтали и писали глупости о плане вообще, я должен был носом тыкать их в эту книгу, ибо иного плана серьезного нет и быть не может.

Когда я имею перед собой писавших эту книгу людей, я бы стал косом тыкать их не в эту книгу, а от нее — в вопросы текущих хозяйственных планов.

Займитесь ими теперь, господа профессора! Ваша электрификация in alien Ehren![36] Ему же честь, честь. Написали 1-ое издание. Подправим, выпустим 2-ое. Спецы такой-то подкомиссии напишут дюжину декретов и постановлений о преподавании электричества и плана электрификации и т. п. Мы это утвердим.

А общеплановая комиссия государства не этим сейчас должна заняться, а немедленно изо всех сил взяться за текущие хозяйственные планы.

Топливо сегодня. На 1921 год. Сейчас, весной.

Сбор хлама, отбросов, мертвых материалов. Использование их для обмена на хлеб.

и тому подобное.

В это надо ткнуть «их» носом. За это их засадить. Сейчас. Сегодня.

1—2 подкомиссии на электрификацию.

9—8 комиссий на текущие хозяйственные планы. Вот как распределить силы на 1921 год.

Ваш Ленин»[37].

Задачи, поставленные Лениным, приходилось решать срочно, сейчас же. Здесь очень помог Глебу Максимилиановичу его новый сотрудник, Станислав Густавович Струмилин. (Он прошел многие стадии профессионального и политического образования, из тех, что прошел и Кржижановский: «реалка», потом Санкт-Петербургский технологический институт, «Союз борьбы», «предварилка». В юности бит нагайками на демонстрациях; став ученым, стремился сбросить «науку доктринеров» и поставить на ее место «науку революционеров». В царской тюрьме объявил голодовку и, наблюдая свое угасание, с любопытством записывал в дневнике данные о состоянии своего организма — справедлив ли в таких условиях «закон Вебера — Фехнера»? Его перу принадлежат записи ощущений, сделанные непосредственно перед смертью, но он был спасен. Затем — «Искра», Париж, Петербург, мятежные настроения против «фракционной грызни». Он выстрадал свой подход к коммунизму. Сам Струмилин говорил, что на своих «тропах к коммунизму» он шел многотрудным, не всегда кратчайшим путем.)

Струмилин сразу пришелся по душе Глебу Максимилиановичу своей цепкой научной хваткой, образованностью, романтическим восприятием действительности и ее перспектив.

— Отчего мы первые у врат социализма, Глеб Максимилианович? — спрашивал он у Кржижановского. И решил написать на эту тему статью.

Врата социализма нужно было еще открывать, нужен был ключ — впрочем, оба они единодушно считали, что ключ этот имеется — план ГОЭЛРО. Нэповский капитализм, развитие рынка никак не могут сбить ритм железной поступи. Воплощение плана было сопряжено с решением множества проблем. Когда они возникали, романтически настроенный Струмилин изучал их с безжалостностью хирурга.

Как в условиях нэпа составить продовольственный план на 1921–1922 годы? Как учесть в строгом расчете расширяющуюся рыночную стихию? Отмена крайне тяжелой продразверстки приводила к необходимости установления более мягкой нормы обложения крестьян продналогом. А Поволжью — это уже было ясно — грозил жесточайший неурожай. Чтобы города не задохнулись, остальные районы страны, выходит, нужно было обложить даже большей повинностью, чем в прошлом году! Статистические данные об урожаях были не то что неточны — просто неправильны, их нарочно искажали. Они не могли