Молодая кровь - Джон Килленс

Наконец гости разместились вокруг громоздкого, выскобленного добела кухонного стола — кто на стуле, кто на ящике, а Роб примостился на козлах, где обычно мать гладила белье. Сидели и молча переглядывались. Эллис вытащил папиросу.

— Янгблад, спроси-ка мать, можно закурить?

— Можно, пожалуйста. Курите сколько угодно, — ответил Роб.

Эллис закурил. Его рука дрожала.

— Ну-с, Янгблад, так вот, дела в гостинице — дрянь и лучше не будут.

— Наоборот, все хуже и хуже, — дополнил Бру Робинсон.

— Да-а, — протянул Эллис, поглядев сквозь дым на Бру, а потом на Роба. — Да-а, например, сегодняшний вызов к управляющему. Каждому понятно, что они закручивают гайки. Вот мы и решили, что надо нам собраться и поразмыслить насчет того, как от них защититься. Вы все, наверно, знаете, что в гостинице «Роберт Ли» коридорным урезали жалованье с трех долларов до двух.

«Роберт Ли» была другая большая гостиница в городе, правда поменьше, чем «Оглеторп». Вилл Тернер сказал:

— Видать, у наших-то хозяев дела не такие плачевные. Наше жалованье еще не тронули.

Хэк Доусон рассмеялся:

— Вилл, ты прямо хозяйский верный пес!

— Никакой я не верный пес! Но факты фактами! — оправдывался Вилл Тернер.

Роб устроился поудобнее на гладильной доске.

— Я видел, Янгблад, как ты кипел в кабинете управляющего, — сказал Эллис. — Но ты понял, почему я наступил тебе на ногу? Потому что не стоило открывать крэкеру свои карты. Первому, кто осмелился бы высказаться, отрубили бы голову.

— Но все-таки старайся не наступать людям на ноги, Эллис, — сказал Бру Робинсон. — За два проступка негр способен убить тебя на месте: если наступишь ему на ногу или тронешь его жратву!

Все захохотали, не удержался и Роб.

— По-моему, мало толку трепать вот так языком, а перед начальством помалкивать, — сказал Роб.

— Согласен, что толку мало. Только дело тут в другом, Янгблад. Прежде чем разговаривать с хозяином, мы должны собраться вместе и решить, что мы ему скажем. Я не боюсь никакого Бьюсси, но в дураках тоже не желаю остаться.

Роб кивнул. У него все еще болели пальцы на ноге, которые ему отдавил своей ножищей Эллис Джорден.

— Ты меня понимаешь, правда, Янгблад?

— Конечно, — ответил Роб. — Вы пришли к выводу, что нам нужен профсоюз.

— У нашего Янгблада только и на уме, что профсоюз, — заметил Элмо.

— Если хочешь остаться живым, не заговаривай в гостинице о профсоюзе! — посоветовал Вилл Тернер.

— Да ну вас, молчите! — запротестовал Хэк Доусон. — Дайте Янгбладу сказать! Он уже состоял в профсоюзе на Севере, у него есть опыт.

Роб оглядел людей, сидящих за столом. По возрасту почти все они годились ему в отцы, кроме Бру Робинсона да еще Элмо.

— Опыт мой невелик, — сказал он. — Но одно я твердо усвоил, а именно: цветной человек ничего не добьется, если будет действовать в одиночку. Никакой рабочий не добьется, а уж цветной-то и подавно. Но если все рабочие сплотятся и будут стойкими, то хозяевам придется задуматься. Мы хотим сокращения рабочего дня. Мы хотим работать с перерывом в сменах. Мы хотим, чтобы нам больше платили. И ничего мы не добьемся, если не будем действовать все заодно. И если в той гостинице урезали плату, а там все смолчали, то мистер Огл пожелает выкинуть такой же номер с нами. Это верно, как то, что на небе рай. Он держит гостиницу не для своего удовольствия и не для вашего.

— А у тебя, Янгблад, котелок варит! — сказал Бру Робинсон. — Ей-богу, варит!

— Мистер Огл не позволит нам организовать союз, — сказал Вилл Тернер. — И негры никогда не сплотятся. Вы мне не рассказывайте — уж кто-кто, а я наших джорджийских негров знаю.

— Не обращай на него внимания, Янгблад, — заметил Хэк, — договаривай!

— Ты мне рот не затыкай! Я имею такое же право говорить, как и все, — обиделся Вилл.

— Имеешь, конечно, — сказал Хэк, — но говоришь-то ты всегда без толку. Продолжай, Янгблад!

— Если мы организуем всех негров в гостинице — всех официантов, горничных и лифтеров, что хозяин сможет сделать? Всех-то сразу он не уволит!

— А почему не уволит? Что ему помешает? — спросил Хэк. — У белых достаточно власти, чтобы делать, что им угодно.

Эллис Джорден засмеялся:

— А у этого и власть, и кожа белая-пребелая! Все рассмеялись.

— Да, на негра он никак не похож — ни кожей, ни рожей, ни повадками, — заключил Бру Робинсон.

— Вот-вот, а я что говорю! — поддакнул Вилл.

— Хоть он и властен во всем, хоть он и белый, а все равно одному ему не разорваться в такой гостинице, — сказал Роб. — Пойми, парень, если бы все негры в гостинице сплотились, мистер Огл потерял бы штаны со страху. Белые боятся нас, когда мы действуем все заодно. Ты ведь никогда не видел, чтобы белый в одиночку начал приставать к большой компании негров! Самое главное, чего они боятся, это нашего сплочения.

— Толково говоришь, Янгблад! — воскликнул Бру Робинсон.

— Да, — согласился Хэк, — но ты забываешь одно: в гостинице есть еще белые служащие — повара, буфетчицы, конторщики. Ты же знаешь, они, к нам не присоединятся. И хозяин их использует, чтобы дать нам по зубам. Я это на своем веку видывал, Янгблад. Помнишь, я тебе рассказывал?

Роб вздохнул:

— Надо подумать, как вовлечь и белых. Может, кое-кто из них и пойдет с нами. — Роб доказывал, а сам, однако, не очень-то верил своим словам. — Но если мы начнем действовать исподволь и вовлечем пока всех своих и хозяину не подадим вида, будто что-то затеваем, то, возможно, к нам присоединятся негры из других трех гостиниц, особенно из «Роберта Ли».

— Наш Янгблад собирается основать профсоюз для всего мира, — сказал Бру.

— Но никто к нему не пойдет! — подхватил Вилл. — Негры знать ничего не знают о профсоюзах. Они и понятия не имеют, как это можно быть всем заодно!

Разговор затянулся далеко за полночь, временами переходя в горячий спор, и все-таки люди ничего не решили. Говорили и говорили без конца, отвлекаясь на другие темы, например: кто лучший президент— Рузвельт или Авраам Линкольн? А кончили спором о том, кто самый лучший боксер — Джек Джонсон, Джек Демпси или юный Джо Луис? Сошлись, впрочем, на одном: выяснить, как негры в гостинице относятся к профсоюзу, но только тайком и чтобы не узнал Лерой.

В ближайшие несколько дней было столько работы, что Роб не мог улучить ни одной свободной минуты; кроме того, он все ждал какой-нибудь неприятности от Роя Бэйкера. Роб нервничал и вздрагивал, как кошка, когда бегал по коридорам или бывал в раздевалке, а в кухню он всячески старался не заглядывать. К счастью, в гостинице он нигде не встречал Бэйкера, а вечером всегда шел домой с товарищами. Но в пятницу Роб задержался после смены, обслуживая одного приезжего, и только в половине девятого спустился вниз. Все работавшие в дневной смене уже ушли. Роб прошел по двору мимо сторожа, и ему показалось, что за ним кто-то идет. Он услышал торопливые шаги сзади — вот они ближе, ближе, человек почти настигает его. Побежать, что ли? Но белый может выстрелить ему в спину! А вдруг это не белый, а кто-нибудь из своих? Да нет, свои-то давно разошлись! Не замедляя шага, Роб быстро оглянулся, и взгляд его мгновенно запечатлел белое лицо. Роба словно жаром обдало. Сейчас этот белый догонит его и схватит, пока он еще не вышел на улицу; страх объял Роба, но бежать уже не было сил. С утра до вечера на ногах, что ни день, то погоняют сильнее и требуют все больше, а откажись только, наймут другого мальчика на твое место; вот ты и носишься бегом, бегом, без отдыха и передышки.

— Эй, Янгблад, Янгблад!

Сердце Роба затрепыхалось, и, резко повернувшись, он оказался лицом к лицу с белым.

— Что вам от меня надо? — Хотя белый был рядом, Роб не сразу мог сообразить, кто же это.

— Здравствуй, Янгблад. Постой минутку, мне надо сказать тебе кое-что.

— Здравствуйте, мистер Джефферсон. — Неизвестно почему, Роб почувствовал некоторое облегчение. Какого еще черта надо от него этому чудаку крэкеру?

Окутанные вечерним сумраком, они стояли друг против друга. Роб был на целую голову выше этого плотного, коренастого белого.

— Что вам угодно, мистер Джефферсон? Оскар Джефферсон огляделся по сторонам.

— Может, пойдем и по дороге поговорим?

— Пожалуйста. — И сразу множество недоуменных вопросов возникло у Роба в уме.

Обойдя задворками здание гостиницы, они вышли на улицу, пересекли ее и нырнули в темный переулок. Наконец белый заговорил:

— Советую тебе, Янгблад, держаться настороже.

— Как вас понимать, мистер Джефферсон, что значит настороже?

— Кое у кого в гостинице на тебя зуб.

— Правда? У кого же это? У кого именно?

— У Роя Байкера, например, но сейчас не о нем речь. Я имею в виду и хозяина, и мистера Бьюсси, ну, этого, как его, управляющего…