О завтрашнем дне не беспокойтесь - Николай Симонов

— Вспомнил?! Тысячу лет я мечтала о том, чтобы сделать это при нашей встрече! — гневно сверкнув глазами, воскликнула виконтесса Мари, и… горько расплакалась.

— Так ты — не голограмма? — удивился он, потирая правую щеку.

— Нет. Я — не голограмма! И я, наверное, более жива, чем вы, Monsieur le Professeur! — произнесла «брошенная супруга», вытирая слезы тыльной стороной ладони, как она и прежде имела обыкновение делать, забывая о носовом платке.

— Можно я тебя поцелую и попрошу у тебя прощения? — жалобно попросил он, и в ответ получил то, что после пощечины, точно никак не ожидал, а именно: томный вздох, крепкое объятие и продолжительный поцелуй. Губы Мари были такие вкусные, сочные и сладкие, а тело так трепетало, что у него не было никаких сомнений в том, что она — живая. Затем она легонько его от себя отстранила и зашептала:

— Милый, потерпи еще немного, и я приду к тебе навсегда!

— Кто же ты на самом деле: человек или ангел? — спросил он, также перейдя на шепот.

— До ангелов небес мне далеко, хотя даже они иногда спускаются на Землю и живут среди людей — иносказательно ответила она на его вопрос и затем в терминах квантовой физики объяснила ему различие человеческого и ангельского естества. «Она не только красива, но еще и умна и образована!», — обрадовался Сергей Сергеевич и с робкой надеждой спросил:

— А как-нибудь пораньше нам встретиться и начать совместную жизнь никак нельзя?

— Это тоже возможно. Мне трудно тебе объяснить, но многое зависит от того, насколько ты сам готов принять меня, как подарок судьбы — ответила она и обрадовала тем, что жить они после ее перехода с «того света на этот» будут долго и счастливо. И даже пообещала нарожать ему кучу детей. У него еще было к ней немало вопросов, но в первую очередь он попросил ее рассказать ему о том, что произошло с Мишелем де Бо на планете Гонсаз или G-37-Z. И вот, что он услышал в ответ:

— Название планеты принципиального значения не имеет, поскольку ее уже не существует. Тем не менее, я могу сообщить тебе о том, что Мишель де Бо оступился там во второй раз. Виконт снова перешел на «темную стороны Силы» и тем самым погубил не только свою душу, но и довел принцессу Диану до самоубийства. Сергей Сергеевич задумался, снова что-то вспомнил, а потом так разволновался, что, невольно, впал в состояние раздвоения личности:

— Перед этим меня подло оклеветали, и мне пришлось защищаться. Я сразился с тремя рыцарями джедаями, которые прибыли на планету Гонсаз с отрядом биороботов, чтобы меня арестовать и в кандалах отправить на суд архонтов на планету Пикран. Двоих джедаев я прикончил, а третий позорно бежал, бросив лазерный меч. Роботов, насколько помнится, я перепрограммировал, но, вот, что было дальше…

— Ты уверен в том, что тебе это надо знать? — спросила Мари и напомнила ему о том, что Monsieur le Professeur и Мишель де Бо, несмотря на поразительное внешнее сходство — совершенно разные личности. Он настаивал, полагая, что память души, которая в нем открылась, все равно не даст ему покоя.

— Что ж. Расскажу тебе о том, что было дальше… Мари печально вздохнула и начала свой рассказ, который, наверное, продолжался не меньше часа и не пробудил в нем ничего, кроме душевных мук и отчаяния. Как правило, о том, что бывает с людьми в Аду человеку, с точки зрения не только бесов, но и ангелов лучше не знать, потому как погружение в эту бездну чаще всего безвозвратно. Тем же, кому по молитвам ближних и промыслу Божьему удалось оттуда вырваться, просто по определению обязаны хранить обет молчания.

— Что же мне делать, что же делать! Как загладить вину перед принцессой Дианой?! — заволновался он и машинально принял из рук Мари стакан холодной воды, неизвестно откуда возникший.

— Следуя голосу безграничной любви печалившихся о ней подданных, и, несомненно, благодаря милости Божьей, принцесса Диана недавно начала новую жизнь на Земле. Возможно, что вы даже и встретитесь, но, увы, друг друга не узнаете— сказала Мари, и, взглянув на свои часы, скрытые в золотом медальоне, объявила, что ей уже пора, и попросила ее немного проводить. Приняв прежний облик, она вышла из машины и решительно направилась в своих серебристых туфельках на высоких каблуках по разбитой проселочной дороге. Сергей Сергеевич открыл заднюю дверцу салона, чтобы взять чемодан, но, к его огорчению, ручка у чемодана оборвалась, и он окликнул Мари, чтобы сообщить ей об этой неприятности. «Оставь чемодан в салоне, в нем для тебя мой презент!», — крикнула она в ответ, и Сергей Сергеевич, послушавшись, закрыл машину и последовать за своей бывшей супругой из своей прежней жизни. Когда он ее догнал, она взяла его под руку и объяснила, что в чемодане находится. Оказывается, виконтесса Мари долгие годы бережно хранила любимые вещи своего пропавшего мужа, а потом, когда их дети выросли, постриглась в монахини. Но перед этим она спрятала эти реликвии в тайник, надеясь на то, что, когда-нибудь Мишель де Бо вернется. В связи с тем, что в родовом замке господ де Бо — в том самом, который расположен на высоком холме Альпил, недавно начались грандиозные реставрационные работы, она решила эти вещи забрать себе. Для этого ей потребовалось принять зримый человеческий образ и недолго пожить на Лазурном берегу под видом богатой американской туристки. Выбрав подходящий день, она добралась до замка, нашла тайник и переложила вещи из дубового сундука в заранее купленный ею чемодан. При этом она обратила внимание на то, что вещи как-то странно вибрируют, словно их хозяин жив. Таким образом, она вышла на его «электро-магнитный след», а потом несколько дней наблюдала за ним через «зеркало судьбы», — для того, чтобы убедиться в том, что она по-прежнему его любит. Они прошли около двухсот метров по грунтовой дороге в окружении хвойного леса. Мари рассказала ему о том, как сложилась жизнь и судьба их сыновей и успокоила его тем, что они прожили по меркам раннего средневековья довольно долго — до 40 лет, и не осрамили свой род ни на поле брани, ни в частной жизни. И, якобы, в настоящее время они переживают свое последнее перевоплощение скромными монахами в монастыре на горе Афон, называют друг друга братьями, даже не подозревая о том, насколько близко это обращение соответствует действительности. Направо от дороги пролегала едва заметная тропинка, на которую они свернули по желанию Мари, и вышли на недавно вспаханное поле.

— У меня в запасе еще 15 минут — предупредила его Мари и спросила, одарив нежным и в то же время пронзительным взглядом: «Чем он еще опечален, кроме предстоящего расставания?» Сергей Сергеевич честно сознался, что с недавнего времени нажил головную боль в виде беса по кличке «Цензор», который возник в университетской биофизической лаборатории исключительно по причине неустроенности его личной жизни.