Ад - Александра Маринина

— Всего лишь в сериале, — от души рассмеялся Тарнович. — Знаете, такая длинная-длинная мыльная опера с надуманными страстями и примитивными интригами. Вы наверняка такое не смотрите. Но гонорар будет очень хорошим, потому что серий много, а значит, много съемочных дней. Поэтому мне обязательно нужно получить эту роль.

Аэлла встала и подошла к окну.

— Подойдите сюда, пожалуйста, я посмотрю ваше лицо при дневном свете. У нас, видите ли, электричества сегодня нет.

— Я в курсе, — кивнул Тарнович, становясь против света, чтобы ей было удобнее смотреть.

Аэлла внимательно осмотрела его лицо, проверила тургор кожи. Лет пятьдесят, решила она, в принципе он в неплохой форме, но количество выпитых бутылок и недоспанных часов делают его лет на восемь-десять старше. Мешки под глазами, глубокие носогубные складки и прочие прелести. Все это можно поправить, и будет Кирилл Тарнович как конфетка, хоть Ромео играй.

— Запустили вы себя, — заметила она, неодобрительно качая головой.

— Знаю.

— Пьете много?

— Временами много, временами не пью совсем.

— А в последнее время как?

— Последние два года я сильно нарушал режим. Во всех смыслах.

Он собирался сказать что-то еще, но на столе Аэллы завибрировал мобильник. Это снова была Боярова.

— Я не понимаю, как и чем мне кормить больных!

— Я же вам сказала: решайте сами. У меня прием.

Она в ярости швырнула телефон.

— Черт! Не представляю, что делать! Руками, что ли, еду греть?

— Что у вас случилось? — сочувственно спросил Тарнович. — Может быть, я могу чем-то помочь?

Аэлла сама от себя не ожидала, что начнет делиться своими трудностями с малознакомым человеком, тем более с потенциальным пациентом. Но столько искреннего внимания и заботы было в его теплом взгляде, что она не устояла от соблазна. И рассказала ему все: и про неработающие кондиционеры, и про холодную кухню, и про отключенные звонки для вызова медсестры.

— Уж бог с ней, с диагностикой и со специальной аппаратурой, все равно на сегодня прием мы отменим, но у меня восемь человек лежит в стационаре, восемь послеоперационных больных, им жарко, им нужна медицинская помощь, и они хотят есть! В два часа обед, и чем их будут кормить? Мой персонал оказался совершенно беспомощным перед отсутствием электричества, они ничего не могут сами решить.

— Значит, вы решите за них, — улыбнулся Тарнович.

— Вы же видите: я тоже ничего не могу придумать! Я впервые в жизни оказалась в такой ситуации. Никогда не думала, что это так унизительно — ощущать свою полную беспомощность.

— Давайте, я вам помогу, — мягко проговорил он. — Хотите?

— Хочу, — вздохнула она. — Помогите мне, если можете.

— Позовите секретаря.

Аэлла выглянула в приемную и попросила Катюшу зайти. Та схватила блокнот и приготовилась записывать руководящие указания.

— Вас Катей зовут? — осведомился Тарнович. — Значит, так, Катя. Первое: Аэлла Константиновна просит вас немедленно обзвонить весь персонал, я имею в виду тех, кто сегодня дома, и вызвать сюда ровно столько человек, сколько нужно, чтобы в каждой палате находился медработник.

Катя недоумевающе взглянула на начальницу, но та лишь сдержанно кивнула, мол, действительно, я прошу, а этот мужчина лишь озвучивает мои просьбы и поручения.

— Записала, — сказала она. — А зачем это?

— Раз не работают звонки вызова медсестер, значит, будут сидеть живые люди и звать врачей, когда нужно. Или сестер, или санитарок. Второе: выясните, кто из работников клиники проживает в районе, не затронутом авариями. Иными словами, нужно узнать, у кого не вырубилось электричество.

— Записала, — повторила Катя. — А для чего это нужно?

— Я вам потом объясню. Но сделать нужно обязательно, не забудьте. Теперь третье: у вас есть поблизости хороший супермаркет с отделом кулинарии?

— Есть, — тут же откликнулась Аэлла, — через квартал.

Уж это-то она знала точно, она так и не приучилась готовить еду ни для себя, ни для своих гостей, питалась либо в ресторанах, либо полуфабрикатами или готовыми блюдами, которые покупала в дорогих кулинариях. И ассортимент ближайшего к месту работы супермаркета, разумеется, знала как свои пять пальцев.

— Там приличные продукты? — спросил Тарнович.

— Очень хорошие, и кулинария отличная, — сказала Аэлла. — Я, кажется, догадываюсь, что вы имеете в виду.

— Вот и славно. Вызовите диетсестру и кто у вас там отвечает за питание в стационаре, пусть составят список необходимых продуктов. Электричества нет всего два с половиной часа, и продукты еще можно покупать, они не успели испортиться. У всех ваших больных одинаковая диета?

— Разумеется, нет, — Аэлле наконец удалось улыбнуться. — Те, кто после пластики груди, питаются практически без ограничений, а тем, у кого лицевая, нужна мягкая жидкая пища. В кулинарии вы такой не найдете, там овсяную кашу и бульон не варят, да и подогреть их негде.

— К этому мы еще вернемся, — пообещал Тарнович, — а пока они вполне могут обойтись йогуртами и простоквашей. Итак, даем поручение составить список, сколько и чего нужно, чтобы накормить ваших больных, и пусть едут в магазин. В кулинарии пусть берут то, что не нужно разогревать, какие-нибудь диетические салаты, можно жареную рыбу, если ее готовили сегодня утром, ваша диетсестра сама разберется.

— Кирилл, а на какие деньги это все покупать? У меня, между прочим, финансовая дисциплина, я не могу дать указание бухгалтерии просто вынуть из кассы наличные и послать людей в магазин, — озадаченно произнесла Аэлла.

— А вы заплатите из своих, — беззаботно ответил Кирилл. — Вы же не обеднеете от этого, а репутацию клиники сохраните.

— Вы довольно ловко распоряжаетесь чужими деньгами, — сухо заметила она, недовольная тем, что сама не смогла додуматься до таких простых и очевидных решений. — Ну хорошо, допустим, я таким образом накормлю больных обедом. А что делать с ужином? Покупать продукты в магазине уже нельзя будет, на такой жаре они до вечера не долежат.

— А вот для этого, дорогая Аэлла Константиновна, я и просил вашего секретаря узнать, кто из сотрудников клиники проживает в районе, не затронутом авариями. Вы звоните и договариваетесь, что пришлете ему в помощь двух человек с продуктами, и пусть они приготовят полноценный горячий ужин для больных. Найдите где-нибудь пару десятков термосов для чая, кофе, супов, найдите термосберегающую посуду для каши и пюре, в конце концов, никто не отменил старого дедовского способа, при котором кастрюлю заворачивали в теплое одеяло. Хорошо бы, чтобы нужный сотрудник жил не очень далеко от клиники, но это уж как повезет.

Аэлла посмотрела на Тарновича и поразилась произошедшей с ним перемене: глаза сверкали, он весь подобрался, словно готовился к прыжку, и стал на несколько лет моложе. Профессиональными глазами она ощупывала его лицо, пытаясь представить, как он выглядел лет в тридцать пять, на пике мужской красоты, и снова шевельнулось ощущение, что она его видела. Наверное, пятнадцать-двадцать лет назад он снялся в каком-нибудь модном фильме. «Что с мужиками делает разгульная жизнь, — с сочувствием подумала она. — Я лет на десять старше его, а выгляжу куда лучше. Даже, пожалуй, моложе».

Кирилл между тем закончил диктовать план первоочередных мероприятий, и работа закипела. Аэлла сразу же забыла, что перед ней всего лишь пациент, пришедший на консультацию, Тарнович включился в работу, словно был штатным сотрудником клиники, он вызвался поехать за термосами и специальными кастрюлями, его не было очень долго, и Аэлла уже подумала было, что он уехал совсем и больше не вернется. «Зачем ему эти хлопоты? — думала она. — Он небось и сам не рад, что ввязался и начал мне помогать, он передумал и просто сбежал. Что ж, его можно понять. Если он в течение получаса не объявится, придется самой ехать за термосами и кастрюлями, будь они неладны. Если бы работал Интернет, я бы дала указание Кате найти фирму, которая работает с доставкой, и все привезли бы сюда. Да, без электричества — как без рук. Надо было мне хотя бы записать номер его мобильника, сейчас можно было бы позвонить и узнать, когда он вернется. Дура, не догадалась».

Но Кирилл Тарнович вернулся около четырех часов и сразу же велел собираться тем, кто поедет готовить горячий ужин.

— Я сам их отвезу и привезу обратно, — решительно сказал он. — А вы занимайтесь больными.

Медперсонала не хватало, многие в такую жару, сдав смену, уехали на дачи, и в палатах пришлось сидеть всем вплоть до администраторов. Аэлла, беспокоясь за состояние больных, страдающих, помимо всего прочего, и от жары, сама каждые полчаса заходила в каждую палату и проверяла, все ли в порядке. Ей смертельно хотелось присесть, вытянуть ноги и выпить чашку кофе, но возможности такой не было. Она носилась по зданию клиники, отвечала на многочисленные вопросы, объясняла, ругала, проверяла, благодарила за проявленную инициативу, разговаривала по телефону с родственниками больных, успокаивала, сердилась, радовалась…