Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - Дмитрий Николаевич Смирнов

Многие, покорившись судьбе, терпеливо страдая, несли тяжелое ярмо беспросветного существования.

Но находились люди непокорные, свободолюбивые и предприимчивые: доведенные до отчаяния, они соединяли свою судьбу с теми, кого преследовал господский «закон», шли в леса, выходили с кистенем на большую дорогу.

Так называемое «разбойничество», бесспорно, являлось порождением преступного строя насилия и надругательства бар и чиновников над крестьянами.

Не было такого уголка в Нижегородской губернии, откуда бы не неслись тревожные вести: «Шалят!.. Пошаливают!..». Места, удобные для «шалостей», были известны всем: пешим и конным, всадникам и экипажам, одиночкам и обозам. В окрестностях Нижнего наиболее опасными для проезжающих считались: урочище Смычка (район современной Мызы), поле около деревень Утечиной и Грабиловки, лес близ села Кстова. Арзамасская провинция «славилась» Бреховым болотом и рощей у деревни Кудеяровки Лукояновской округи. Васильский уезд страшен был урочищем Стары-Мары, «Воровским долом» (у села Петровки), починком Рамза за речкой Ургою (приют разбойника Степана Рамзая). На Волге и Оке почти каждый остров, пустынный затон или крутой поворот реки служили убежищем вооруженных удальцов.

Соединяясь в ватаги, разбойники прежде всего выбирали сообща предводителя, или атамана. Особенно заслуженного предводителя называли «батюшка-атаман». Разбойники нападали на проезжавших купцов, отнимая деньги, подстерегали обозы с товаром, грабили и жгли селения, разбивали торговые караваны по рекам; вешали попадавшихся им в руки представителей власти, не щадили и указанных местной молвой ненавистных всем помещиков и богатеев.

Многое множество разбойничьих «подвигов» запечатлено в официальных документах. Немало рассказов, сказаний, преданий о нижегородских разбойниках XVIII века уцелело в местных архивах.

В 1744 году были начисто ограблены две крупнейшие вотчины князя Хованского и генерал-майора Шереметева в Суздальском и Юрьево-Польском уездах. Начался тщательный розыск. Один из пойманных, беглый рекрут Василий Федоров, дал безыскусственные, но яркие показания:

«От роду ему 27 лет, крестьянин он Нижегородского уезду, господ баронов Строгановых, деревни Монастырки. Тому с 5 лет отдан в Нижегородской Губернской канцелярии в рекрутные солдаты и в верной службе присягал, военной экзерциции деревянным ружьем обучался и с того города Нижнего Новгорода с такими же набранными рекрутами выслан в Белогородскую волость.[73] И в Нижегородском уезде, прошед село Вязовку, в незнаемой (т. е. неизвестной ему по названию) деревне бежал и, сошед (скрывшись), жил на сибирских медных заводах.

В прошлом, в 1742, году весною с тех заводов его, Федорова, и прочих бурлаков сослали (выгнали, как беспаспортных), и пошел он в Нижегородскую губернию на реку Усту. Там сошелся с бурлаком Григорием Котельницким (т. е. родом из Котельнича), и пошли оба на реку Волгу. Пришли в деревню Фокину (близ Васильсурска) к крестьянину по имени Макар, а прозвища не знает.

В тот же срок пришли к Макару бурлаки Федот Тупенков, Григорий Маленький, Василий Воробьев, Степан Коза, Василий Матушкин, Степан Шмаков, Иван Кнут.

Все девять, согласясь, пошли на реку для разбоев. По пути, промеж деревень Подожгиной и Андреяновой (Балахнинской округи), в раменном лесу к ним пристали еще 13 человек: Матвей Соколов, Афанасий и Гаврила без прозвища, Семен Черный, Яков Судомойкин из Пуреха, Федор Кошкодавин — житель села Ландеха, Федор Толстов из Хохломы, Петр Семенов, из Корельской волости Иван, а других как зовут и отколь, не знает… Посоветовав, выбрали в атаманы Матвея Соколова, а в есаулы Семена Черного».

Первым пунктом действий была деревня Железова (той же Балахнинской округи). Здесь разбойники запаслись оружием. Отняли у двух крестьян «винтовки»,[74] в деревне Лисиной раздобыли у крестьянина Степанова фузею, у крестьянина Ивана Шкуры пороху шесть зарядов.

«Придя затем в село Кромку (Макарьевской округи), разбили попа, взяли пожитки, и, спрашивая у того попа денег, есаул Черный бил его плетью».

Воротившись в Балахнинскую округу, близ села Катунок, пришли в лес. Федор Кошкодавин с пятью товарищами от них отстали, остальные продолжали действовать. Грабили главным образом помещиков и попов и взяли богатую добычу.

«…Близ мельницы Симачихи, — рассказывает далее Василий Федоров, — разбойник Федот Тупенок завыл по-волчьи, и на тот его голос пришли к ним из лесу еще десятка два прятавшихся в чаще людей…»

Всего набралось в отряде свыше сорока человек. Выбрали нового атамана Осипа Полетаева и есаула Ивана Шарова. Еще выбрали: старосту для веданья «добычей» Ивана Кнута, помощника ему Василья и двух огневщиков Степана Крутожопку и Михаила Паляну (для пытания огнем людей, не желающих добровольно отдать деньги).

Очередной налет произвели на помещичий дом, стоявший посреди большого села Пестяков. Помещик со старостами и приказчиками встретил разбойников ружейным огнем. Произошло настоящее сражение, с обеих сторон оказались убитые и раненые. Разбойники осилили. В помещичьем доме, в горницах, в чуланах и амбарах взяли денег в трех мешках 400 рублей, кроме пожитков и продовольствия.

На трех телегах увезли разбойники отнятое помещичье имущество в лес, за Калушкину пустынь, где и произошел «дуван» (дележка).

В дальнейшем отряд побывал еще в селе Воскресенском Сокольской волости (левобережье Волги), но пыл разбойников стал уже охладевать. Большинство из них почувствовало себя «богатыми» и не нуждалось в дальнейшем пролитии крови. Разбойная артель распалась, люди разошлись. Вскоре участник шайки Василий Федоров был пойман по делу ограбления помещиков Хованского и Шереметева и на допросе подробно рассказал о своей более чем трехлетней «деятельности»…

Около 1755–1756 годов из нижегородского поместья княгини И. Я. Голицыной, из деревни Отеревой (около Борисова Поля Нижегородского уезда) неизвестно куда скрылся молодой крестьянин Константин Васильев Дудкин. Несколько лет вольный молодец бродил по Волге-реке, познакомился с понизовыми бурлаками, забубенными головушками, и наконец очутился в Астрахани. В дальнейшем намеревался он пробраться на взморье, на ловецкие ватаги в тайные места, где, как ему стало известно, волжские атаманы набирают людей в отряды «гулять» по Верхней Волге.

На первых порах Дудкина ждала неудача. Его поймало астраханское военное начальство. На допросе он сказался человеком, «не помнящим родства», но после трехмесячного заключения передумал и объявил себя беглым рекрутом Степаном Кулагиным. Мнимого рекрута судили в астраханской военной комиссии и определили в солдаты в Самарский полк, где он прослужил тринадцать лет.

Но в это время нижегородская княгиня Голицына узнала, что ее крепостной Константин Дудкин, столько лет пропадавший без вести и уже