В сладостном плену - Блэйн Андерсен

Слово отец прозвучало в сознании Бретаны подобно приглушенному колоколу. Эйлин так мучилась памятью о сэре Уильяме, что едва могла заставить себя говорить о муже. Из-за этого дочь так мало и знала о нем. И все же она лелеяла в сердце образ сильного защитника, способного оградить ее от опасности и одиночества, перед лицом которых она стояла сейчас.

Теперь же она полностью в руках жестоких чужаков, которые лишили ее всего, что так дорого для нее. От таких мыслей Бретана всхлипнула, подумав, хватит ли ей силы воли, чтобы пережить этот последний удар.

Ей было незнакомо чувство жалости к себе, оно даже пугало ее. «Я найду дорогу домой… — молча поклялась она, — и сделаю это любой ценой».

Откуда-то с середины корабля ее окликнули по имени, и это заставило ее быстро обернуться.

— Леди Бретана. — Бронвик позвала ее еще раз, причем сделала она это так тихо, чтобы никто из посторонних не слышал. — Здесь еда, прошу тебя, зайди и поешь.

До этого момента Бретана совершенно не думала о голоде, а ведь она ничего не ела со вчерашнего вечера, и поэтому сама мысль о еде доставила ей живейшее удовольствие. Она устремилась на зов Бронвик, быстро минуя передние ряды гребцов и коня Торгуна.

Заметив приближение своей госпожи, Бронвик вернулась в каморку и быстро разложила куски соленой рыбы и яблоки, которые им принес один из матросов, на двух досках для разрезания хлеба. Как только Бретана вошла, горничная приготовилась ее обслуживать. Взглядом она искала у нее ответы на отчаянно мучавшие их вопросы.

— Удалось что-нибудь узнать, куда они нас везут?

В глазах Бретаны как в зеркале отражалась ее неуверенность.

— Викинг назвал Норманландию.

Она наклонилась и взяла еду из протянутой руки Бронвин.

Еда из запасов Глендонвика оказалась не такой привлекательной, как хотелось бы надеяться Бретане. Скандинавы, видимо, брали ее в спешке, больше заботясь об удобстве приготовления и хранения в морских условиях. Все же голод восторжествовал над гастрономическими капризами и, после недолгого колебания, Бретана жадно поднесла к губам кусок соленой трески. Она продолжала есть, не замечая преисполненного боли взгляда своей подруги по несчастью.

— Норманландия, — прошептала Бронвин, отворачиваясь в сторону, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Глава 3

— Убери свои грязные лапы! — С быстротой молнии Бретана отскочила от самого переднего сиденья и повернулась к рядам усердно трудившихся гребцов. Она не сомневалась, что сейчас увидит нависающую над ней фигуру Торгуна. Сзади нее не было никого.

В сильном замешательстве и смущении Бретана поняла, что виновником происшествия был не Торгуй, а порывистый ветер, прижавший ее свободно сшитое платье к телу. Подобные опасения часто преследовали ее и в каморке, и тогда она, сколько могла, боролась со сном. Вот почему с тех пор, как ее тайно похитили и перевезли на корабль, она крепко не спала ни одной ночи.

С самого первого раза, когда почувствовала на себе жадный, обжигающий взгляд Торгуна, она знала, что он хочет ее. Даже безобидное дуновение морского ветра она воспринимала как предупреждение, что пришел скандинав, чтобы наконец сломить ее сопротивление.

Однако ее укачивали только морские волны. И не звуки его шагов тревожили ее во время беспокойного сна, а только хлопанье на ветру металлического флажка на мачте. «А впрочем, не важно, — думала она. — Если он и испытывает вожделение, так это наверняка только временно».

Она была рада, что никто не был свидетелем ее конфуза. Бретана села и снова повернулась лицом в сторону расстилавшегося перед ней открытого моря.

— А плавать-то будет холодновато, я бы не советовал делать этого. — Бретана уже узнавала тяжеловесный юмор Торгуна, даже если бы ей был незнаком его голос.

— Такие шуточки, наверное, пользуются успехом у скандинавских женщин, не так ли?

Торгуй усмехнулся еще шире, а затем звучно захохотал, задрав подбородок к небу и скрестив на груди свои длинные, мускулистые руки.

— Миледи не стоит беспокоиться о соперницах, стоит только попросить, и я ваш. — Это была шутка, однако, и он знал, далеко не безосновательная.

Прекратит он когда-нибудь дразнить ее? Бретане начало казаться, что ее похитителю нравится раздражать ее таким образом.

— Я бы предпочла плавание в море обществу такого грубияна.

— Нам не стоит ругаться. Корабль слишком тесное поле битвы.

С последним его доводом Бретана, конечно, спорить не собиралась. Огромный в начале пути корабль казался все меньше по мере того, как люди на нем проводили все больше и больше времени. Первые два дня она предпочитала оставаться в добровольном заточении в своем убежище. Однако в тесном, скудно освещенном помещении было просто нечем дышать, и этим утром Бретана решила примириться с вероятностью встречи с Торгуном. Но зато чувствовать на лице свежее дыхание океана.

Бронвин отвергла настойчивые просьбы Бретаны присоединиться к ней. Пожилая женщина отказалась покидать их убежище, предпочитая находиться под защитой низких дубовых стен душной каморки, а не прогуливаться перед викингами, смотревшими на нее во все глаза. В такие моменты и Бретана не хотела выходить на палубу. Пока она оставалась в укрытии, Торгун, по крайней мере, не заговаривал с ней.

Она дерзко встретила озадаченный взгляд Торгуна и только раздраженно вздохнула, потом обратила внимание на Ларса, который разносил еду. Утром наводящий уныние рацион Торгун называл «dagverror», а вечером «natverror», Бретане же и то и другое казалось совершенно несъедобным. Однако это помогло по крайней мере хоть как-то разнообразить бесконечную череду монотонных дней. Кормчий протянул Торгуну порцию неизменной соленой трески, а затем железной кружкой зачерпнул пива из находившегося поблизости ведра. Как только главный викинг получил причитавшуюся ему еду, он тут же, похоже, в качестве дара, протянул ее Бретане.

— Море, как я вижу, способствует у тебя выделению желчи, может, оно улучшает и аппетит?

Бретана возненавидела насквозь просоленную рыбу, единственное что она получала из еды с тех пор, как иссякли запасы крупы и фруктов, украденные из кладовых Глендонвика. И уж, конечно, она и думать не хотела о том, чтобы брать хоть что-то непосредственно из рук Торгуна.

— Я лучше умру с голоду.

— Так и случится, если не будешь это есть. Он поставил еду рядом с ней на небольшую скамью, случайно задев ее платье. Инстинктивно она отодвинулась вбок, чуть не упав из-за этого прямо в узкий центральный проход корабля.

Она знала, что в конце концов голод победит ее отвращение к соленой рыбе, однако не хотела, чтобы Торгун получил удовольствие от согласия на его предложение.