Украинская революция. 1917-1918 - Олег Федюшин

Вскоре Австро-Венгрия и Германия признали Союз как орган, представляющий интересы украинцев, проживающих не только на территории центральных держав, но и европейских стран, особенно нейтральных. Первоначально функции связного между Веной и Союзом выполнял австрийский чиновник невысокого ранга, консул Эммануил Урбас. Для его работы австро-венгерские власти выделили необходимые денежные средства, обеспечили своего представителя телеграфной, курьерской и транспортной службами. Представителем рейха, которому поручили работать с Союзом, был немецкий консул во Львове Карл Хайнце. Однако в начальный период (август – ноябрь 1914 года) эта украинская организация находилась целиком в ведении Австрии.

Союз начал свою деятельность с анонимного обращения «К украинскому народу России», подготовленного во Львове в начале августа 1914 года и уже завизированного – «К общественности Европы» от 25 августа того же года. Под ним стояли подписи членов Совета: Дмытра Донцова, Мыколы Зализняка, Володымыра Дорошенко, Андрия Жука, Олександра Скоропис-Йолтуховского и Мариана Меленевского (Басока). Донцов и Зализняк вскоре после этого покинули организацию. Последний продолжил сотрудничество с австрийцами в частном порядке и сыграл определенную посредническую роль во время переговоров в Брест-Литовске в 1918 году.

Вскоре руководители Союза подготовили еще одно обращение, предложив монархам Германии и Австро-Венгрии подписать его и затем опубликовать в виде манифеста к украинскому народу. Разумеется, это было бы равноценно открытой декларации двух держав, выражавшей поддержку украинскому национальному движению и предлагаемым программам. Вена, как утверждают, отвергла этот план (скорее всего, без консультаций с Берлином). Даже анонимное обращение в начале августа, когда, как полагают, около полумиллиона копий было уже отпечатано, поступил приказ уничтожить. Все эти обращения и заявления, видимо, готовились по инициативе украинской стороны, вместе с тем сохранившиеся австрийские документы не содержат никаких сведений о подобных планах. Согласно официальному источнику, среди ранних публикаций Союза имелись следующие памфлеты: «Борьба против царизма» Парвуса (доктора Александра Гельфанда) – 3000 копий; «Простые речи» Л. Мартова – 3000; анонимное обращение «К солдатам русской армии» – 50 тысяч. Тот же источник предлагает список служащих Союза – полной и частичной занятости, – состоящий из 42 человек.

Между тем в конце августа 1914 года Союз перевел свою штаб-квартиру в Вену. Затем Восточную Галицию заняли русские войска, и вскоре под их контроль перешел и Львов. Это сделало Вену естественным прибежищем для Союза. Переезд организации и тот факт, что она стала функционировать на австрийской земле, не следует, однако, считать подтверждением существования какого-то определенного австрийского плана в отношении Украины или намерения поддерживать национальное движение. Правда, несколько членов Союза жили и работали в Австрии задолго до начала войны, потому что там они могли рассчитывать на поддержку и сотрудничество украинцев-галичан. Более того, именно Австро-Венгрия, а не Германия должна была оккупировать Украину в случае победы центральных держав на Востоке. Однако деятельность Союза вскоре активизировалась и в Германии, где он рассчитывал получить поддержку, хотя бы в отдельных кругах, для достижения конечной цели – освобождения Украины. Лидеры галичан-украинцев вновь оказали помощь в налаживании отношений между Союзом и Берлином. Наибольшая заслуга в этом деле должна принадлежать Косте Левицкому и Мыколе Васылько – депутатам австрийского парламента.

Первоначально деятельность Союза финансировала австро-венгерская монархия, затем Вена и Берлин совместно, но открыто ни германское, ни австрийское правительства не принимали на себя какие-либо обязательства по созданию независимого украинского государства и не считали это частью своей официальной политики. Согласно утверждению Дорошенко, Союз получал средства от немцев и австрийцев в качестве «займа», за который будет рассчитываться будущее украинское правительство, «ядром» которого он себя считал. Лидеры Союза, большинство которых были социалистами, находили унизительным принимать финансовую поддержку от центральных держав и просили Вену – первоначального донора – согласиться на «принцип займа». Однако австро-венгерская монархия отказалась от такой постановки вопроса. Тогда руководство Союза устно заверило, что вернет эти средства австрийскому правительству в будущем. В немецких документах отсутствуют доказательства того, что Союз считал себя ядром будущего украинского правительства. Ни Берлин, ни Вена определенно не гарантировали ему такой статус. Сумма, полученная от Австрии в начальный период сотрудничества – август – декабрь 1914 года, – равнялась 227 994 крон. Значительная часть этих средств была потрачена на улучшение библиотеки, а также покупку необходимого оборудования и мебели.

Австрия поддерживала деятельность Союза в первую очередь исходя из военных соображений. Приходилось поощрять все усилия, которые были направлены на ослабление России или могли привести ее к полному поражению. А при устранении хотя бы одного из противостоящих союзников легче могла решиться задача по прорыву блокады центральных держав. Вене требовалась особая осмотрительность в этой игре. Взяв на себя обязательства по решению польского вопроса и опасаясь роста политической активности разных народов империи, она, по мнению влиятельного австрийского дипломата графа Оттокара фон Чернина, просто не могла позволить себе поощрять движения, добивающиеся расчленения России, поскольку это могло нанести смертельный удар по системе, на которую опиралась сама австро-венгерская монархия. Граф Александр фон Хойос, секретарь австрийского МИД, также усматривал в поддержке украинского движения рискованное предприятие, но был готов продолжать подобную деятельность из убеждения, что только «внутренние беспорядки» смогут ослабить «восточного колосса». Хотя украинское предприятие санкционировал австрийский МИД, большинство официальных лиц империи относилось к нему критически. До самого конца оно оставалось для Вены «нежеланным ребенком».

Отношение Германии к украинскому движению на ранней фазе войны (август – ноябрь 1914 года) было еще более осторожным, несмотря на то что Берлину не приходилось сталкиваться с дилеммами, подобными тем, перед которыми стояла Вена при решении деликатных и крайне острых национальных вопросов на Востоке. Граф фон Гуттен-Чапски как эксперт по данному региону в ставке Верховного главнокомандования получил от кайзера указания следить за национальными движениями поляков, евреев, украинцев и других народностей, населявших Россию, с целью их возможного использования в военных интересах Германии. То обстоятельство, что Гуттен-Чапски был заинтересован прежде всего в восстановлении «исторической Польши», ограничивало возможности сотрудничества рейха с другими национальными движениями на Востоке, поскольку Польша, как таковая, должна была включать в себя зничительные территории Украины, Белоруссии и Литвы. Хотя в сентябре 1914 года Гуттен-Чапски ушел с поста главного эксперта рейха по национальным вопросам, он не утратил прямого доступа к кайзеру, а его влияние на германское правительство оставалось, как полагают, весьма значительным даже после середины 1917 года.

Лишь после отставки Гуттен-Чапски и разочарования Вены в украинском движении в конце 1914 года Германия приступила к тесному сотрудничеству с Союзом. Непосредственную ответственность за эту сферу деятельности несли генерал Эмиль Фридрих и капитан Вальтер фон Люберс из военного министерства, а также Йозеф Траутман и Диего фон Берген из МИД. Из них наиболее важной фигурой был, видимо, Берген, поскольку он являлся будущим экспертом МИД по «революциям». Среди других высокопоставленных немцев, работавших с Союзом, были Фридрих фон Шверин, прусский чиновник (президент-администратор округа Франкфурт-на-Одере) и близкий друг заместителя госсекретаря Артура Циммермана, а также его помощник доктор Эрих Койп. Шверин и Койп пользовались в Германии широкой известностью как разработчики аннексионистских планов, предусматривавших получение на Востоке новых территорий. Официально Союз и германский МИД не поддерживали никаких контактов. Союз получал финансовую поддержку и оставался под общим контролем посреднического агентства Франкфурта-на-Одере, учрежденного Шверином и Койпом (при содействии генерала Фридриха) специально для этой цели. Дипломатические представители рейха в столицах нейтральных государств, такие как барон Гельмут Луциус фон Штедтен (Стокгольм), барон Гисберт фон Ромберг (Берн) и граф Ульрих фон Брокдорф-Ранцау (Копенгаген), также принимали активное участие в попытках Германии революционизировать Восток. Они намеревались осуществить это при помощи Союза за освобождение Украины, Лиги нерусских народов, а также различных социалистических группировок России. В архивах германского МИД хранятся сотни депеш, меморандумов и других дипломатических документов, касающихся тесного сотрудничества названных германских дипломатов и представителей Союза за рубежом. Наиболее активными и результативными центрами по добыванию информации по Украине являлись те, что действовали в Берне, Лозанне и Константинополе. Лига нерусских народов, поощряемая и финансируемая немецкой стороной, вела аналогичную деятельность и отличалась от Союза прежде всего своим многонациональным составом. Основным посредником между официальными германскими кругами и российскими социалистическими группировками за рубежом являлся известный двойной агент Александр Гельфанд (Парвус). Как полагают, Парвус принимал участие в различных проектах по Украине и служил посредником в сделках Союза с русскими социалистами (например, Лениным В.И., Раковским Христианом Г., Радеком Карлом Б.).