Роман Молодой - Сычев К. В.

Великий тверской князь, узнав от возвратившихся к нему наместников о случившемся, немедленно двинулся на Торжок. Подойдя 31 мая к городу, он послал к новгородцам своих людей с требованием признать его власть и принять изгнанных наместников назад. Но уверовавшие в свои силы новгородские ополченцы и «ушкуйники» отказались выполнить тверские требования и, более того, решили дать бой тверскому войску «в чистом поле». В жестокой сече Михаил Тверской одолел врагов, а отчаянные новгородцы были беспощадно перебиты. Погибли «лучшие новгородские люди» и воеводы: посадник Александр Абакумович, Иван Тимофеевич, Иван Шахович, Григорий Щебелкович, Тимофей Данилович, Михайло Грозный, Денисей Вислов и многие другие. Воспользовавшись отсутствием сопротивления, тверичи подожгли городской посад, а ввиду того, что в это время дул сильный, направленный на город ветер, в Торжке начался страшный пожар. Пламя никого не щадило, и множество торжан сгорели живьем…Спасавшиеся от огня люди встречались тверскими воинами с особой жестокостью. На глазах у всех тверичи догола раздевали «и черниц, и жен, и девиц», насилуя их, «словно поганые бусурманы», и убивая! После этой расправы уцелевшие от гибели тверичи выкопали целых пять братских могил, чтобы захоронить «несметное множество» несчастных!

Великий московский и владимирский князь Дмитрий Иванович, узнав о случившемся у Торжка злодеянии, пришел в сильный гнев. До этого он колебался и не мог решиться покарать Михаила Тверского, дорожа перемирием с Литвой. Но вот наступила пора действовать. Московские гонцы поскакали по всему княжеству, призывая собирать войска для похода на Тверь. Узнав об этом, великий тверской князь послал своих людей в Вильно за помощью. Великий литовский князь Ольгерд уже был готов к походу. Он совсем недавно отправил в Константинополь «грамоту» патриарху Филофею с жалобой на митрополита московского и «всея Руси» Алексия за якобы «нехристианские» поступки последнего. Так, в свое время, митрополит прилюдно во время церковной службы отлучил от церкви великого смоленского князя Святослава Ивановича, за то, что тот принял участие в литовском походе против Москвы. И, хотя константинопольский патриарх не поддержал его и отменил анафему, литовцы поняли, что митрополит служит «не Богу, а кесарю»! Также разгневала Ольгерда и позиция митрополита Алексия во время похода москвичей на Новосиль: он открыто благословил смещение князя Ивана Симеоновича Новосильского с удельного «стола» и назначение его брата Романа Симеоновича, дружественного Москве, новосильским князем. Но поскольку отставленный Иван Новосильский был женат на дочери Ольгерда, великий литовский князь считал его зависимым от себя и расценивал действия москвичей, как незаконные.

Но особенно рассердился Ольгерд на святителя Алексия за поддержку действий, совершенных брянским наместником Василием, который впоследствии бежал в Москву.

– Нагубник Василий, – писал Ольгерд патриарху, – целовал крест при епископе, и епископ был за него поручителем, а он выдал епископа в поруке и бежал, но митрополит снял с него крестное целование. И многие другие бежали, и он всех их освободил от крестной клятвы…

Таким образом, посланники Михаила Тверского встретили в Вильно понимание. Не дожидаясь сбора всех войск, Ольгерд Гедиминович, имея давнюю привычку совершать внезапные походы, немедленно повел своих лучших воинов на Москву. По дороге к нему присоединялись все новые и новые князья и союзники. Литовская рать, растущая как снежный ком, словно огромная извивающаяся змея, быстро ползла к московским пределам.

Дмитрий Ольгердович Брянский, получив извещение от своего отца о начавшемся походе, был сильно раздосадован. Он помнил о последнем неудачном походе на Москву и не хотел ссориться с соседом. Все его «лучшие бояре» вместе с нагубником Василием, прослышав о гневе великого князя Ольгерда, бежали в Москву. Оставшиеся же в Брянске «верные люди» рассказали своему князю, как все произошло, что они проявили хитрость, «откупившись» от Москвы серебром, а «целовали крест» только для видимости, чтобы спасти от разорения город и удел! Такое объяснение вполне устраивало Дмитрия Ольгердовича, и он не стал искать «виноватых», благо, главный «злодей» Василий сбежал. Обстановка в Брянске была спокойной, но князь едва успел однажды сходить на охоту и «попариться» в бане со своими «добрыми женками», как пришел вызов отца – идти к нему на соединение.

Вот и ехал Дмитрий Брянский по смоленской дороге впереди своего, в тысячу копий, полка. Ярко светило приветливое июньское солнце, от земли шел дивный аромат луговых трав, и, казалось, нужно было радоваться, а не хмурится. Но Дмитрий Ольгердович не видел всех красот природы и смотрел вниз, думая грустную думу.

– Зачем эта бессмысленная война и гибель лучших воинов? – рассуждал он про себя, покачиваясь в седле. – Мои люди совсем не хотят сражаться против москалей! Это же не немцы, а русские люди! Я только вижу, что мой батюшка совсем не жалеет моих людей и всегда готов бросить их в жар самой яростной битвы! Но как бы ни так!

– Славный князь! – вдруг громко сказал ехавший за спиной князя его воевода Пригода Уличевич. – Там, невдалеке, видно большое войско!

– Это – мой батюшка, братья! – громко крикнул, привстав в седле и подняв вверх свою правую руку, князь Дмитрий Брянский. – Вперед же, навстречу!

И брянская конница помчалась вслед за своим князем.

Присоединение к литовскому войску прошло спокойно. Дмитрия Ольгердовича сразу же узнали. Ближайшие к нему военачальники помахали руками и показали, где следует встать и как дальше двигаться.

Великий литовский князь Ольгерд с улыбкой принял известие от одного из своих дозорных о прибытии сына и, продолжая путь, весело сказал: – Ну, что же, теперь нам осталось дождаться только Михаила Тверского!

12 июня литовское войско подошло к Любутску, куда вскоре прибыл и великий тверской князь со своей дружиной. Уставшие от стремительного перехода литовцы разбили лагерь, а великий князь Ольгерд собрал в своем шатре военный совет.

– Надо поговорить о предстоящем сражении, люди мои, – решительно сказал он, восседая в своем большом кресле напротив рассевшихся по скамьям князей и воевод. – и о том, как нам неожиданно добраться до Москвы, чтобы москали не успели подготовиться к обороне…

– Это нам сделать не удастся! – перебил его Михаил Тверской. – Моя разведка обнаружила московские полки недалеко отсюда! Значит, они проведали о твоем походе! Поэтому нужно готовиться к скорой битве и посылать опытных людей для того, чтобы узнать их примерную численность!