Роман Молодой - Сычев К. В.

– Если москали обо всем узнали, – молвил раздраженный Ольгерд, – тогда дело плохо! Надо старательно подготовиться к столкновению, хорошо обдумать каждый шаг, чтобы не губить понапрасну людей…Нельзя допустить больших потерь и ослабления войска. Впереди нас ждут сражения с крестоносцами…

– Я думаю, государь, что нам будет лучше, – вкрадчиво сказал великий князь тверской, – сразу же напасть на москалей и ударить по ним всеми силами! Они не выдержат и побегут! А затем мы разорим всю московскую землю!

– Не надо быть мудрецом, чтобы нестись на врага, очертя голову! – возмутился князь Андрей Полоцкий. – Если москали узнали о нашем походе и собрали большое войско со всей земли, нет никакого смысла терять людей в смертельной битве! Лучше предложить Дмитрию Москалю мир и спокойно уйти восвояси!

Знатные литовцы не поддержали это мнение, зашумели, заспорили. Тогда встал его брат, брянский князь Дмитрий Ольгердович. Он, покачав головой, смело сказал: – Наш батюшка прав! Сначала нужно хорошо подумать, прощупать силы москалей и послать на них Сторожевой полк. Если «сторожевики» сумеют разогнать москалей, тогда будет удача в сражении. А если москали помнут нас, тогда отойдем за овраг и увидим, что надо делать!

С этим все молчаливо согласились.

– Ну, что ж! – молвил, повеселев, великий князь Ольгерд, – тогда пусть мой Дмитрий со своими брянскими людьми войдут в Сторожевой полк и первыми сразятся с врагами! На том и порешим!

Рассвело. Литовские воины хорошо отдохнули и успели принять пищу, но неприятеля все еще не было видно. Сторожевой полк по указанию великого князя развернулся и пошел вперед. Воины остальных полков ждали его стычки с врагом и следовали за «сторожевиками» в некотором отдалении, надеясь быстро узнать численность московского войска. Дмитрий Ольгердович ехал вместе с главным воеводой полка Андреем Ольгердовичем впереди своих воинов. Они рассчитывали обогнуть небольшой холм и уже потом принять решение, как атаковать неприятеля. Но москвичи не дали им на это времени. Как только литовское войско вышло из-за холма, на него стремительно обрушилась тяжелая московская конница. – Ура! Слава Москве! Слава князю Димитрию! – вскричали широкоплечие окольчуженные москвичи, надеясь запугать своими воплями литовцев. Их оскаленные, густо заросшие огромными бородами лица с выпученными глазами, зависли над противником. Но опытные литовские воины, большинство из которых были одеты в легкие камышовые, татарские панцири, не раз смотревшие смерти в глаза, не испугались. – Слава Литве! – закричал что есть мочи князь Андрей Ольгердович, поднимая меч. – Слава могучему Альгирдасу! Смерть Москве!

– Слава Альгирдасу! Смерть Москве! – подхватили его воины и с яростью сшиблись в жестокой, смертельной схватке. Всем показалось, что «сгустилась тьма» от воплей бойцов, звона железа и густого запаха крови. Еще немного, и, казалось, битва превратится в беспощадное кровопролитие, но вдруг, откуда-то из середины московского войска раздался громкий клич, перебивший на время шум битвы. – Слава Брянску! Смерть лютым врагам! – пронеслось над сражавшимися. – Слава Брянску! – неожиданно подхватили этот боевой призыв остальные москвичи, с бешенством врубаясь в ряды литовцев.

– Слава Брянску! – прокричал вдруг кто-то из литовских рядов! – Зачем нам убивать своих?! – и воины брянского отряда резко остановились, повернулись к москвичам спинами и, несмотря на попытки охрипшего от крика Дмитрия Ольгердовича остановить их, дружно поскакали за холм. Видя, что стычка проиграна, и остальные бойцы Сторожевого полка, теряя сраженных московскими мечами товарищей, ринулись за брянцами. Вместе с ними умчались и разгневанные князья.

Московские же воины не стали преследовать отступавших и остановились, как вкопанные. – Почему вы не гоните врагов?! – вскричал разгневанный, подскакавший к своему отряду князь Роман Молодой. Это он крикнул славословие Брянску, увлекшись сражением и забыв о том, что он уже давно не брянский князь. – Неужели вы не видите вражеские спины?

– Не ругай своих людей, брат! – весело сказал подъехавший к князю Роману «набольший воевода» Дмитрий Волынский. Он никогда не унывал. – Пусть наша победа достанется малой кровью! Это – позор для литовцев, испугавшихся одного только вида твоих брянцев и их грозного клича! Слава тебе и твоим людям! И какой смысл гнаться за ними, если они спрятались за оврагом?

В самом деле, узнав о неудаче своего Сторожевого полка, Ольгерд Литовский завел свое войско за овраг и остановился там, ожидая дальнейших действий москвичей. Те же, в свою очередь, выставив дозоры, издали наблюдали за литовцами.

Так два войска простояли несколько дней, пока литовцам первым это не надоело.

– Пусть будет мир! – объявил на военном совете Ольгерд. – У меня нет желания потерять лучших воинов в равном сражении! Хватит с нас двух десятков, погибших в яростной стычке!

И он с гневом посмотрел на сына Дмитрия.

Ответом ему было мрачное молчание.

– Вот что натворили мои брянцы! – думал, едва сдерживая смех, Дмитрий Ольгердович. – Не было счастья, да несчастье помогло! Пусть они убежали, зато остановили бессмысленную бойню…Моих брянцев следует скорей похвалить, чем осуждать!

– Что ж, если нет иного мнения, – буркнул великий князь, – тогда я пошлю людей в стан этих упрямых москалей…

На другой после этого совета день между сторонами было, наконец, достигнуто соглашение о прекращении «ненужной брани». Помимо великих князей – Ольгерда Литовского и Дмитрия Московского – «перемирную грамоту» подписали еще несколько известных военачальников, среди которых были «могучий князь Роман», один из героев стычки двух полков, и князь Дмитрий Ольгердович Брянский, тоже внесший со своими людьми лепту в скорейшее прекращение литовского похода. Так закончилась третья «литовщина».

ГЛАВА 18

ВСТРЕЧА СО СТАРЫМ МУРЗОЙ

Князь Роман Молодой скакал со своими людьми навстречу татарам. От московских застав пришло известие, что «сюда идет татарский отряд в сто копий» во главе «с царевичем Серкизом». Великий князь хотел послать навстречу знатному татарину одного из своих воевод. Но князь Роман Брянский, бывший на совете, попросил разрешить ему поехать к гостям. – Я не раз встречался со славным Серкиз-беем не только в Сарае, но даже в царском дворце! – сказал он великому князю. – Он, правда, не царевич, а знатный человек, однако цари его уважали и часто приглашали на советы, где он сидел неподалеку от царского трона! Если этот славный татарский мурза решил приехать в Москву, значит, он верит в твою силу, государь! Когда-то мне говорил мой, покойный ныне, боярин Кручина, что этот мурза хочет перейти к тебе на службу! Да и сам Кручина советовал ему это! В то время к тебе приехал бывший царский советник Тютчи, не пожелавший служить неправедным бусурманам…