Роман Молодой - Сычев К. В.

– Не потеряешь, брат, – бодро молвил князь Дмитрий Михайлович, – а только завоюешь боевую славу! Олег Рязанский – нам не соперник! Как, впрочем, и не союзник! Разве ты не знаешь, что он хитростью захватил нашу Лопасню? Поверь – Господь будет с нами! У нас же есть благословение самого святителя!

Неожиданно из-за леса выскочил всадник и быстро поскакал к московскому войску. – А вот и наш разведчик! – воскликнул Дмитрий Волынский. – Видно, дело уже близко, если он так спешит!

– Славный воевода! – закричал, доскакав до военачальника, молоденький, с едва пробившейся бородкой, дружинник, одетый в легкий, но теплый, заячий тулуп. – Здесь неподалеку, на Скорнищове, стоят рязанские полки! Несметная сила!

– Неужели? – усмехнулся Дмитрий Волынский.

– Они собрались на горке и закрыли собой всю видимость! – пробормотал озадаченный веселым спокойствием воеводы разведчик. – Люди говорят, что те рязанцы – суровые, свирепые и самоуверенные. Они заявили, что пришли сюда без оружия, но с одними веревками якобы для того, чтобы вязать наших московских воинов!

– Значит, у них нет оружия? – засмеялся Дмитрий Михайлович. – Ну, что ж, тогда мы возьмем этих глупых рязанцев голыми руками!

И он подал знак воинам строиться в боевой порядок. Прозвучал звук рожка. Войско разделилось на четыре части: Передовой полк, в состав которого вошел брянский отряд с Романом Молодым, Большой полк, шедший за ним, полки Правой и Левой Руки.

– Вперед, славные воины! – закричал приподнявшийся в седле князь Дмитрий Волынский, сидевший, как и прежде, рядом с Романом Брянским впереди Передового полка. – За Москву! За могучего Дмитрия Иваныча!

И он, быстро развернувшись, поскакал, огибая Передовой полк, к своему Большому полку. Так князь Роман оказался впереди всего войска. – За мной, за Москву! – крикнул он, погоняя коня.

Воины Передового полка яростно рванулись вперед, желая сокрушить неведомого доселе врага, и стремительно обогнули холм.

Рязанские полки спокойно стояли, ожидая неприятеля. Их воины были одеты так же, как и москвичи, в овчинные тулупы, только, в отличие от москвичей, лишь немногие имели поверх тулупов железные кольчуги: рязанцы были победней. Великий князь Олег, увидев скачущих навстречу москвичей, что-то громко крикнул и, подняв вверх руку с мечом, поскакал в тыл своего войска – руководить сражением сзади.

Князь Роман так неожиданно выскочил на исполчившихся рязанцев, буквально выросших перед ним, что не успел даже подумать о своих действиях. Увлекшись боевым кличем московских воинов, он сразу же угодил в самую середину переднего строя врагов.

– А, да здесь сам князь! – дружно закричали рязанцы, пешие ряды которых сразу же ощетинился длинными копьями. – Разите его, братцы!

Роман Михайлович взмахнул мечом и с треском отсек несколько древков устремленных на него копий. Следующий удар он обрушил на самого рослого пехотинца, который с диким криком рухнул на землю. – Братцы, он убил Ярему! – заорали столпившиеся вокруг него рязанцы, и князь Роман почувствовал острую боль в правой голени. – Эх, зацепили! – подумал он, пошатнувшись в седле, но не остановив свой беспощадный меч. В короткий срок перед ним образовалась целая куча окровавленных трупов. В этот время подоспели воины Передового полка. Их удар был спасительным для Романа Брянского. Отвлеченные от князя рязанцы кинулись защищать пошатнувшуюся середину. Битва стала ожесточенной. Вой, визг, вопли сражавшихся и умиравших заглушили стук щитов и звон железа. Время от времени лишь слышались звуки боевых рожков: то рязанского, то московского. Но бойцы Передового полка ничего не хотели слышать: увлеченные местным сражением, они видели перед собой лишь отчаянно сопротивлявшихся, озверевших врагов и сами только убивали. Вот упал с коня славный брянский воин, убеленный сединами Ждан Воиславович, но, будучи тяжело раненым, он продолжал биться, схватив за горло рослого рязанца, выбившего его своим копьем из седла и тоже упавшего. Роман Брянский лишь увидел, как остекленели и вылезли из орбит глаза рязанского копейщика, падавшего в кровавое месиво вместе с умиравшим Жданом. Вот перед князем Романом выросли сразу двое рязанцев, теперь уже конных. Они, еще не уставшие от сражения, как коршуны, набросились на него, пытаясь выбить из княжеских рук щит. Это им уже почти удалось, но вдруг один из рязанцев взвизгнул и откинулся назад: ему прямо в глаз попала красная оперенная стрела.

Рязанская конница железной лавиной обрушилась на Передовой полк и едва его не опрокинула. – Помоги нам, Господи! – вскричал Роман Молодой, взмахивая своим большим черным мечом и пытаясь отбиться от врага. – Неужели мы перебили всех вражеских пехотинцев?!

Брянские воины, все как один, кинулись на выручку своего князя, почти окруженного рязанскими конниками, прикрыли его с тыла и постепенно начали оттеснять разъяренных врагов. Ряды сражавшихся стали выравниваться. Свежие рязанские конные полки, отсидевшись за спинами своих погибших и израненных пехотинцев, ничего не могли поделать с московской конницей. Из-за отчаянного сопротивления москвичей, огромного числа убитых и раненых, скопившихся повсюду, они никак не могли использовать свое преимущество и, размахивая мечами, громко кричали, усиливая ярость и злобу с обеих сторон. Лучшие брянские воины не раз пытались переломить ход битвы на их участке, сражаясь из последних сил и убивая самых рослых рязанских всадников. Вот Избор Жирятович, брянский боярин, помчался вперед, сбив с седла сильного рязанца, осыпавшего их грубой бранью: голова врага, отсеченная мечом, отлетела в сторону сражавшихся рязанцев, а кровь тугой струей ударила в лицо победителя. – Ах, Господи! – только и успел сказать потерявший в этот момент зрение несчастный Избор: вражеское копье с силой вонзилась ему в живот, исторгнув брянского боярина из седла.

– Получайте же, злыдни! – взвизгнул другой брянский боярин, Будимир Супоневич, увидевший гибель товарища. – Я отомщу вам лютой смертью!

И он с бешеной яростью устремился на рязанского копьеносца. Последний, не сумев вырвать копье из живота своей жертвы, заметался, выхватывая из ножен меч.

– Крак! – тяжелый меч Будимира рассек кожаный панцирь врага и выбил его из седла. С воплем ярости и отчаяния рухнул рязанец на скользкую от крови землю. Но и Будимир, увлекшийся местью, попал под прицел опытного рязанского лучника. Просвистела стрела, оперение которой было выкрашено в зеленый цвет, и брянский боярин, пораженный в шею, зашатался, хватая воздух и медленно оседая на землю. – Так я потеряю моих лучших людей! – заплакал князь Роман, нанося очередному врагу мощный удар мечом. – Никогда не прощу проклятых рязанцев!