Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности - Самюэль Хантингтон

к стремительному увеличению числа смешанных браков. К 1990-м годам количество смешанных браков в еврейской общине составляло уже от 53 до 58 процентов. «Каждый год, — писал один еврейский исследователь, — в еврейских семьях по всей Америке заново переживают шок, испытанный некогда Аланом Дершовицем, узнавшим, что его сын собирается жениться на ирландке-католичке». Впрочем, если среди американских евреев возрастет число ортодоксов, количество смешанных браков непременно сократится. Вдобавок случалось и случается, что «нееврейская» сторона в этих смешанных браках после свадьбы принимает иудаизм, ослабляя влияние смешанных браков на еврейскую общину; в 1990-е годы таковых «прозелитов» среди американских евреев насчитывалось около 3 процентов{495}. Дети от смешанных браков также могут воспитываться в еврейских традициях.

В последние десятилетия двадцатого века в Америке значительно возросло количество межэтнических браков. По результатам проведенного Ричардом Альбой анализа данных переписи 1990 года, 56 процентов «белых» браков заключалось между людьми, не имеющими между собой этнической общности; 25 процентов браков приходилось на браки «промежуточные», когда, например, «жених германо-ирландского происхождения брал в жены невесту ирландо-итальянского происхождения»; наконец 20 процентов браков заключалось между теми, кто принадлежал к одной и той же этнической общине. Для некоторых этнических групп показатель «браков внутри группы» среди людей, родившихся между 1956 и 1965 годами, крайне низок: для американских поляков он равняется 7,6 процента, для шотландцев 7,0, для французов 12,1, для итальянцев 15,0, а для ирландцев 12,7 процента{496}.

Параметры межэтнических браков не совпадают с параметрами браков межрасовых за одним существенным исключением. Общая структура «внешних браков» американцев азиатского происхождения в целом соответствует структуре подобных браков среди американцев европейского происхождения. Однако многие азиатские иммигранты — японцы, китайцы, корейцы, вьетнамцы, филиппинцы, индийцы и прочие — обладают «затушеванным» чувством общей азиатской идентичности. В результате, если американцы европейского происхождения вступают в брак с себе подобными, то американцы азиатского происхождения редко женятся и выходят замуж за выходцев из Азии. В 1990 году 50 процентов американцев азиатского происхождения и 55 процентов американок в возрасте от двадцати пяти до тридцати четырех лет вступили в брак с представителями иных рас. Среди тех, чей возраст младше двадцати пяти лет, это соотношение составило 54 процента для мужчин и 66 процентов для женщин{497}.

Американцы азиатского происхождения намного более быстрыми темпами, нежели европейские иммигранты, становятся «белыми», и вовсе не потому, что делают себе пластические операции или выбеливают кожу (хотя такие случаи нередки), но потому, что их традиционные ценности — трудолюбие, дисциплина, стремление учиться, бережливость, крепкие семейные связи — как нельзя лучше соответствуют англо-протестантскому духу Америки. Разумеется, значимость этих ценностей варьируется от группы к группе, однако их наличие (а применительно к индийцам и филиппинцам — еще и знание английского) плюс высокий образовательный и профессиональный уровень иммигрантов из Азии позволяют им почти безболезненно влиться в американское общество.

Европейские иммигранты, когда-то прозванные «неподдающимися», ныне растворились в американском тигле; является ли для них этническая компонента источником идентичности? Рассмотрим два современных примера. В семье А американец еврейского происхождения женится на уроженке Кореи. Их сын женится на «чистокровной» иммигрантке из Ирана. С точки зрения наследственности внуки в этой семье будут на четверть евреями, на четверть корейцами и наполовину иранцами. Семья Б объединяет двух «стопроцентных» американцев, причем один из них — «незапятнанного» армянского происхождения, а другой ирландского. Их дочь выходит замуж за иммигранта из Египта. Ребенок от последнего брака будет на четверть армянином, на четверть ирландцем и наполовину египтянином. В обеих семьях третье поколение демонстрирует три весьма отличных друг от друга признака этнической наследственности. Что произойдет, если представители третьего поколения этих семей вступят в брак между собой? Ребенок от этого брака будет на четверть иранцем, на четверть египтянином, на одну восьмую армянином, на одну восьмую ирландцем, на одну восьмую евреем и на одну восьмую корейцем. Вдобавок примем во внимание «наследственные» вероисповедания. В семье А это иудаизм, буддизм и бахаизм. В семье Б это протестантизм, католичество и суннитский ислам. То есть ребенок от последнего смешанного брака «унаследует» все шесть религиозных традиций.

Подобного рода процессы воздействуют на природу белой Америки двумя способами. Во-первых, налицо действие принципа «плавильного тигля», разве что действует это принцип на индивидуальном, а не на общественном уровне. Кревекер и Зангвилл ошибались. Приток иммигрантов породил не единственного в своем роде «нового американца», а неисчислимое множество этнически разнящихся новых американцев. Америка переходит из стадии мультиэтнического общества с несколькими десятками этнических групп в стадию сверхэтнического общества с десятками миллионов людей «мультиэтнической национальности». В теории результатом тенденции к увеличению числа смешанных браков должна стать ситуация, по которой ни для кого, кроме родных братьев и сестер, не окажется возможной общая этническая наследственность. Во-вторых, чем больше конкретный человек наследует национальностей, тем чаще этническая идентичность становится предметом субъективного выбора. Представитель гипотетического четвертого поколения в нашем примере может с полным на то основанием считать себя ирландцем, однако его выбор будет мало чем отличаться от выбора людей, не имеющих ирландских корней, но влюбленных в Ирландию, в ее культуру, музыку, литературу, историю, язык и фольклор. Выбор этнической идентичности становится сродни выбору клуба; «этнические клубы», не исключено, начнут конкурировать между собой, привлекая людей особыми ритуалами, льготами и прелестями членства. Тот же самый гипотетический представитель четвертого поколения вполне может решить, что ему дороги сразу несколько унаследованных национальностей, и вступить одновременно в несколько «клубов». Либо же он отвергнет это наследие — или попросту забудет о нем…

Схожие проблемы стоят и перед американцами азиатского происхождения. Как заметил один из них, рассуждая о 50-процентном показателе межрасовых браков:

«Что станут обозначать слова „американец азиатского происхождения“ в будущем, если уже сейчас следующее поколение имеет родителей, принадлежащих к разным расам? От чего зависит чувство общности с расой — от биологической наследственности или от культурного наследия? От хромосом или от традиции? Будет ли эта общность предметом выбора, вопросом добровольного присоединения? Или же сработает правило „одной капли“ — чернокожие американцы все черные, а азиатские американцы все желтые? И кто тогда сойдет за белого — и кто захочет за него сойти?»{498}

Быть «американцем через черточку», то есть потомком иммигрантов той или иной национальности, становится все более затруднительным по мере того как возрастает количество «черточек», а люди получают все больше возможностей выбирать национальную идентичность. Результаты проведенного Альбой анализа данных переписи 1980 и 1990 годов показывают, что: а) национальный признак постепенно утрачивает значимость и б) демонстрирует «смещение акцентов». В переписи 1980 года