Враг моего врага. «Песец» - Натали Р.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На отпевание прибыли высокие гости. Рядом с кардиналом стоял Великий Магистр мальтийского ордена, он сказал о командоре Шварце теплые слова, охарактеризовав его как достойного рыцаря, не посрамившего честь ордена. На первой скамье рядом сидели два главнокомандующих, бывший и нынешний. Максимилиансен, как-то резко постаревший, выглядел непривычно тихим и чуть ли не виноватым. У его ног стояла трость. Гржельчик смотрел прямо перед собой. Пытался вспоминать свои редкие – к счастью – встречи со Шварцем, но перед глазами все время вставал «Песец», вдруг превращающийся в плазменный шар. Вряд ли Шварц был готов к смерти. Наверное, даже не успел почувствовать, что умирает. Оно, может быть, и к лучшему для тех, кто умер одновременно с ним, мгновенно и безболезненно. Но почему-то Йозеф был уверен, что Шварц не хотел умирать просто так, не того склада он был человек. Он должен был крикнуть что-то, попрощаться, а скорее, выругаться семиэтажно, без этого его жизнь казалась незавершенной, но времени ему не дали.
Салима стояла у самых дверей, почти на улице. Ни к чему правоверной мусульманке заходить в христианскую церковь, но не прийти она не могла. Люди оборачивались на нее, перешептывались: как-никак, глава ООН! Головной платок и кардиган были черны, в угоду местной традиции, лицо неестественно бледно, губы сжаты в узкую линию. Под руку ее поддерживал старший сын, высокий молодой человек с синими глазами и мелкими незажившими порезами на лице, в форме капитан-лейтенанта ГС-флота. В последние дни Принц, как его все называли, стал всемирно известной персоной благодаря интернету. Последний капитан легендарного крейсера «Ийон Тихий», пожертвовавший им ради Земли. Гвардейцы ООН рассредоточились внутри кирхи и по площади, за спиной Салимы стоял усатый начальник охраны с непроницаемым лицом. При жизни Хайнрих Шварц был для охранников олицетворенной карой небесной, но выражать свое отношение к факту его гибели в присутствии Салимы дураков не имелось.
– Аминь! – прозвучало под сводами, и присутствующие, засыпав пустой гроб никому не нужными цветами, потянулись к выходу.
Салима посторонилась и сошла с крыльца, давая дорогу выходящим. Один из охранников распахнул перед ней дверцу автомобиля.
– Это вы во всем виноваты!
Она обернулась. Заплаканная Линда, не слушая увещеваний своего престарелого мужа, отпихнула гвардейца и обвиняюще ткнула в Салиму пальцем:
– Все из-за вас! Вы развязали эту проклятую войну!
Салима молча смотрела на старушку. И возразить нечего. Да, она развязала войну. Она с самого начала знала, что кто-то в ней погибнет.
– Линда, ну перестань, – тихонько бормотал Пауль.
– Это все вы! Вы заморочили мальчику голову! Он отдал жизнь в вашей дурацкой войне, а вы тут стоите живая!
– Линда, ну не надо. Не надо!
Все так. Кто еще может быть виноват? Уж точно не Гъде, не Чфе Вар и не Эас. И не киллеры. Это координатор в ответе за все. И за то, что зимой холодно, и за то, что ночью темно. И уж тем более за то, что взрастила своими руками.
– А о нас вы подумали? – со слезой выкрикнула Линда. – У нас теперь никогда не будет внуков!
Салима судорожно вздохнула и негромко бросила:
– Будет.
– Ч-что? – ошарашенно переспросила Линда, не ожидавшая ответа.
– Будет, – повторила она. Слово вылетело, обратно не возьмешь.
Старушка всхлипнула, шагнула к Салиме и разрыдалась, уткнувшись лицом ей в грудь. Пауль неловко топтался рядом, приговаривая:
– Линда, ну ты что? Линда, люди же смотрят.
Иногда и главнокомандующему выпадают свободные минуты. Йозеф вытащил Анелию на прогулку. Не все же ей сидеть в гостиничном номере, дожидаясь, когда он придет. В новой одежде, с новой прической и выщипанными бровями она совсем не походила на гъдеанку, но все еще иррационально побаивалась выходить на улицу в одиночку.
Они прошлись по вечернему Байк-паркингу, купили Анелии самоучитель английского языка и осели в кафе на втором этаже пассажирского терминала. Йозеф, потягивая пиво, молча любовался Анечкой, листающей самоучитель в ожидании заказа. Вьющаяся каштановая прядка снова выбилась из ракушки, вечно она выбивалась.
– Солнце, – старательно прочитала она. – Мужчина. Женщина. Я смешно говорю, да? – она поймала его улыбку.
– Научишься, – усмехнулся он. – Ты же не Эйзза.
Кетреййи вряд ли под силу выучить новый язык. Но Эйзза абсолютно не переживала по этому поводу. Сейчас она жила в этой же гостинице с Ччайкаром. У Йозефа создалось впечатление, что майору Райту, когда он вернется, будет нелегко забрать ее у сумеречника.
– Ребенок, – прочла Анечка и неслышно вздохнула. – Дом… Йозеф, а у тебя есть дом?
Его улыбка поблекла.
– Нет.
– А почему?
Он дернул плечом. Почему-почему… Так исторически сложилось. То место, которое он прежде считал домом, оказалось лишь недвижимостью, отошедшей чужой женщине.
И в этот момент, будто избавляя его от необходимости отвечать, затрезвонил мобильник.
– Йозеф?
Он узнал. И хотел бы выбросить из памяти, но не получилось.
– Что тебе нужно?
– Ты в своем репертуаре, Йозеф. Явился на Землю, а позвонить времени нет! Я узнаю о тебе из новостей!
Она не звонила полгода. С тех самых пор, как захлопнула дверь перед его носом.
– Где Хелена?
Она выставила ее вещи за дверь. Она отказалась говорить с ней, когда девчонке было плохо, и та сиганула в окно.
– Хеленка там, где ей хорошо.
– Не уходи от ответа! Куда ты дел нашу дочь?
– Это моя дочь, Марта, – напомнил он. – Суд высказался достаточно ясно.
– Перестань брюзжать, как черствый законник! Я – твоя жена.
– Мы в разводе.
– Йозеф, это была ошибка. Мы находились под воздействием дьявола. Но теперь все по-другому.
– Да, – проговорил он, стараясь не играть желваками. – Все давно по-другому. Те, кто хотел, успели извиниться, вернуться, сказать все, что нужно, многое исправить. А ты вспомнила обо мне и Хеленке только теперь. Главнокомандующий и Герой Земли – хорошая партия, да? Хочется попасть на прием к координатору, а то и в светскую хронику?
– Как ты можешь? – возмущенный визг. – Я о тебе беспокоилась, неблагодарная ты скотина!
– Не беспокойся, – дьявол тут ни при чем, его воздействие лишь ускорило созревание нарыва. Настроения слушать вопли не было. Он больше не обязан этого делать, он ей не муж. – Хеленка в надежных руках, а у меня другая жена. Не звони мне.
Он выключил телефон. Анелия смотрела на него округлившимися глазами. Ни
