Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова

Доктор Уотсон не устает напоминать Холмсу, что тот – созданный им герой и что все произносимые Холмсом высокопарные фразы на самом деле позаимствованы детективом из сочинений доктора. Сам Уотсон, в свою очередь, жалуется на капризы иллюстратора, из-за которого ему пришлось даже отрастить себе усы, чтобы публика его узнавала; Мориарти же ехидно интересуется у Холмса, приходится ли тому позировать иллюстратору прямо во время проведения очередного расследования. Миссис Хадсон недовольна тем, что в рассказах доктора она всего лишь разливает чай. «Но, строго говоря, это и есть ваша сюжетная функция», – отвечает ей Уотсон, на что почтенная домовладелица реагирует забастовкой: отказывается разговаривать с посетителями («А как иначе – я ведь у вас почти совсем не говорю!»). Но когда Холмс в попытках решить запутанное дело погружается в двухдневный транс, она сообщает Лестрейду, что «сбилась с ног, подавая чай репортерам». «Зачем?», – недоумевает инспектор. «Не знаю, просто это то, что я обычно делаю», – задумчиво отвечает она, тем самым доказывая свое полное и окончательное совпадение с «сюжетной функцией».

Во вселенной «Шерлока» Майкрофт Холмс строен, подтянут, озабочен диетами и упражнениями, за что постоянно подвергается насмешкам со стороны младшего брата. В конандойлевском каноне Майкрофт, в отличие от худощавого Шерлока, грузен и малоподвижен:

Через минуту мы увидели рослую, представительную фигуру Майкрофта Холмса. Дородный, даже грузный, он казался воплощением огромной потенциальной физической силы20.

Майкрофт Холмс был много выше и толще Шерлока. <…> – Рад познакомиться с вами, сэр, – сказал он, протянув широкую, толстую руку, похожую на ласт моржа21.

В «Невесте» тучность Майкрофта доведена до гротеска – он откровенно, непристойно прожорлив, все столики вокруг него заставлены раблезианскими яствами, камера наезжает на огромную пасть, в которую проваливается все блюдо целиком. Чтобы выиграть у младшего братца макабрическое пари – сколько еще Майкрофту осталось лет жизни, он готов искусственно укорачивать себе дни, безостановочно пожирая пудинги; он не упускает случая уличить Шерлока в ненаблюдательности, радостно демонстрируя ему новые, микроскопические признаки увядания своей чудовищной плоти. Майкрофт изъясняется загадками, в его речи проскальзывают словечки из будущего («вирус в данных»), он задает Шерлоку странные вопросы. Одним словом, фигура Майкрофта, как и «сюжетная функция» миссис Хадсон, – явный «шов» в этом фантасмагорическом нарративе, прием остранения, улика, указывающая на едва замаскированный разрыв в повествовательной ткани, провал, дыру. «Ус отклеивается» – усы, навязанные Уотсону невидимым иллюстратором, альтер-эго незримого автора.

Фантасмагория внезапно рассеивается, когда в ходе интенсивной сессии – погружения в транс, вхождения в «чертоги разума», где детектив встречается с погибшим Мориарти, – Шерлок оказывается буквально вытолкнутым из сна о XIX веке, привидевшегося ему на борту самолета. Но наша уверенность в том, что XXI век и есть подлинная реальность, вскоре будет поколеблена: пытаясь разрешить загадку из своего сна, Шерлок лихорадочно раскапывает могилу «ужасной Невесты» и попадает прямо в отвратительные объятия ожившего червивого полусгнившего трупа. А в финальных кадрах серии Холмс и Уотсон мирно беседуют у камина в викторианской гостиной, обсуждая диковинный сон Холмса о будущем. Снится ли Чжуан-цзы, что он бабочка, или же бабочке – что она Чжуан-цзы?

Метод

Итак, «Ужасная невеста» – сновидение, и в своем анализе этого эпизода мы будем придерживаться техники толкования сновидений, подробно изложенной Фрейдом в уже упоминавшейся работе и затем адаптированной для понимания широкой публики в лекциях 1915–1917 г22.

1. Фрейд и грамматика бессознательного

Психические процессы во сне протекают совершенно иначе, нежели во время бодрствования: это две системы – «первичный процесс» мышления и «вторичный процесс» мышления. Сновидение переживается преимущественно в зрительных образах, которые затем при пересказе приходится переводить в слова.

Сновидение – это загадка, разрешить которую может только сам сновидец. Но, чтобы смысл сновидения начал проясняться, потребуется особая техника «свободных ассоциаций».

Свободные ассоциации – очень простой метод: первое, что приходит в голову, и будет ключом к разгадке, пока не будут собраны все «улики». Ведь все такого рода ассоциации детерминированы скрытым, недоступным содержанием сновидения, иначе говоря – «бессознательным» (это и есть первичный процесс).

Скрытые мысли сновидения переводятся в его явное содержание благодаря работе сновидения. В явное содержание проникает лишь небольшая часть бессознательных мыслей, да и та в искаженном, фрагментированном, «контрабандном» виде. Толкование должно восстановить целое по части, по намеку.

Главная характерная особенность сновидения состоит в том, что оно побуждается желанием. Исполнение желания становится содержанием сновидения. Однако в своем непосредственном виде желание не может быть «пропущено», поскольку этого не потерпит «цензура». Цензура искажает сновидение и придает ему ту странность, благодаря которой сновидец не узнает в нем свой собственный продукт.

Во сне «свободное от всех этических уз Я идет навстречу всем притязаниям сексуального влечения», «стремление к удовольствию, либидо, беспрепятственно выбирает свои объекты и охотнее всего именно запретные, прежде всего инцестуозные» (лекция 9). Безудержно проявляются не только сексуальные желания, но и ненависть, желание мести и смерти самым близким и любимым в жизни людям: эти отвергнутые цензурой желания как будто бы поднимаются из настоящего ада, подытоживает Фрейд.

Искажение сновидения может быть связано не только с природой «адских» желаний, но и со строгостью самой цензуры, которая зачастую отвергает желания вполне невинные и естественные.

Как работает сновидение? Фрейд выделяет и описывает несколько операций. Первая – это сгущение: несколько мыслей сгущаются в одну таким образом, что возникает многозначный образ-ребус. Прием сгущения уже упоминался выше в связи со «сном об Ирме»; ниже мы увидим, как этот прием работает в нарративе «Шерлока», и в частности в «Ужасной невесте».

Вторая операция – смещение. Скрытый элемент замещается чем-то отдаленным, намеком; или же психический акцент смещается с важного элемента на не столь важный, что создает эффект странности.

Третий результат работы сновидения уже упоминался: это превращение мыслей в зрительные образы. Наконец, сновидение пользуется символикой, смысл которой восстанавливается, например,