Тучи над страной Солнца - Рава Лориана

Ветерок поморщился:

-- Почему ты так стремишься всё оправдать, отец? Да, я не очень хорошо знаю историю, но ведь глупо отрицать очевидное. Мы не были, и не могли быть идеальным государством, у нас было полно грязных и кровавых пятен. Разве народы, не желавшие принимать наши порядки, не подвергались жестокой каре, вплоть до выселения с родных мест? Был случай, когда целое племя обратили в слуг. И разве во имя благих целей многие тысячи людей не были объявлены врагами и изменниками, не были приговорены кто к ссылке и к лишению чести и родины, кто к золотым рудникам, а многие и к смерти? Ведь всё это правда, отец! Как и то, что ты занимаешься по сути тем же, что и ненавидимые тобой инквизиторы! А мы скрываем эту правду, делаем вид, что её нет... Хотя "не лги" и считается одним из наших основных принципов, всё равно мы лжём и лжём без конца. Но люди должны знать правду!

-- Вопрос прежде всего в том, что такое правда. Скажем, если прекрасная женщина, спасая своих детей из огня, получила уродующие ожоги и кто-то скажёт ей в лицо: "Какая же ты уродина!", то разве он скажет эти правду? Нет, правду скажет тот, кто скажет ей: "Как же ты прекрасна", ибо она будет действительно прекрасна своим подвигом, а тот, кто бросит в лицо слова об уродстве, будет последней сволочью и хамом. А если сын этой женщины, которого она спасла из огня, обвинит её в уродстве, то он будет сволочью и хамом вдвойне. Твоя родина вскормила и вспоила тебя, Ветерок, дала тебе возможность учиться, (а это привилегия, доступная далеко не всем!) но ты вместо благодарности упорно ищешь в ней тёмные пятна. Да, христиане будут искать их у нас и раздувать всячески, но ведь ясно же, зачем они это делают. По их мнению, против "плохого" народа допустимы вероломство, насилие и грабёж, с "плохим" народом можно обращаться по-скотски, можно свергнуть и казнить законного правителя, можно устраивать массовые пытки и казни, не щадя при этом ни женщин, ни стариков, ни детей! Но почему тебя так влечёт всё тёмное и грязное, что когда-либо случилось у нас?

-- Потому что мне противна похвальба наших амаута в адрес нашей страны. А ты, конечно, будешь оправдывать нашу страну, потому что твоя работа такая. Да, наверное, ты и впрямь не обливаешь людей кипящим маслом, но твоя цель -- всеми правдами и неправдами добиться от арестованных признаний. "Признание -- царица доказательств". Разве это не твои слова?

-- Где ты это прочитал? В "Правде о Тавантисуйю"?

-- Да.

-- Так вот, это хороший пример, как "честно" они передают наши слова. Дословно я сказал следующее: "Признание -- царица доказательств? Но так считают инквизиторы, которые как будто нарочно забывают о том хорошо известном факте, что слабые люди под угрозой пытки или по иным причинам могут оговорить себя. Признание мы может рассматривать как аргумент только в том случае, если оно согласуется с другими доказательствами, но если не согласуется -- мы не можем на него опираться". То есть, я сказал прямо противоположное тому, что мне приписывают. Ведь наша цель -- не наказать абы кого любой ценой, но узнать истину, чтобы настоящий виновник был разоблачён и наказан. А вот инквизиторам не важно виноват ли кто в чём, с их точки зрения не будет вреда даже в том, чтобы запытать или сжечь даже совершенно невинного человека, лишь бы это принудило народ к покорности.

-- Не оправдывайся, отец. Я не обвиняю тебя в том, что ты губишь невинных людей намеренно, но... даже когда такой работой занимаются самые честные люди, всё равно время от времени происходят ошибки, и жизнь невинного человека оказывается сломана. Разве у тебя не было случая, что был осуждён невинный человек?

-- Конечно, я старался такого не допускать, но порой всё же случалось. Потом приходилось лично перед ним извиняться.

-- А если по твоей вине совершенно невинный человек оказывался казнён?

-- По счастью, со мной такого не было. Были, правда, неприятные случаи, когда казнили тех, кто на самом деле только рудников заслуживал. Вообще если есть хоть малейшие сомнения в виновности подозреваемого, я стараюсь сделать так, чтобы его не казнили. Или ты сомневаешься, что твой отец -- честный человек?

-- Я не сомневаюсь в этом, но только попробуй представить себе, что тебя оклеветали, бросили в тюрьму и собираются казнить. Было бы лучше, если бы люди сами судили преступников, а не передоверяли это государству.

-- Разве при этом не будет ошибок? Разве быть схваченным по ошибке разгорячённой толпой лучше, чем быть арестованным по ошибке? Ведь толпа тебя при этом ещё и как минимум изобьёт, а то и сделает что похуже. Я сам однажды попал в такое положение, чудом остался цел. А мог бы стать жертвой самосуда. Хотя у нас все знают законы, но одно дело -- знать, а другое дело -- исполнять. Все знают, что до того как вина преступника не доказана полностью, его нельзя подвергать наказанию, но когда люди видят перед собой человека, которого считают виновным в страшном преступлении, они готовы растерзать его, наплевав на формальности. В такой обстановке невиновному доказать свою невиновность практически невозможно.

-- Ты опять оправдываешься, отец. Тебя что, схватили просто так? Наверняка ты сделал что-нибудь, достойное осуждения.

-- Я говорю как есть. А почему ты сразу считаешь меня виноватым? Ты даже не знаешь сути дела, но тем не менее уже готов вынести мне обвинительный приговор. А между прочим, если бы меня тогда не спасли, и ты бы на свет не родился. Вообще ты почти не знаешь жизни, не имеешь того опыта, который пережил я, но почему-то всё равно уверен, что ты умнее меня. Почему? Потому что много читал? Так я читал в своё время не меньше, а кроме того, книги не заменят знания реальной жизни.

-- Вот ты говоришь, что знаешь реальную жизнь, но так ли это? Ведь ты жил много богаче, чем живёт большинство. Как ты можешь говорить, что знаешь их жизнь, если сам всегда купался в роскоши? И да, если это государство исчезнет, то ты потеряешь всё.

-- Ну, во время заданий мне было не до роскоши. Я уже понял, что я у тебя везде кругом виноват. То у меня руки в крови, то в роскоши купаюсь... Но скажи, к матери у тебя тоже какие -то претензии? Она тоже перед тобой в чём-то виновата?

-- Моя мать умерла, ты знаешь это, -- мрачно сказал Ветерок.

-- А если бы она была жива? -- сказал Инти, жестом указывая на портрет, -- Представь себе, что твою мать схватили негодяи и собираются совершить над ней насилие. Разве ты бы не сделал всё, чтобы предотвратить злодейство? Хотя для этого неизбежно пришлось бы запачкать руки в крови врагов. Так почему же ты обвиняешь меня в том, что я пытаюсь спасти от поругания нашу общую Мать -- Родину? Ведь если бы не наша работа, очень может быть, что нашу землю уже топтали ли бы сапоги завоевателей.

-- Я не понимаю этого пафоса, отец. Все эти слова про родину-мать... Представление её в виде женщины, которой грозит опасность и которую надо спасти от поругания... Я их уже наслышался, но они не кажутся мне искренними.

-- Возможно, кто-то во всё это не верит, а просто изображает лояльность. Но неужели ты считаешь меня лицемером?

-- Да не то чтобы лицемером... Конечно, ты веришь в то, что ты говоришь. Я весь этот пафос считаю неправильным. Может, во время Великой Войны это всё было и уместно, но теперь...

-- По-твоему, нам теперь не грозит повторение всего этого?

-- Я не знаю. Может да, а может и нет.

-- Не знает! Сомневается он! Почему это знает любой крестьянин и рыбак, но не хочешь понимать ты?

-- Потому что мне противен пафос! Ведь вы с матерью прожили жизнь в роскоши, и даже в плену её никто не смел тронуть, потому что она считалась принцессой! Да только ты... ты поступил с ней не как благородный рыцарь.

-- Ещё бы я вёл себя как "благородный рыцарь"! Мы слишком хорошо помним, как они поступали с нашими женщинами.

-- Не притворяйся, отец. Ты же прекрасно знаешь, что я имею в виду.

-- Извини, но я не понимаю о чём ты.

-- Её отец рассказал мне потом, как ты добился брака с ней. Когда ты вёз её из плена, ты влюбился в неё, и ей, вроде, тоже понравился, но не мог не понимать, что её отец её за тебя не отдаст. И решил пойти напролом, осилив её!

-- Ложь! -- в гневе крикнул Инти.

-- Ну, может, не совсем осилив, так как ты ей тоже нравился, то возможно, это была смесь насилия и соблазнения, но она всё равно была на корабле в твоей власти и не могла бы воспротивиться, даже если бы захотела. Но растлив её девство, ты всё равно поступил нечестно. Ты знал, что её испорченную никто больше замуж не возьмёт, и потому её отец волей-неволей будет вынужден отдать её тебе. Но ты не подумал о том, каково ей будет предстать перед отцом обесчещенной! А когда он всё же решил отказать тебе, потому что счёл твой поступок неблагородным, ты обратился к своему отцу и тот поставили перед стариком выбор: или ты отдаёшь дочь замуж добровольно, или мы отправим тебя на золотые рудники, и тогда ты не сможешь помешать браку своей дочери с моим сыном. Ну пришлось ему, конечно, уступить, ведь на каторгу идти никому не охота. Конечно, ты можешь оправдывать свои поступки любовью, для моей матери было бы много хуже прожить жизнь обесчещенной и незамужней, да и я бы тогда не появился на свет, но всё таки ты поступил тогда очень некрасиво. А потом ты уверял всех, и меня в том числе, как ты сильно любил мою мать, вымарав из памяти все некрасивые и неприятные моменты. Ты не врал, просто говорил не всю правду...