Наковальня - Николас ван Палланд

Инженер умолк, когда Лил ушел от камеры, и Габриел занял его место.

— Идом, я Габриел Кайли. Идом протянул заунывно:

— Вижу. Почему всякий раз, когда звонит полиция, оказывается, что я говорю с вами или Изадорой Гацалуменди? Я не обязан разговаривать ни с кем из вас.

Но Габриелу было не до споров.

— Идом, зачем кому-то могут понадобиться планы Рейнер-парка? — резко спросил он.

— Это загадка?

— Если бы кто-то получил все планы Рейнер-парка, все его технические подробности, все от пола до потолка? Какую пользу это принесло бы им? Что они могли бы сделать с этими планами?

Идом решительно отрезал:

— Никто не получил бы планов.

— А если бы получил? — настаивал Габриел.

— Никто бы не получил.

— Но если все-таки получил?

— Послушайте, мистер Кайли, возможно, я неясно выразился. Никому на Торе или где-либо еще никогда бы не позволили иметь эту информацию. Она есть у меня и у Саксона Рейнера… слушайте, откуда вы звоните?

Идом подозрительно всмотрелся с экрана. Габриел игнорировал вопрос.

— Идом, что мог бы сделать человек с этими планами, если бы получил их?

Идом зевнул.

— Да что угодно. Все, что захочет.

— Они могли бы сделать что-нибудь с Рейнер-парком? Устроить диверсию, разрушить его?

— Ну да, они бы знали расположение Икаровой решетки и местонахождение генераторов… к чему весь этот разговор? Я сейчас же вешаю трубку и звоню в настоящую полицию.

— Один последний вопрос, — заторопился Габриел. — Всего один. Почему в закон вписано, что все, кто знает о решетке Рейнер-парка, должны пройти операцию психической блокировки?

Идом недоуменно моргнул.

— Я ведь только что сказал вам. Они могли бы устроить диверсию в парке…

Габриел с трудом сдержал нетерпение.

— Да, я понимаю это. И я могу понять, почему «Байрон Системс» настаивала на этом, но почему по закону? Я имею в виду — для парка. Почему по закону?

— Ах, вот вы о чем. Э… — Идом заколебался. — Ну… я не знаю, как объяснить это неспециалисту… В случае парка, например, мне было необходимо знать направление питания городской решетки в точке контакта между парковой и основной городской решетками. Это нужно знать, чтобы избежать гравитационных флуктуации. И это отражено в планах. Если бы кто-то раздобыл планы парка, с помощью этой информации он мог бы определить точное местонахождение городских генераторов.

— Черт побери! — в ужасе пробормотал землянин. — Спасибо, Идом.

Он разомкнул связь и очень медленно повернулся к Саксону Рейнеру. Их взгляды встретились. Рейнер потянул себя за усы.

— Ты знал, — ошеломленно прошептал Габриел. — Ты знал.

— Знал. — что? — бесцветно спросил Рейнер. Белые полумесяцы его наманикюренных ногтей скользили по усам.

— Лазарус Уайт собирается вернуть свой народ к земле, — ответил Габриел. — Он собирается вернуть Кьяру к земле.

— Секундочку, — воскликнула Изадора. — Уж не хочешь ли ты сказать… — Она побелела.

Габриел сжал губы.

— Ом намерен взорвать эти чертовы генераторы. Он намерен вернуть весь город обратно к земле Тора, и ты… — Габриел покачал головой, словно все еще не мог поверить в это. — Ты знал. Ты… Как бы все упростилось для тебя, а? Все концы в воду. Абсолютно все. Четыре миллиона голосов, умолкнувшие навсегда.

Саксон Рейнер застонал в притворном отчаянии.

— Габриел, Габриел, это становится грандиознее и грандиознее. Сначала ты обвинял меня в убийстве одного человека, а теперь обвиняешь в желании убить четыре миллиона?

— Ты уже убил, — изумленно пробормотал Габриел. — Ты уже убил. Ты даже не видишь их из своего окна. Ты уже стер их.

— Что — прямо так? Как по волшебству? Хм! — Рейнер откинулся на спинку кресла. — Ну, если ты в это веришь…

— Верю.

— Тебе повезло. Так что ты намерен делать? Я здесь… вместе с комиссаром Центрального Управления Разведки и Задержания и одним из ее офицеров. Состав исполнителей собран. Что дальше?

— Я не уверен, — признался Габриел. — В последний раз, когда я держал на мушке трех человек, я влип в крупные неприятности. — Он неловко засмеялся и прикусил губу. — Гм… Чуен, может, лучше мне… — Габриел забрал у нее шоковый пистолет.

— Мудрый шаг, — Рейнер соединил кончики пальцев. — Я тоже кое-что скажу, Габриел, если позволишь. Офицер Лил, я слышал, вы фокусник-любитель?

Лил вздрогнул.

Рейнер добродушно продолжил:

— Комиссар сообщила мне об этом. Вы можете заставить предметы исчезнуть: кольца, камешки, маленькие вещи, большие проблемы. Ах, не стесняйтесь, ловкость — полезная штука. Знаете анекдот о глухонемом маге, который заикался всякий раз, когда ему пожимали руку? — Рейнер захихикал над озадаченными лицами всех присутствующих, кроме землянина. В современном обществе слепота и глухота практически исчезли. — Не важно, я расскажу тебе, Габриел, одну притчу. Возможно, она тебе понравится… Магнус Уэстлейк написал мне несколько строчек дурацкой риторики, прежде чем уйти во ВНУТРИмир… я получил их, когда он был уже ВНУТРИ.

— Жил-был великий маг, и какая-то женщина однажды спросила его: «В чем разница между настоящей магией и иллюзией?»

А он ответил: «Только в размерах кролика».

«Я не понимаю», — сказала женщина.

Тогда он говорит: «Смотрите. — Рейнер вытянул руки ладонями вверх. Его движения были плавными и неторопливыми. — Никакой ловкости рук… ничего в рукавах».

В подтверждение своих слов он подтянул по очереди оба рукава. Его глаза были мягкими. Рейнер снова вытянул руки, ладонями вниз, и сжал в кулаки.

— «Вы должны верить, — продолжал маг. — Потому что, чтобы поверить в магию… сначала надо поверить, что чего-то не может быть, чтобы ты думал об этом как о магии, когда Оно произойдет. Но чтобы поверить только в иллюзию, ты должен по-прежнему считать, что этого не может быть, даже когда оно происходит. Разница лишь в степени сомнения или силе первоначальной веры».

Изадора перевела взгляд с Рейнера на Габриела. Его оружие неуверенно покачивалось.

Рейнер продолжал:

— Настоящая магия — в выходе за пределы веры и выходе за пределы сомнения. Потому что когда ты выходишь за эти пределы, тогда ничто — это магия… — его левый кулак повернулся и разжался, открывая пустую ладонь, — или все — магия.

Изадора смотрела, как пальцы его правой руки разгибаются один за другим.

В ладони Рейнера лежали три серебряных шершня.

Крик предостережения застрял у Изадоры в горле. Но Габриелу и не нужно было слышать его, он отлично помнил ее описание жуков, напавших на женщину в ее квартире. Осиный визг пронзил воздух, и три белые искры помчались с ладони Саксона Рейнера к Габриелу, Изадоре и Чуен. Шоковый пистолет уже падал из его пальцев, когда землянин шагнул вперед, без раздумий, без сожаления, только скорбно отмечая, что. где-то по пути смерть забралась на его плечо, а он и не заметил.

Призом были наручные часы со встроенным фоном и глобальной системой определения местоположения. Вещица, которую жаждали все трое мальчишек и над которой смеялся дядя Буль.

— Никогда в жизни не терялся, — хихикал он. — Зачем тебе ГСОМ, если ты знаешь песни земли? Если ты знаешь деревья, знаешь землю и умеешь чувствовать хорошие места, где джанг бьет ключом из камней?

Но мальчишки — всегда мальчишки. Всегда одержимы хромом. И что может быть соблазнительнее, чем игрушка, которая позволяет тебе знать, где ты находишься и когда, и дает возможность позвонить и сообщить всем зачем.

Поэтому они дождались того момента, когда мухи сгустились в воздухе и стали хватать их! По три попытки у каждого. Диг-Диг и Билли Полпинты выловили по три мухи: Диг-Диг в третьей попытке, Билли — во второй. Но Габриел, о-о, для Габриела это был знаменательный день. Диг-Диг жаловался потом, что две мухи Габриела спаривались в воздухе, но это было полностью в пределах правил. Дядя Буль мудро заметил:

— Ты сам выбираешь момент, это часть игры.

Правая рука Габриела пронеслась через воздух, захлопываясь с жужжащей жизнью между пальцами. И когда он разжал кулак, они были там. Четыре мухи, все переливчато-голубые и злые.

А три — это пустяк.

Правая рука Габриела пронеслась через воздух, захлопываясь с жужжащей смертью между пальцами. Одна! Две! Третья была слишком далеко и неслась прямо к испуганному лицу Изадоры. «Ты сам выбираешь момент…» С другой стороны, если ты выбираешь неудачный момент, ты меняешь правила игры.

Падая, он выбросил левую руку и сжал пальцы на металле и фарфоре. Не было никакой боли, только легкий укус, когда иглы вошли в ладони, и жжение — или Габриел вообразил его? — потекшее вверх по рукам. В любом случае все было правильно. Комната закружилась вокруг него, Пелем Лил, Саксон Рейнер, Тамара Леннокс, Чуен и Изадора. Где-то Старик смеялся от радости. И тут пол ударил Габриела Кайли и выбил из него жизнь.