Наковальня - Николас ван Палланд

— Господи, у него было тридцать лет! Тебе не кажется, что за тридцать лет можно найти ключ к замку? Единственное, чего у него не было, так это самого замка! А теперь есть и замок! Лазарус там! — Габриел отыскал глазами Саксона Рейнера, которого поддерживали два оловянных солдатика. Его избитое лицо разинулось в ужасе неверия. Ты, тупой осел! Ты переоценил меня и недооценил человека, с которого не должен был спускать глаз! Ты не рассчитывал, что это случится так быстро, не правда ли? Ты думал, что будешь уже далеко!

Лил тем временем связался со своим главным офисом. Габриел заметил, что оловянный солдатик больше не держит его запястье.

— Все! Мне плевать кто! Все машины в этом секторе! Как только отдел связи засечет этот фон, я хочу, чтобы все мчались туда, вам ясно? Так, он, — Лил ткнул пальцем в Габриела, — идет со мной. Борк, свяжись с Клагамом и со всеми чиновниками, которых сможешь добыть из пятисекундного воздушного пространства! Передай Клагаму, пусть начинает будить всех судей Верховного Суда, с которыми сможет связаться, весь Конклав и начнет обзванивать членов Ассамблеи и найдет коды прохода!

Десять минут спустя Габриел делил заднее сиденье подвесной машины ЦУРЗ с Пелемом Лилом и еще одним, молодым агентом по фамилии Кан. Любимый оловянный солдатик Лила, Лобо, сидел за пультом управления.

Киппер был прав насчет того, что безопасный фон безопасен лишь короткое время. Не прошло и семи минут с того момента, когда Ханна Борк велела своим коллегам из отдела связи проследить фон Киппера, как они засекли его где-то в северном конце кроличьих нор — самом старом секторе Кьяры.

Кан казался немного растерянным, но возбужденным всей этой суматохой. Габриел узнал этот отполированный блеск молодого идеалиста, еще не запятнанный неприятными реальностями его работы. А вот у Лила был действительно больной вид. Последствия его действий за последнюю неделю (и, вероятно, годы), видимо, только сейчас стали доходить до него. Но этот факт не доставил Габриелу большого удовлетворения. Время для таких мелочных радостей прошло — хотя врезать этому цурзовцу по яйцам было приятно.

— Думаешь, она сможет достать коды? Лил сделал кислую мину:

— Никаких шансов.

Габриел ожидал этого. Он уставился в окно и пробормотал сам себе:

— Все в порядке. Все будет в порядке.

Один раз он сегодня уже умер. Это оказалось не так уж плохо в конце концов.

Количество машин на рельсах было удивительным для этого полночного часа. Лил ругался, проклиная Вечер Дня Муки в церквах Рога Изобилия. И действительно, из окон многих подвесных машин, которые отъезжали в сторону, пропуская полицию, высовывались люди в шляпах и головных повязках, украшенных двойными арками Пророка, и махали голографическими вспышкофлагами. Окна подвесных машин, обрамленные краснолицым весельем, мелькали мимо, пассажиры улюлюкали, обменивались беззлобными оскорблениями. «Ничего-то вы не знаете», — угрюмо подумал Габриел.

Когда они прибыли на место, туда, сверкая огнями, съезжались со всех сторон подвесные машины ЦУРЗ и муниципальной полиции. Лобо остановил машину над колоссальным складом со словами «Товары Одинокой Химеры», написанных крупными буквами на его плоской крыше. Подобно множеству складов в кроличьих норах, он был построен как ящик для игрушек со входом сверху. За считанные секунды крыша уже кишела полицейскими. Одетые в зеленое оловянные солдатики ЦУРЗ выделялись на фоне тускло-серой формы муниципалов, сверкающие корпуса подвесных машин бросали во все стороны тощие, быстрые тени. Из общего шума вырывались взрывы неразборчивого жаргона шпиков. Пелем Лил орал на муниципального офицера:

— Я хочу, чтобы бригада с вибролезвиями вырезала брешь в главных дверях, и я хочу, чтобы ваши люди оцепили все в радиусе трех кварталов. Перекройте каждую улицу, зал или проход. Любой нижнеземелец или псих, который бродит внутри оцепления, укладывается и завертывается, понятно? Вам понятно?

— Вы бы сперва получили разрешение на все это! — проворчал, уходя, муниципальный офицер.

Лил махнул Габриелу:

— Кайли! Со мной! Если отобьешься, каждый ИИ на этой крыше имеет приказ стрелять в тебя без предупреждения!

— Киппер внутри этого здания?

— Он под этим зданием, — мрачно ответил Лил. — Но это не значит, что вход где-то рядом.

Фон Лила вывел трель. Капитан отвернулся, а Габриел смотрел, как три оловянных солдатика с вибролезвиями проделывают дыру в двухметровом люке рядом с огромной — двадцать пять на двадцать пять метров — опускной дверью в центре крыши. У него на глазах три розовых луча одновременно отдернулись, и идеальный круг выпал из люка. Оловянные солдатики разом выпрямились, иг в то же мгновение Лобо констатировал:

— Брешь сделана.

Лицо Пелема Лила было белым от ярости, когда он отключил фон. Борк поспешила к нему, излишне сообщая:

— Капитан, брешь готова.

Габриел откликнулся на резкий взмах руки Лила.

— Клагам едет сюда! — прорычал офицер ЦУРЗ, когда они втроем шагали к дыре, вырезанной ИИ-модулями. — Требует все заморозить до его прихода… черт бы его побрал!

Возле дыры еще один агент сказал:

— Капитан, мы внутри. Там тоже пусто. Совершенно. Никаких товаров, ничего.

— В складе такого размера? Многовато неиспользуемой площади.

— А также никаких сирен.

— Никаких сирен? — Лил пристально всмотрелся в зияющую яму. — Это неправильно. Вы когда-нибудь слышали о складе без сигнализации?

— Неисправность?

— Избавьте меня на сегодня от разговоров о случайных совпадениях!

Все терпеливо ждали, пока Лил обдумывал следующие шаги. Ему приказали остановить все мероприятия, но с другой стороны, десять минут как раз и могли стать той разницей между успехом и провалом. А вернее сказать, между жизнью и смертью для четырехмиллионного населения Кьяры. У Габриела возникла идея. Он тронул Ханну Борк за плечо.

— Тот фон, он еще у вас? — тихо спросил землянин. — А? Да…

Борк неохотно отдала фон. Линия все еще была открыта. Габриел зажмурил глаза и прислушался, заткнув одноухо, чтобы убрать все посторонние звуки. Сначала ему казалось, что там ничего нет, кроме всеохватывающего гудения. Затем начали различаться слабые звуки, легкие скрипы и шорохи, которые постепенно слились в… крики… вопли… топот бегущих ног… «О Боже…» Происходило что-то скверное. Он открыл глаза.

— Лил, что-то происходит, это похоже на драку… я не знаю… люди кричат…

Лил сморщил нос, всасывая воздух сквозь зубы. Он щелкнул пальцами.

— Ладно, мы входим. Смотрите в оба и будьте начеку, все! Люк открывался прямо на открытую платформу лифта.

Когда подошла очередь Лила и Габриела, две передовые партии оловянных солдатиков уже спустились внутрь и осматривали помещение. Первое впечатление не обмануло, склад был совершенно пуст — одно большое гулкое пространство. Кромешную тьму разбивали только красные лучи карманных фонариков и отраженное мерцание от голов и туловищ оловянных солдатиков. Из дыры в потолке падали дрожащие пучки света от подвесных Машин, выписывая люминесцентные узоры на черном матовом полу. Каждое движение или шарканье ног эхом отражалось от стен. После исступленной гонки последнего получаса спокойствие этой пустоты не могло оказаться более отрезвляющим.

— Отлично, — прокатился по складу исполненный отвращения голос Лила. — Подведем итог. Десять тысяч квадратных метров пустого пола. Есть предложения, Кайли?

Габриел, который все это время прижимал фон к уху, в отчаянии покачал головой:

— Нет… ничего нет, все стихло.

— Проклятие. — Лил сел на пол. Положил руки на колени, опустил голову. — Это…

Ханна Борк спросила с беспокойством:

— Капитан, что с вами?

Только блеск его глаз был виден, когда Лил посмотрел на нее.

— Что со мной? Я просто пытаюсь сообразить, нет ли каких-нибудь более эффективных способов совершить карьерное самоубийство, чем то, чем я занимаюсь сейчас. Но единственное, что приходит на ум, — это поджечь судью Верховного Суда.

— Сэр! — долетел из мрака голос оловянного солдатика. — Ваше внимание!

Ханна Борк бросилась туда, за ней Лил с Габриелом. Четырехметровой длины щель появилась в полу, из нее сочился жуткий голубой свет.

— Внимание, всем приготовиться! — резко приказала Борк, вытаскивая шоковый пистолет. Лил последовал ее примеру, только проверив сначала, тут ли Габриел. Со всех сторон оловянные солдатики вскинули руки, целясь на щель. В этих позах они напоминали школьников-манекенов. Пол тем временем убрался назад, образуя овальное отверстие. В одном его конце начиналась ведущая вниз лестница. Жуткие звуки, стоны, вопли эхом неслись из отверстия, словно с огромного расстояния. У Габриела волосы на затылке встали дыбом. Ему вспомнился дельфиний бассейн в апартаментах Наоми Сол.