Стратегия Банкрофта - Роберт Ладлэм

Гул двигателя «Гали» стал громче и вдруг потонул в другом звуке, поглотившем все: низком гудке корабельной сирены.

В то же самое мгновение Джаред что-то сделал у «Гали», и катер, задрав нос, быстро устремился вперед, отрываясь от «Рива аквармы».

Со стороны моря, от бухты Акротири, расположенной к западу, приближался большой корабль. Огромный сухогруз, плавающий под либерийским флагом; казалось, не заметить такого мастодонта было невозможно, однако Белнэп до сих пор не видел его черный корпус, сливающийся с линией горизонта. Поллукс направил «Галю» прямо к носу сухогруза. Это же безумие! Приблизиться к морскому гиганту будет самоубийством. Высокая волна заслонила Белнэпу вид, и у него мелькнула мысль, не задумал ли Джаред действительно покончить с собой. Но тотчас же его катер поднялся на гребень волны, и он понял, чтó задумал Райнхарт.

Никаких обломков кораблекрушения. Вообще ничего. Замысел Джареду удался: проскочив перед самым носом сухогруза, он спрятался за его огромной черной тушей.

Прекрасно сознавая границы своего опыта управления водными судами, Белнэп не стал приближаться к либерийскому кораблю. Вместо этого он направил свой катер вдоль сухогруза, чтобы получить возможность заглянуть за его корпус. Стоя в кабине, Белнэп резко выкрутил похожий на рулевое колесо штурвал вправо, всматриваясь сквозь забрызганное водой ветровое стекло.

Наконец катер оказался в той точке, откуда открывался вид за грузовое судно. Либерийский мастодонт мог перевозить в своих трюмах все, что угодно: руду или удобрения, апельсиновый сок или горючее. Водоизмещением не меньше сорока тысяч тонн, сухогруз имел в длину по крайней мере пятьсот футов. Белнэп наконец смог заглянуть за него. Всмотревшись в водную гладь, которая сверкала и переливалась на солнце, подобно пескам пустыни, он ощутил в груди леденящий холод.

Джаред Райнхарт, его друг, его враг, бесследно исчез.

Белнэп возвращался к причалу. Волнение у него в душе соответствовало беспокойному морю. Начать с того, был ли Райнхарт вообще похищен? Или все это тоже было тщательно подстроенным обманом?

Возвратились мучительные сомнения. Мысль о том, что лучший друг, родственная душа, да, Поллукс для своего Кастора, – предатель, причем предал не только его одного, была подобна острому ножу, вонзившемуся в сердце. В тысячный раз Белнэп тщетно пытался найти какое-нибудь другое объяснение. У него перед глазами стояло мельком увиденное лицо Джареда, объятое ужасом: лицо человека, для которого он, Белнэп, представляет угрозу. Но почему? Потому что ему удалось раскрыть обман – или существует какая-то иная причина? Эти вопросы накатывались на Белнэпа неудержимой волной, вызывая тошноту, схожую с морской болезнью.

Во всем этом бурлящем водовороте оставалось единственное утешение: сознание того, что Андреа здесь, рядом. Об этом сообщили Белнэпу стрелки часов. В своей работе в ОКО он был практически постоянно обречен на одиночество. Вот почему, в частности, Поллукс был ему так дорог. Оперативным агентам не удается пустить корни, и тем, кто не может привыкнуть к одиночеству, в конце концов приходится уходить. Но можно терпеть какое-то условие, не принимая его сердцем; и вот теперь, более чем когда-либо, Белнэп жаждал получить отсрочку, передышку. Он снова взглянул на часы.

Андреа уже должна находиться в номере и ждать его. Совсем скоро он больше не будет один.

Направляясь в «Лендровере» к гостинице «Ливадхиотис», расположенной на улице Николау Россу, Белнэп вынужден был постоянно делать над собой усилие, чтобы следить за дорогой, за сигналами светофоров, за другими машинами. Его скорость определялась не дорожными знаками, а тем, что установили как нормальную скорость другие водители; то есть ехал он гораздо быстрее. Гостиницу Белнэп выбрал не за удобства, а за близость к основным транспортным магистралям. Шоссе было заполнено грузовиками, которые ехали в сторону аэропорта и обратно. Белнэп обратил внимание на желтый с красным микроавтобус службы доставки «Ди-эйч-эл», водитель которого, высунув в открытое окно волосатую руку, словно поддерживал крышу. Вот попалась зелено-белая автоцистерна, перевозящая жидкий пропан. Впереди тащилась бетономешалка с медленно вращающимся барабаном. Белый фургон без окон с логотипом службы доставки продуктов «Скай кафе».

Снова сверившись с часами, Белнэп ощутил на затылке мурашки. Напрасно он разрешил Андреа приехать; ему следовало бы отговаривать ее более настойчиво. Ему это не удалось, потому что молодая женщина уже приняла решение. А может быть, все дело было в том, что он подсознательно ждал ее приезда?

Перед гостиницей «Ливадхиотис» красовался бетонный постамент с выложенным кирпичом названием. На флагштоках над постаментом трепетали флаги девяти государств, судя по всему, выбранные наугад, чтобы придать гостинице какое-то подобие международного статуса. Над первым, служебным, этажом поднимались три ряда скругленных сверху окон. Каждый номер располагал своей собственной крохотной кухонькой, что превращало его в «апартаменты», и в гостинице царил устойчивый запах старых губок, свойственный дешевому жилью в жарких странах. Вошедшего Белнэпа встретил громким приветствием мужчина в моторизованном кресле-каталке. Его блестящее лицо, покрытое паутиной жилок, напомнило Белнэпу листья какого-то тропического растения. Мускулистые руки оканчивались узловатыми пальцами. Затуманенный взгляд инвалида был полон вороватой агрессивности.

Однако Белнэп слишком спешил, чтобы обращать внимание на скривленный рот администратора-калеки. Забрав ключ – по старинной европейской традиции снабженный «грушей» с номером, который вешался на доску, когда постоялец покидал гостиницу, – он поднялся на второй этаж, в номер, снятый сегодня утром. Крохотная кабинка лифта едва ползла вверх; в коридоре царил полумрак. Белнэп вспомнил, что лампами управляет таймер: еще один метод экономии. В номере запах старых губок стал еще сильнее. Белнэп закрыл за собой дверь. Когда он увидел на полу рядом с дешевым вещевым шкафом сумки Андреа, у него в груди затрепетало радостное облегчение. Молодая женщина появлялась в его мыслях гораздо чаще, чем можно было бы объяснить одними только общими поисками. Ее аромат, ее волосы, ее нежная, прозрачная кожа: даже перелетев через Атлантику, Белнэп не смог оставить все это позади.

– Андреа! – окликнул он.

Дверь в ванную приоткрыта, но там темно. Где же она? Вероятно, отправилась выпить чашечку кофе в одно из кафе по соседству – и привыкнуть к смене часовых поясов. Кровать была смята, словно Андреа ложилась, намереваясь вздремнуть. Вдруг у Белнэпа гулко заколотилось сердце, быстрее, чем его сознание зарегистрировало страшную мысль. На маленьком столике у кровати лежал сложенный листок бумаги. Записка.

Схватив, Белнэп быстро ее прочитал, и его поразил разряд страха и ярости. Он заставил себя перечитать записку, медленно и внимательно. Его желудок сжался в крошечный, тугой комок.

Ощущение опасности только выросло. Записка была написана карандашом, на бланке гостиницы. Оба этих обстоятельства сведут на нет все попытки провести криминалистическую экспертизу. Да и словами записка нисколько не напоминала предостережение похитителей. «Мы забрали твои вещи. Желаем приятно провести время». Но кровь в жилах у Белнэпа застыла, когда он прочитал подпись: «ГЕНЕЗИС».

Глава 21

Боже милосердный! Неужели появление Джареда Райнхарта было частью коварного плана, направленного на то, чтобы отвлечь внимание Белнэпа от похищения? Охвативший его ужас быстро уступил место ярости – ярости, обращенной в первую очередь на самого себя. Это он виноват в том, что с Андреа произошло такое. Однако он не мог позволить себе отдаться стиснувшим грудь страданиям, упиваться чувством собственной вины – ради нее.

«Шевели мозгами, черт побери!» Он должен был думать.

Похищение было совершено недавно – следовательно, на счету каждая минута. Элементарный подсчет: чем больше времени пройдет после похищения, тем меньше вероятность спасти Андреа.

Остров Кипр десятилетиями оставался прóклятым, разрываемый междоусобной враждой, распрями, коррупцией и кровавыми конфликтами. Однако, в конечном счете, это был остров. Белнэп смутно чувствовал, что это обстоятельство должно стать решающим. Первостепенная задача похитителей Андреа заключается в том, чтобы вывезти ее с острова. Порт Ларнаки на Кипре далеко не самый оживленный, зато здесь самый крупный на острове международный аэропорт. «Как бы поступил ты?» Белнэп стиснул стальными пальцами голову, пытаясь поставить себя на место похитителей. Решающее значение имеет быстрота. У Белнэпа в груди крепла уверенность: похитители усыпят Андреа и бесчувственную загрузят в самолет. Он шумно втянул носом воздух. Сквозь затхлый запах плесени и табачного дыма все еще чувствовался аромат духов Андреа, тонкие нотки цитрусовых и бергамота. Она находилась здесь совсем недавно. Она до сих пор на острове. Ему нужно положиться на свою догадку и действовать, решительно, без промедления.